Матабар
Шрифт:
И где-то в ветре прозвучало заветное:
« Трижды услышано».
И ничего не произошло. Не было ни вспышки света, ни звука молнии, ни раската грома. Арди закончил обряд Матабар. Теперь он — полноправный охотник, вольный самому выбирать, как ему идти дальше по тропе своей жизни. Как же долго он ждал этого момента, будучи детенышем и… как же больно оказалось это на самом деле.
Арди повернулся и посмотрел на восток, где око Духа Дня… погодите… как же это слово звучало… ах да — солнце. Где солнце поднималось на востоке заливая Алькаду светом. Оно освещало высокие горные пики, укрытые снегами, те застывшими волнами спорили с самим временем кто из них двоих старше. Лесные
Где-то там остались его друзья. Их игры и шалости, их уроки и истории, песни и рассказы.
Мальчик вытер слезы тыльной стороной ладони и опустил взгляд на синий символ в центре своей груди. Он не знал, что сделал Эргар и почему его суть Матабар не ушла вместе с окончанием обряда, как уходила у всех полукровок, что и стало причиной растворения народа горных охотников среди жителей долины.
— Спасибо, — произнес Арди, после чего развернулся и отправился в сторону Эвергейла.
Как и прежде — он не знал, что его ждет впереди, но память о том, что ему было куда возвращаться — грела душу.
Браслет на запястье, символ на груди, фигурка дуба с клыком на шее и небрежно сшитые шкуры — вот и все пожитки, с которыми Ардан Эгобар, сын Гектора Эгобара, отправлялся в свое новое и самое опасное приключение.
Глава 15
Солнце едва-едва просыпалось над равниной — непривычное ощущение. Вместо высоких гор вокруг поднимались деревянные крыши разномастных сооружений. Арди, двигаясь по пыльным улицам, на которых уже показывались первые горожане, прятался в тени домов. Он не рисковал выходить наружу, не зная, как ведут себя местные звер… жители.
— Доброе утро, госпожа Фостер, — приподнял забавную шляпу мужчина средних лет. В синей одежде, выглядящей строго и изрядно поношено и столь же — штопано, он поправил перекинутую через плечо кожаную сумку, из которой едва не высыпались бумажные свитки, каких Арди прежде еще не видел. Белого цвета, со множеством страниц, исписанные черными чернилами и даже с несколькими картинками. — Как начало вашего дня?
— А, господин Молиньер, — расплылась в улыбке дама, поднимавшая навес над сложенными друг на друга коробками. Она уперла несколько палок в железные, покрытые медной краской, пазы, после чего дернула за веревку и широкий рулон ткани раскрылся, накрывая своеобразный… как же это… ах да — прилавок. Поднимая крышки с коробок, она выкладывала различные пекарные изделия и, почему-то, коренья. Не самые вкусные и полезные, надо сказать. Арди мог найти и поприятнее. — Как и всегда — приходили из банка, требовали взнос по кредиту.
— Разве у вас уже подходит срок аренды?
— В том-то и дело, что нет, — вздохнула дама, поправляя белый фартук, накинутый поверх поношенного пальто. — Но, говорят, у меня задолженность. Не знаю, откуда они её взяли. В обед пойду разбираться. Но что мы все обо мне. Лучше расскажите, как поживает империя.
И они рассмеялись, словно госпожа Фостер произнесла какую-то отборную шутку, хотя, впрочем, может так оно и было.
— С вас три ксо, госпожа.
— Конечно, Молиньер, — она ловко выудила из кармана фартука три небольших монетки и протянула мужчине.
Тот, в ответ, отдал свиток:
— Все как обычно, госпожа, — Молиньер снова приподнял забавную шляпу — будто обрезанное и перевернутое ведерко. — Небольшие свары на северо-западе — Армондцы в этом сезоне особенно
страстно пытаются пересечь наши границы.Фостер покачала головой, листая свиток.
— Меняем посла в Оликзасии и…
— Ох, Молиньер, вы же знаете, как меня утомляет по утру политика. Да и вечером, признаться, тоже. Лучше расскажите, что нового в столице?
— О, госпожа, — подмигнул мужчина. — все сплетни и новости богемы вы узнаете на странице за номером семь. А почем, кстати, ваши знаменитые черничные булочки?
— Какая черника зимой, Молиньер, — прыснула госпожа, после чего посмотрела на неособо оживленную улицу и повернула ключ в двери лавки. — Впрочем, может у меня остались запасы с лета. Заходите — проверим вместе.
— Госпожа, — в третий раз приподнял шляпу мужчина и они вместе скрылись в лавке.
Очень странные люди, обсуждавшие не менее странные темы. Тем более — Арди сильно сомневался, что госпожа Фостер могла сохранить каким-то чудом чернику с лета. Да тут даже чудом не поможешь! Сезонная же ягода.
Потянув носом, мальчик юркнул по дороге и, оказавшись рядом с лавкой, опустил лицо к сдобным угощениям. Они выглядели подозрительно аппетитно. А еще источали сладкий и сытный аромат. Ну и раз уж были выставлены на всеобщее обозрение, то явно являлись ничейными.
Арди протянул руку и молниеносное тиснул одну, тут же отпрыгнув за угол и снова укрывшись в тени. Опять принюхавшись, он сделал первый укус. Прожевал, проглотил и…
О…
О-о-о-о!
Эти чувства сложно передать. То, что творилось во рту Арди — он будто одновременно жевал сладкие коренья ДикоЛиста, прибавив к ним зимние ягоды, а сверху все это венчалось чем-то очень вязким и пряным.
— Шоколад, — вспомнил мальчик, как называлось это слово.
И, видимо, Молиньер и Фостер все же нашли булки, потому как из лавки раздавались звуки явного…
Арди поморщился. Нет, эти звуки принадлежали совсем другому процессу. Но сейчас ведь не весна! Или у людей все обстояло несколько иначе? Ладно, это он сможет выяснить и потом.
Дожевав булку, мальчик облизнул пальцы и побрел дальше. Не выходя из теней, он исследовал загадочных обитателей Эвергейла. Вот, к примеру, сухой и низкорослый мужчина без волос на голове, одетый в легкие одежды, укрытые белым передником и широкие штаны, заправленные в высокие ботинки, прибивал гвоздем к стене волшебную доску. Ну а как иначе еще объяснить, что она, будучи черной, каким-то чудом позволяла оставлять на себе символы белым песком, сжатым в форму пальца?
— Господин Баренби, — поздоровался с ним другой мужчина — полная противоположность первому. Грузный, тучный, высокий и с красными щеками. — Что у нас сегодня на обед в лучшей таверне города?
— Вы хотели сказать — в единственной таверне? — хмыкнул худой. — Что же, господин Эшлер, ответ на ваш вопрос зависит от ответа на мой — пришла ли партия, за которую, я, помнится, отдал вам семь эксов еще на той неделе?
— Семья Полских обещает забить последнюю тушу сегодня к полудню, ну а мне потребуется несколько часов на разделку. Так что, надеюсь, мы с вами сегодня оба получим причитающееся.
— Этот языкастый Полский-старший, — проворчал худой. Он скрестил руки на груди и подпер плечом косяк. — Что за манера — продавать мясо, которое еще не забил и нанимать мясника, когда у тебя нет туши.
Мужчина по имени Эшлер развел руками и, тем же жестом, что и Молиниьер, приподнял шляпу, после чего направился вниз по улице, где так же начал шерудить ключом в замочной скважине, приговаривая что-то о плотнике.
Арди, прищурившись, с трудом прочитал название над головой худого. На широкой вывеске было выжжено, а затем обведено краской « Кафе-таверна семьи Баренби», а вот ниже по улице, где скрылся пузатый — « Мясная лавка».