Матриархия

– Полезли?
– дядя Костя опустил ноги в проем. Рифат стоит над ним и без оружия у него совсем другой вид. Ему, по всей видимости, некомфортно.

– Может, лестницу поднимете?
– спросил снизу дядя Костя.

– А если вам надо будет по-быстрому бежать?
– я погладил полированный, со сколами приклад «Сайги».
– Нет, мы лучше будем поглядывать вниз, а лестница пусть стоит.

– Прямо операция «Буря в пустыне», - усмехнулся Рифат.

Когда они скрылись из виду, у меня тут же пересохло в горле. Сам я есть не хотел, но знал что это из-за стресса. Через какое-то время организм начнет требовать свое.

– Пить охота, - подал голос Юрец.
– Надеюсь, они захватят воды.

Я угукнул. Прошелся вдоль стены. По-любому сейчас полезут, хоть одна да появится. По законам жанра. А я не могу в них стрелять, потому что они - живые люди.

«В погребе ты смог офигительно»

Неприятное ощущение в груди. И голова внезапно заболела. И что так, теперь всю жизнь - сидеть и отстреливаться?

Это должно когда-нибудь закончиться.

Пальцы вспотели. Я обтер ладони о штаны, по очереди: левую, правую. Юрец тоже не сидел на месте, бродил вдоль «бортов» нашего «Титаника». Я только сейчас заметил у него нож и как поблескивает сталь на солнце.

Свет, дающий тепло и жизнь. И безжизненный металл, способный убить. Я тут же захотел перенести на лист бумаги пальцы с рукоятью, лезвие. Зарисовать все так, как увидел.

Внизу приглушенный крик. Сердце тут же застучало.

Мы с Юрцом приблизились к проему. В глотке еще сильнее пересохло, я нацелил ружье вниз.

Клокочет что-то. Чавкнуло.

Мы с Юрцом обменялись красноречивыми взглядами. Конечно, в доме было полно стерв, и они напали на дядю Костю и Рифата. Что им винтовка? Оружие ведь еще надо перезарядить, а если шесть, семь баб? Попробуй-ка, успей расстрелять всех.

– Думаешь?
– сказал Юрец.

– А?

– Того?..
– он мотнул головой и с кончика носа в проем полетела капелька пота.

– Не знаю, - прошептал я.
– ЭЙ, РЕБЯТ! Что у вас там?

Тишина в ответ.

Подождали немного. Шаги. Шорк-стук, шорк-стук. У меня сразу картинка нарисовалась: баба плетется, со сломанной лодыжкой. Кость прорвала кожу, и торчит наружу. Женщина подволакивает ногу, за ней тянется след.

Я смахнул пот предплечьем. Упер щеку в приклад, прицелился. Только шагнет к подножию лестницы - стреляю.

Вот, вот...

Рифат. Прихрамывает, опирается на винтовку. Поглядел вверх. Глаза огромные, сверху - мокрая челка. Оглянулся, что-то пробормотал. Влез на ступеньку.

Он нас не увидел, возможно, свет бил в глаза. Я опустил ствол и спросил:

– Рифат? Что там?
– он вздрогнул и тут же попытался навести на меня дуло. А потом во взгляд его вернулась частичка осмысленности. Он моргнул, быстро облизал губы, язык мелькнул как у змеи. Рифат оглянулся еще раз и полез наверх.

Внизу показалась женщина, лет пятидесяти на вид. Волосы с проседью, сквозь дырки в халате видны валики жира. Она шагнула к лестнице и обхватила мясистыми пальцами ножки.

Я не мог в нее выстрелить - боялся зацепить Рифата. Он перебирал руками и ногами быстро, а толстуха поставила на первую ступеньку стопу - квадратный столб.

– Стреляй в нее!
– взвизгнул Юрец. Рифат двигался медленно, как под водой и я опять вспомнил «Титаник». Показалось даже что шумит прибывающая вода, внизу. Вот-вот мы уйдем на дно.

Жирдяйка залезла выше. Лестница закачалась, затрещала.

Вот уже пальцы-сардельки вцепились Рифату в штанину. Он запыхтел, задвигал ногой.

– СТРЕЛЯЙ!
– вновь проорал Юрец.

Я прицелился. Будь что будет. Нажал на спуск.

Не нажимается.

– Предохранитель!
– крикнул Рифат. Я чуть не оторвал ноготь - так резко колупнул железочку, сбоку.

Потом - прицелился. Нужно ловить момент между ударами сердца, но нет, это чушь, не из снайперской винтовки ведь стреляю.

Я пальнул. Дым застлал обзор, а Рифат вскрикнул.

Когда дым чуть рассеялся, из проема выплыло безумное лицо, в крови и грязи.

Я отшатнулся назад, зацепился за что-то пяткой. Ружье выронил, плюхнулся на пятую точку.

Юрец подхватывал кирпичи и швырял вниз. Один, второй, третий.

Мир поплыл. Когда к зрению вернулся фокус, я увидел, как Рифат с Юрцом дергают лестницу вверх. Ее держали снизу, но они все-таки справились, а я продолжал сидеть как болван.

– А дядя Костя?
– одними губами спросил я.
– А дядя Костя как же? Лестницу...

– Да заткнись ты, - сплюнул Рифат. У него на шее дернулся кадык. Рифат прицелился из «Соболя», пальнул в дыру. Послышался грохот, у меня стрельнуло в ухе.

– С-сука, - протянул Юрец.
– Вот тварь! Кажется, я ее видел. На углу Курганной живет, - он махнул рукой. Рифат провел ладонью по лицу, размазывая грязь.

– Вот чушня, - опять плюнул он.
– Бред!

– И как нам теперь, без жратвы?
– спросил Юрец.
– И без воды хотя бы?

Рифат молча скинул мешок с плеч. Развязал шнурки, вытащил булку-плетенку, упаковку плавленых сырков. Кинул Юрцу и тот неловко поймал. Потом выудил бутылку «Кубая» и свернул крышку так, что она упала в пыль.

Рифат напился, дергая кадыком, и протянул бутылку мне. Юрец так и стоял в растерянности, прижимая плетенку к груди. Я сделал пару приличных глотков и подошел к Юрцу. Забрал сырки и передал воду. Вытащил один треугольничек, освободил от фольги - триста лет таких не ел и вот теперь самое время.

– У меня тут еще яблоки и бананы. Ну и сардельки, если кто хочет, - Рифат ворошил рукой внутренности мешка.
– Шпроты еще, кукуруза, - он продемонстрировал банки.
– Мы из холодильника выгребли.

– Круто. Так что с...

– Она вцепилась ему в горло. Я застрелил ее, но уже поздно. Прокусила артерию. Фонтаном брызнуло - на потолок, на стены. На пол, - взгляд Рифата подернулся дымкой.
– На плиту попало. И на меня.
– Он издал смешок и уселся, вертя между пальцами крышку. Юрец жадно глотал воду.

– Нам ведь нужно смотреть, как бы новые не подлезли.

– С этой стороны «козлы» еще, - заметил я.
– Так что если и ожидать гостей, то оттуда.

Рифат вытащил магазин, потом вновь полез в сумку. Вытащил пару патронов. Солнце теперь заливало всю нашу дислокацию - значит, сейчас уже за полдень. Четвертая пара в универе началась.