Матабар III

— Процесс, правда, весьма недолговечный, — продолжила, спустя несколько мгновений, Алиса.

— Что ты имеешь ввиду? — прищурился Милар.

— Каким бы образом в ней не зажигали новые Звезды, но способ имеет серьезные побочные эффекты в виде распространяющегося некроза соседних тканей, — Алиса закрыла ящичек с пластинками. — Отсюда возможны и помутнение сознания, изменение характера, агрессивность и неоправданная жестокость. В любом случае, если бы Вселена не свернула себе шею, то жить ей все равно оставалось не дольше пары недель. А затем долгая, мучительная смерть, на фоне которой самые жуткие мигрени покажутся детским праздником.

В лаборатории ненадолго повисла неприятная, табачно-спиртовая тишина.

— Блеск, — выдохнул, наконец, Милар. — Селькадские водоросли, Тазидахские химеры, непонятно как взявшиеся в столице. Зажженные Звезды-убийцы и показушный псевдо-ритуал, не несущий в себе никакого практического смысла.

Ардан резко повернулся к капитану. Впрочем, неудивительно, что Пнев пришел к тем же выводам. Тут, скорее, Ард должен испытывать гордость за то, что смог заметить то, что раскрыл бывалый дознаватель второй канцелярии.

— Именно поэтому полковник пока и не повышает нашу степень срочности, — Алиса откинулась на спинку стула. — После реформы нам ведь, теперь, надо предоставить на рассмотрение руководству отдела дознания жесткие доказательства террористической угрозы, а у нас…

— Ничего, — всплеснул руками Милар. — Одно большое, дырявое, как бублик, ничего. Воняет только страшно.

— Вонь, капитан, к делу не подобьешь, — Ровнева докурила и, достав из выдвижного ящика пепельницу, до краев забитую окурками, добавила туда новый, после чего взяла папку и пробирку с красными кристалликами. — Я повожусь еще пару дней с тем, что имеем. Может найду чего, но лишних надежд не питайте.

— Да куда уж нам, — Милар забрал папку, убрал пробирку во внутренний карман и махнул рукой. — Алиса.

— Милар.

Капитан развернулся на каблуках и последовал на выход, Ардан поспешил следом. У самых дверей он остановился и, обернувшись, спросил:

— Госпожа Ровнева…

— Можно просто — Алиса.

— А… да… хорошо, хм… Алиса, а как выбрать цветы в подарок девушке, когда не знаешь, какие ей нравятся?

Ровнева чуть дернула бровями, но уже вскоре ответила:

— Выбирай те, при взгляде на которые будешь думать не о стоимости букета, а о ней самой.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Ардан, после чего коротко кивнул. — Алиса.

— Ард.

Выйдя в коридор, они спустились в гардероб, забрали вещи, попрощались со все так же скучающей охраной и, шагнув на улицу, вернулись в автомобиль.

— Я помозгую, Ард, чего и как, — Милар одной рукой подпирал подбородок, а второй выстукивал ломанный ритм о рулевое колесо. — Но, думаю, нам, все же, придется начинать с самого начала. А значит навестим заядлого театрала.

— Пижона?

— Запомнил? Ну и хорошо. Но это не сейчас. Уже, думаю, на следующей неделе.

— А…

— Если бы дело горело, мы бы нашли какие-то знаки, — перебил, не дожидаясь вопроса, капитан. — Нет, здесь игра в долгую. И Вселена была лишь одним из ходов в партии. Будут и следующие. Хотя вряд ли скоро. Но вот, что меня напрягает, господин маг, так это то, что противник уже во всю выставляет фигуры на поле, а мы пока не то, что не ответили, а даже не поняли, во что именно играем.

Милар завел двигатель и они поехали обратно в Центральный район.

Глава 65

Отставив посох, отложив гримуар, сняв ботинки, повесив заштопанный алый плащ на самодельную вешалку, расстегнув пуговицы пальто, слишком легкого для все еще кусачей зимы Метрополии, Арди прямо так, в пиджаке и брюках, рухнул на кровать.

Почти шесть часов бесконечного воплощения печатей под руководством Аверского оказались сравнимы с, пожалуй разве что…

Ардан задумался.

Если честно, то он даже и не знал, с чем сравнить подобное изуверство. Потому как в процессе тело совсем не уставало, а вот разум — другое дело. К двум часам ночи Арди уже стало казаться, будто у него пот стекает по внутренним стенкам черепа.

И все же, пусть и всего для одной печати — Ледяной Стрелы, но юноша сумел добиться возможности переписывания печати на лету. Аверский даже расщедрился на уважительный, пусть и сдержанный, кивок.

Хотя, если так поразмыслить, то печать, на самом деле, не переписывалась целиком, а действительно, как и упоминал прежде Гранд Магистр, подвергалась корректировке.

С другой стороны, Арди пока не сильно, в практическом, а не теоретическом смысле, понимал необходимость данного, если так можно выразиться, стиля воплощения печати. По той простой причине, что печать противника еще и требовалось успеть прочитать. А тот же Аверский формировал её быстрее, чем ковбои револьвер выхватывали.

Гранд Магистр утверждал что подобная тактика — скоростное воплощение — тоже является своего рода противодействием возможности прочтения и анализа печати. Разумеется со своими недостатками — чем быстрее воплощаешь, тем выше шанс ошибиться и значительно сложнее изменить, в процессе, конструкцию.

— На это уйдут годы, — выдохнул Арди, утыкаясь лицом в подушку. — И самое противное, что военная магия совсем не интересная.

Ардану действительно не сильно нравились занятия с Аверским, когда вопрос касался практики. Звездная магия, как и искусство Эан’Хане, интересовали его с детства своим красочным волшебством. А то, чему Ардан обучался в доме Гранд Магистра сводилось исключительно к одному — эффективному уничтожению.

Так что куда интересней для юноши оказались лекции профессоров эн Маниш с Конвелом, не говоря уже о собственных изысканиях.

Кстати о них.

Арди чуть сдвинулся в сторону и, опустившись пониже к полу, дотянулся рукой до особо скрипучей половицы. Поддел ту за высверленный паз и, приподняв, достал на свет тетрадь, с вложенным внутрь листом печатей Посоха Демонов.

Арди уже давно перестал размышлять о том, как вообще подобный артефакт оказался в частной коллекции и почему вторая канцелярия не спешила его изымать. Наверное, нюанс заключался в том, что вопрос касался Трэвора Мэн — одного из богатейших людей не только Империи, но и всего мира.

Вооружившись карандашом, скрипя и зубами и всем, уставшим телом, Ардан доковылял до стола. Он щелкнул тумблером и старенькая лампа, подобно недовольной старушке, ворча и искрясь, засияла мерным, желтоватым светом.

Юноша же, открыв одну из последних страниц, вооружился карандашом.

— А что если это не классический свободный-динамический массив, — начал размышлять он, попутно открывая справочники и учебники, стопкой сложенные рядом. — А нечто иное… вопрос только — что именно.

Ардан закусил карандаш и начал выстукивать пальцами неспешный ритм.