Материнский инстинкт

Яна прошла по коридору и уже собиралась покинуть корпус, как её окликнула медсестра.

— Женщина, подождите. Вы Бизюковой родственница? — не дожидаясь ответа, продолжила: — Передайте ей вещи, она забыла полотенце и носки.

Яна вернулась к посту.

— Она уже выписалась? — Её лицо побледнело, ноги подогнулись.

— За ней утром внучка приехала. Галя вроде. — Женщина достала из-под стола плоский пакет и подвинула его к посетительнице. — Забирайте.

Яна машинально взяла вещи и побрела по коридору. Пальцы, сжимающие ношу, мелко подрагивали. Она закашлялась, воздух казался густым, как сироп, никак не получалось вдохнуть. Выйдя из здания, женщина села на ступени и часто задышала. Рука нащупала рукоять пистолета под курткой. Привычные очертания оружия подействовали успокаивающе. В кармане запиликал телефон, оповещая о сообщении. Яна достала его и выронила на асфальт, трубка ударилась углом, но экран не потух. Яна наклонилась и схватила телефон. Увидев имя отправителя, она немного успокоилась, но прочитав текст сообщения, почувствовала дурноту. Демьян просил о помощи и призывал срочно приехать в дом Анастасии Павловны.

Яна быстро поднялась и огляделась. В нескольких метрах от неё, прислонившись к стене, стоял мужчина, от него разило парами алкоголя, но одежда на нем выглядела довольно опрятно. Яна подошла к нему и без лишних любезностей попросила номер такси. Мужчина достал телефон и через несколько минут сосредоточенного поиска, продиктовал цифры.

Машину долго ждать не пришлось, потертая иномарка затормозила у шлагбаума, преграждающего путь к корпусам. Сразу же пришло сообщение о прибытии машины. Яна сверила номер и двинулась в сторону такси.

Пока машина петляла по улицам Славянска, женщина напряженно хмурилась, пальцы сжимали рукоятку пистолета, мысли прыгали, словно блохи, не давая сосредоточиться ни на чем-то конкретном. Пульс тарахтел, отдаваясь в ладонях и животе. Яна смотрела в боковое стекло, но не видела города, проносящегося за стеклом. Мрачное предчувствие смешалось со злостью и страхом, наполняя кровь едким коктейлем из адреналина и тестостерона.

Машина остановилась напротив ворот дома, таксист развернулся и вежливо назвал цену поездки. Яна с трудом оторвала взгляд от окон дома и расплатилась с мужчиной. Оранжевая машина Иннокентия светилась ярким пятном рядом с соседским обгоревшим забором. Женщина замерла у калитки и оглядела двор. Дом казался нежилым и мертвым, словно выпотрошенное чучело животного, только окна, словно стеклянные искусственные глаза отражали пустоту внутри. Яна вошла во двор, продолжая сжимать пистолет в кармане куртки, она старалась ступать осторожно, но сухая листва хрустела под ногами, как снежный наст. Поднявшись по ступенькам, Яна остановилась в коридоре и громко позвала:

— Кеша! Демьян!

Комнаты ответили тишиной и сыростью. На кухне что-то упало и покатилось по полу. Яна бегом пересекла коридор и застыла на пороге. На неё уставилось множество кошачьих глаз. Животные как по команде поднялись и стали приближаться к женщине, будто меховая разноцветная волна. В полном молчании, тихо ступая мягкими лапами, они окружили Яну и замерли в настороженных позах, хвосты нервно хлестали по полу, глаза не мигая, гипнотизировали. Повинуясь какому-то неведомому сигналу, кошки одновременно оттолкнулись от пола и набросились на человека. Женщина закричала и закрыла лицо руками. Острые когти царапали одежду, касаясь кожи, кошки кусали и подбирались к голове. Яна скидывала их и пятилась назад. Нащупав на стене ручку, она забежала в комнату и попыталась закрыть дверь. Кошки продолжали наступать, лезли в щель, прыгая друг на друга. Животные словно не чувствовали боли и даже придавленные деревянной створкой, старательно протискивались в помещение. Яна яростно давила их и била ногой, испытывая отвращение к самой себе. Наконец, ей удалось остановить поток животных и захлопнуть дверь. Прижавшись лбом к гладкой деревянной поверхности, она смотрела, как из щели у пола тянутся пушистые лапы, острые когти скребли по линолеуму, оставляя на нем глубокие борозды. Царапины на руках кровоточили и зудели, из укуса на шее сочилась кровь, но сильнее всего пострадала правая щека. Кошки нарочно пытались добраться до лица и у одной это получилось. Рваные царапины пересекали скулу, всего миллиметр, не доходя до глаза. Яна тяжело дышала, упираясь руками в дверь, капли крови срывались с подбородка и, падая на пол, превращались в пятна. Преграда от бешенных животных прогибалась и вибрировала, по дому разносился глухой стук, словно в стену колотили молотом в поролоновом футляре. Ни мяуканья, ни шипения, только поразительная целеустремленность кошек добраться до жертвы и растерзать её.

Показалось, что прошла целая вечность, прежде чем молчаливые кошки перестали царапать пол, и их лапы исчезли из-под двери. Яна вытерла кровь рукавом и попятилась к центру комнаты. Тишина казалась ощутимой и густой, наполненной враждебностью. Женщина смотрела на дверь с ужасом и готовностью. Сердце колотилось в горле, зрачки расширились и почти сравнялись с кромкой радужки. Яна сжала кулаки и решилась выйти из комнаты. Она успела только высунуть в коридор голову, как что-то тяжёлое и холодное обрушилось на её затылок.

Сначала Яна почувствовала боль в голове, к горлу подкатила тошнота. Ресницы слиплись от засохшей крови и мешали открыть глаза. Женщина шевельнулась, тут же ощутив боль в затылке. Руки, связанные за спиной, онемели от тугих пут. На веках отражались колыхающиеся блики огня, яркие полоски чередовались с чёрными пятнами. Рядом раздались тяжёлые шаркающие шаги, знакомый голос напевал ритмичную песню с неразборчивыми затянутыми словами.

Яна, наконец, открыла глаза и сфокусировала взгляд. В комнате не было окон, и темноту разгоняли десятки свечей, расставленных по всему помещению. Пламя колебалось от сквозняка и отражалось на стенах гротескными тенями. Словно елка в иллюминации, в центре комнаты светился стол, заставленый шайбами чёрных свечей. С обратной его стороны стояла Анастасия Павловна. Чёрное длинное платье сливалось с темнотой за её спиной, добавляя внушительности. Из-под широких рукавов выглядывали слои бинтов, испачканные в воске и крови. Её глаза остановились на Яне, рот искривился в улыбке.

— Как ты себя чувствуешь? — участливо поинтересовалась она, продолжая расставлять свечи.

— Вы заботитесь о моем здоровье? — удивлённо спросила пленница.

Яна попыталась приподняться и сесть, ноги связанные у лодыжек, скользили по влажному полу, не давая упереться. Прижавшись спиной к стене, она расправила онемевшие плечи и снова обвела комнату взглядом. В углу, где прятались тени и пламя свечей не разгоняло мрак, угадывались очертания людей. Всего в метре от неё прямо на полу сидела Галя. Она не смотрела в сторону пленницы, её глаза не отрывались от тёмного угла. Старушка проследила за взглядом сообщницы и охотно пояснила:

— Правильно догадалась, Яночка — это твои друзья.

Яна сглотнула.

— Они мертвы?

Анастасия Павловна присела на край стола, сложив руки на груди. Её лицо выглядело безмятежным и даже счастливым.

— Зачем мне их убивать? Для жертвоприношения больше подходят младенцы. Иннокентий приятный мужчина, такой вежливый, ему хватило чая со снотворным. Демьян грубый дотошный субъект, пришлось приласкать ему затылок. Как хорошо, что Галочка не чужда грубой силы.

— Соседка была права на счёт вас? Вы возомнили себя прислужницей Дьявола? — Яна не могла оторвать взгляд от силуэтов в углу. Новая порция адреналина в крови сгладила ощущения боли в руках и голове, обостряя чувства.

— Откуда столько скептицизма, девочка? Тебе ли не знать, что в мире много загадочного и потустороннего. — Её улыбка выглядела искренней, но сильно неприятной. — Я знаю, кто ты. Именно поэтому ты здесь. Твои спутники были помехой, а теперь стали славным дополнением. Пусть пока видят сны, их время ещё не пришло.

Яна коснулась затылком стены, капли на каменной поверхности, успокаивали ноющую боль и стекали за воротник куртки. Она подтянула колени и с разочарованием почувствовала пустоту кармана, пистолета не было.

— Зачем вам я? Это из-за моих снов?

Старушка не торопилась отвечать и сосредоточенно закрепляла на стене перевернутый крест. Обгоревшие пальцы неуклюже держали молоток, его ручка так и норовила выскользнуть, словно сосулька.

— Ты проводник. Мне нужна твоя способность проникать в загробный мир, — не поворачиваясь, ответила она.

Яна перебирала ногами, скользя на пятой точке, старалась придвинуться к друзьям. Расстояния в два метра было достаточно, чтобы разглядеть безвольные тела, уложенные вдоль стены, словно бревна. Лица мужчин терялись в темноте, но дыхание было размеренным и плавным. Яна нехотя отвернулась и продолжила пристально следить за перемещающейся по комнате сатанисткой. Пожилая женщина выложила на столе три тёмных предмета, по форме напоминающих свеклу. Пламя свечей обрисовало три сердца. Галя же напоминала скорее каменную статую, неподвижную и неумолимую.

— Они что человеческие? — голос задрожал и сломался на последнем слове.

— Нет, конечно. В наше время тяжеловато с человеческими жертвами. Не то, что после войны. Это бычьи сердца. — Анастасия Павловна проткнула каждое сердце длинным острым ножом и вернула их на столешницу, истекающими кровью. — Сиди смирно, а то придется усыпить тебя раньше времени. А так хочется с кем-нибудь поболтать и поделиться эмоциями. С тех пор как я лишилась семьи, всё одна да одна, не с кем даже оргию устроить.