Матабар

Смысл, хранившийся за незнакомыми словами, Арди так и не смог распознать. Так что просто пошел дальше. Он выбирал узкие переулки, где не горели странные огни на высоких столбах и не пахло псами. Последнее давалось особенно сложно. Весь Эвергейл оказался буквально усыпан собачьими следами и устлан их метками и запахами. Не то, чтобы Арди не смог с ними договориться, просто это муторно и долго.

Домашние звери и их диалект — это сродни тому, как Арди пытался изъясняться на языке Фае. Если собеседник не сильно вслушивался, пытаясь разобрать смысл, то все равно, как если объясняться на другом языке. Ну а в том, что псы поднимут ор, стоит им учуять запах дикого зверя, оставшийся на мальчике — сомневаться не приходилось.

Так что путь к цели оказался весьма извилист.

— Анна! — прокричал бегущий по улице детеныш. Он был одет в черные, тонкие одежды и укрыт серым пальто. — Ты сделала задание по арифметике? У меня не очень получилось там с дробями.

— Доброе утро, Невий, — с нажимом на первые слова произнесла идущая по улице самка-детеныш. Что удивительно — в точно таких же одеждах. Различия заключались лишь в том, что она шла в вязанном платке и юбке, а Невий в брюках и кепке. — И да — я сделала. И ты бы сделал, если бы не отправился с Кевином, Ольгой и Фарухом на озеро.

Детеныш развел руками и тут же икнул, когда вишневый, потертый портфель в его правой руке врезался в его же затылок.

— Ай, — потер он ушибленное место. — Видишь? Уроки еще не начались, а мне арифметика уже больно делает! И вообще — мы тебя с собой звали!

Анна отвернулась и едва слышно прыснула, после чего повернулась снова все с тем же холодным и строгим взглядом.

— И кто бы тогда сделал арифметику, если бы я пошла? Списывать не дам.

— Но как же я…

— Помогу решить! — сверкнула глазами девушка. — Ты же не дурак — ну вот и работай мозгами. А еще, между прочим, у тебя ширинка расстегнута.

— Срань Светлоликого!

— Не богохульничай! — и Анна ткнула рукой в бок Невию, пытавшемуся что-то сделать на своих штанах, что у него явно не особо получалось из-за толстых варежек.

И они ушли дальше, вскоре влившись в толпу других детенышей, одетых в такие же одежды. Среди них Арди заметил как совсем юных — тех, кому не исполнилось еще и семи зим, так и вполне себе самостоятельных охот… людей. Зим пятнадцати и старше.

Интересно, зачем люди наряжают своих молодых в такие странные наряды и что значит — арифметика? Атта’нха научила Арди многим наукам. Как найти путь по звездам, умению смотреть сквозь ветер, знанию растений и зверей, чтению и письму, но вот арифметика.

А еще, как заметил Арди, у многих взрослых осо… горожан и у каждого из их юных представителей на правом запястье из-под одежды выглядывал странный, широкий браслет-наруч, закрепленный несколькими ремешками. Иногда на нем показывались какие-то письмена, но чаще он выглядел просто непонятным украшением.

Покачав головой, охотник отправился дальше. Он миновал широкое здание, стоявшее немного на отшибе — туда и тянулись вереницы детенышей. Их приветствовали женщины и мужчины в таких же черных, строгих одеждах. А затем, на колокольне над зданием, зазвучал звон и двери здания закрылись на плотный засов.

Арди пожал плечами и юркнул в тень.

Единственное здание, что ему удалось сходу опознать — высокая постройка, сложенная из белых досок, украшенных огромным символом солнца. Около дверей стояло несколько старух, подметавших ступени метлами. Что за шаман и что за бог будут заставлять старых и больных самок из своей стаи заниматься тяжелым физическим трудом.

Арди обошел постройку, а когда уже было опять исчез в тени, резко обернулся. Ему показалось, что на него, со второго этажа храма или, как он назывался местными — церкви, смотрят чьи-то глаза. Но, видимо, чувства охотника его обманули, так как в окнах никого не обнаружилось. И все же, после этого, Арди стал двигаться медленнее и спокойнее.

Несколько раз он застывал, провожая взглядом странные виды. Лошади, не знавшие языка, с закрытыми повязками глазами, тянули повозки, поставленные на длинные палки. Те легко скользили по снегу, останавливались у некоторых домов и что-то передавая. То свертки, то какие-то вещи, то еще что-то.

Открывались лавки и люди вешали объявления со странными письменами.

Арди вчитывался в вывески, пытаясь разобраться, что происходит, но незнакомые названия таили от него свои знания. «Почтовое отделение», «Салун Китти», «Бакалея», «Музей Новой Монархии», «Мэрия», «Кузнечная и столярная мастерская братьев Кей», «Книги Гурского» ( у этой Арди ненадолго остановился, но солнце уже щедро освещало улицу, так что он решил не рисковать попасться на глаза молодому мужчине, протиравшему стекла).

Все они, пусть и сколоченные из досок, со стеклянными окнами и разноцветными вывесками и навесами, выглядели более-менее одинаково. Разве что, там, где было написано « Шериф» — здание куда более прочное, с железными решетками на окнах и привязанными рядом конями. Ну и « Оружейный магазин компании Бербон», который, кроме размеров, мало чем отличался от «Шерифа».

Солнце уже сделало несколько шагов, а Арди только-только пробрался через город на его окраину, откуда виднелись бесконечные равнины заснеженных степей и прерий. Волнами застывшего озера, укрытыми сверкающими снегами, они тянулись к самому горизонту, лишь изредка вспениваясь невысокими, но тягучими холмами. По рассказам Кайшаса — край не менее суровый и опасный, чем Алькада, но и столь же, пусть и по-своему, прекрасный.

Арди отвернулся и осознал себя стоящим на границе невысокого забора. Здесь, вдали от центра Эвергейла, каждый из домов прятался за сколоченными досками высотой под два метра. Такие не удержат любого желающего вломиться, но напомнят, чья территория и кто ей владеет. Забавный способ людей разделять угодья.

Парнишка прикрыл глаза и втянул воздух носом. Да, он не ошибся, именно здесь пахло так, как он помнил. Сдобой, супом из кореньев и оленины, свежим хлебом, а еще — ежевичным пирогом.

Здесь пахло его мамой.

Арди легко перелез через забор и оказался во внутреннем дворе. Достаточно просторный, чтобы уместить два небольших, аккуратных, двухэтажных дома. Но здесь стоял только один такой. С крыльцом из черных досок, где под навесом как раз и находилось то самое кресло-качалка. А еще светил фонарь, внутри которого плясал маленький, масленый огонек. По ту сторону окон виднелись занавески, сшитые из простой ткани и украшенные орнаментами птиц и бабочек. Из дымохода тянулся белый дымок, сливавшийся со снегом, принесенным ветром.

Ухоженные дорожки, выложенные речными камнями, немного припорошило, но их явно часто убирали. А еще вдали стоял сарай. Непохожий на тот, что помнил Арди, но тоже вполне себе сносный, хоть и немного покосившийся.

А еще, здесь не пахло ни собаками, ни кошками, что довольно удивительно, вернее даже — ненормально, потому как на весь Эвергейл Арди не встретил ни одного дома, где не отметился бы домашний зверь.

Лишь здесь…

Арди сделал шаг и вдруг почувствовал что-то в груди. Что-то смутно ему знакомое. Что-то, сродни тому, что он ощущал, когда возвращался в Хижину после лесных разливов. То ощущение, которое он испытывал рядом с Эргаром. Узы одновременно и родственные и нет.