Материнский инстинкт

Кеша отложил планшет и расслабленно потянулся.

— Завтра наш корабль отчалит от этих печальных берегов. Я предам эти дни забвению, а в Краснодаре куплю контрамарку в Цирк. И вам советую почистить черепную коробочку.

— Хотела бы я научиться так легко забывать, — мечтательно протянула Яна и невидящим взглядом уткнулась в телевизор.

Дверь скрипнула, и в комнату вошёл Демьян. Он казался взволнованным и раздражённым.

— Вы уже ужинали?

Вопрос удивил Яну своей неуместностью. Женщина подошла к холодильнику и поставила на столик тарелку с бутербродами. Демьян переоделся, помыл руки и вернулся к друзьям. Они наблюдали за его неторопливыми действиями, словно зрители за фокусником, неотрывно и жадно. Мужчина взял бутерброд и сел на диван рядом с Яной. Она развернулась и нетерпеливо спросила:

— Что ты узнал? Подозрения соседки подтвердились?

Кеша в ожидании ответа наклонился вперёд, но Демьян не торопился и сначала хорошо прожевал.

— Свидетельств о рождении не было. Мать Анастасии Павловны рожала дома и о том, что её семья пополнилась, сообщала только, когда дети умирали. Ни один новорожденный не прожил больше месяца. За три года умерли пять младенцев.

Яна прикрыла рот ладонью, её лицо вытянулось.

— Как можно за три года родить пятерых?

— В принципе можно, если они были недоношенными. на счёт этого нигде не сказано.

Кеша нервно закусил губу, Яна зло выпалила:

— Рожала, словно копировальный автомат, а потом взяла и так просто утопила предыдущих четырех детей. Да она монстр!

Демьян потянулся за пультом и выключил телевизор. Его пристальный взгляд остановился на собеседнице.

— Видимо, Анастасия Павловна была в сознании, и вы побеседовали. Что ещё она сказала?

Яна почувствовала себя неуютно. Её мучили сомнения, что пересказ трагических событий будет неубедительным и точно не произведет такого эффекта на слушателей, какой произвела Анастасия Павловна своей искренностью и надломленностью.

— По делу — больше ничего. Она узнала, что родители утопили детей, потому что увидела фотографии, ну, те самые. А потом они наложили на себя руки. Анастасия Павловна корила себя за молчание и страх.

Кеша облегчённо выдохнул:

— Я знал, что бабуленция непричастна! Я чувствую чернодушных людей. — Мужчина не столько обрадовался невиновности старушки, сколько тому, что его чутье не подвело, и он по-прежнему может доверять людям.

Яна тоже легко улыбнулась, но Демьян не разделял их хорошего настроения.

— В любом случае тараканы у неё специфические. Осталась жить в этом доме и регулярно любовалась жуткими фотографиями мертвых родственников.

— Она тосковала, — нашёл оправдание Иннокентий.

Яна не стала спорить. Не ей судить, какие проявления тоски считаются нормальными.

— Это нас уже не касается. Убийцы мертвы, жертв никто не спасет, Анастасия Павловна наказана жизнью достаточно. Вернуться бы в Краснодар. А то мой больничный итак затянулся.

Едва закончились новости, Иннокентий отправился спать в соседнюю комнату.

— Не сидите долго. Сон для благолепия и телесного здоровья до двенадцати. Вам нельзя пренебрегать такими подачками от природы.

Яна приняла душ, и когда вернулась в помещение, Демьян уже ушёл в смежную комнату. Женщина почувствовала разочарование и даже немного обиду. Переодевшись в любимую спальную футболку, она выключила свет и нырнула под тонкое одеяло. В комнате мужчин почти сразу наступила тишина, она же выспалась днем и теперь ворочалась на постели в поисках удобной позы. Едва глаза закрывались, как в голове проносились фотографии детей, кожа покрывалась мурашками, а сердце начинало стучать с перебоями. Сон накрыл внезапно, словно кто-то нажал на кнопку для выключения сознания. В уши ударила громкая музыка, а вслед за ней гул множества голосов. Яна открыла глаза и ошеломленно огляделась. Она сидела на высоком стуле возле барной стойки. Просторное помещение заполнилось танцующими парочками. Мужчин и женщин было поровну, и они вытанцовывали рок-н-ролл. Мелькали яркие юбки, скрипели башмаки, радостный визг и заливистый хохот разбавляли ритм мелодии. Яна почувствовала, что её пальцы держат прохладный продолговатый предмет, изумленно уставилась на высокий бокал с ядовито-зелёной жидкостью. Коктейль не вызывал желания выпить его. С другой стороны барной стойки нависла высокая дородная женщина. Яна с удивлением опознала в ней свою умершую бабушку, только порядком помолодевшую.

— Привет, Янковский, — Её губы растянулись в широкой улыбке.

— Бабушка Паша! — радостно воскликнула Яна. К ней ещё никогда не приходили родственники.

Пожилая женщина отодвинула коктейль в сторону и наклонилась ещё ниже, её шепот прозвучал напряженно и зловеще.

— Навести соседку, чуть не сгоревшую в пожаре.

— Сумасшедшую? — Яна напряглась.

Пожилая женщина огляделась и прищурилась, пытаясь рассмотреть кого-то в толпе. Её лицо пораженно вытянулось, в глазах промелькнула тень страха.

— Уходи отсюда! — неожиданно закричала она, — Просыпайся!

Яну протянуло через тоннель из цветных острых стеклышек и выбросило в фиолетовую комнату. Она села на край кровати и замотала головой. Футболка прилипла к спине, руки дрожали. Тёмный силуэт на соседней кровати женщина заметила не сразу. Под впечатлением сна она чуть не закричала, руки нащупали рукоять пистолета под подушкой.

Знакомый низкий голос подействовал успокаивающе:

— Неудивительно, что тебя мучают кошмары.

Яна подобрала ноги и накрыла их одеялом.

— Ты сума сошёл. Разве можно так пугать? — Она вернула пистолет на кровать и озадаченно потерла лоб. — Уписаться можно.

— Демьян поправил подушку и вытянул ноги вдоль кровати.

— Не ожидала, что я приду? Могу уйти.

— Нет уж, сиди.

Темнота в комнате была не полной, в щель между шторами пробивался свет от уличных фонарей, через минуту Яна могла разглядеть черты лица собеседника. Он выглядел сдержанным и собранным. Она подалась вперед.

— Не могу представить тебя ребенком. Может, ты появился каким-то другим способом и миновал этапы детства и юности?

— Инопланетяне вырезали меня из цельного куска металла и продали на аукционе через интернет, — на удивление грустно отозвался мужчина. — Если честно, я был ужасным ребенком — не ласковым и упертым, а подростком совершенно невыносимым. Нудным, дотошным и мрачным.

— Не нужно на себя наговаривать.

Яна не смогла рассмотреть его улыбку, но по движению ушей поняла, что она появилась.

— Если человек говорит о себе гадости, это почти всегда правда. Я мог бы сказать, что я был эксцентричным, непонятым гением, и ты бы поверила. Потому что в хорошее верить проще, особенно если к этому примешивается симпатия.

— Ты был эксцентричным? — воображение тут же нарисовало образ Пеппи Длинный чулок[1].

— Самая большая моя странность заключалась в том, что я себя таковым не считал. В девятом классе школьники готовят выступление на тему: «Мое увлечение». У вас такое было?