Матрос Кошка

Она только видла одно, что масса раненыхъ, которыхъ или несли на носилкахъ или сами кое-какъ брели, двигались все стороною помимо избраннаго сю перевязочнаго пункта.

— Не на пути я стала!—подумала она «сокрушенно.—Мн слдовало взять лве... Но какже этого я оставлю?

Вотъ видитъ она, двое солдатъ съ касками сдвинутыми со лба на затылокъ, тащатъ на ружьяхъ раненаго...

— Сюда! Сюда!—крикнула Дарья, ма«-хая своей блой фуражкой.

Солдаты не слышали и продолжали свой путь. Дарья побжала къ нимъ.

— Вонъ, туда несите, туда,—кричала сна, еле переводя духъ отъ быстраго «бга.

– — Ншто тамъ дохтуръ?— освдомился одинъ изъ несшихъ.

— Да,, да, тамъ... несите скоре!

' Солдаты послдовали за нею, и опять началась у Дарьи работа?

Вскор и вс запримтили у того кустика кдяченку . худую, а около мальчика въ блой фуражк,—разложившаго вокругъ себя свою не хитрую аптечку, т поползло, да заковыляло туда со всхъ сторонъ изувченное, да порубленное вражескими саблями наше воинство.

Съ засученными по локоть рукавами,, съ разгорвшимся отъ хлопотъ и жары красивымъ лицомъ, хлопоталъ проворный мальчишка, суетясь среди боле и боле прибывавшихъ страдальцевъ. Безъ устали,, перевязывалъ онъ горячія раны, нацживалъ изъ боченка чарку вина и подносилъ, къ запекшимся губамъ раненаго.

Изумленно глядли на него суровые усачи гренадеры и каждый, глядя на колыхавшуюся подъ его. рубашкой высокую грудь и откидывающуюся по временамъ, отъ усталости прекрасную головку, угадывали въ немъ что то женское.

— А то Господь Ангела послалъ съ престола своего, намъ на утшеніе—говорили они.

Но кто была зта, принявшая на себя такой повидимому непосильный трудъ, и передъ подвигомъ которой могло бы преклониться все человчество?

Въ Севастопол,, въ такъ называемой Сухой Балк, въ ветхой небольшой лачужк жила эта двочка, извстная каждому городскому жителю подъ именемъ . сиротки Даши.

Съ малыхъ лтъ лишилась она отца черноморскаго моряка и матери, посл которыхъ лачужка эта досталась ей по наслдству.

Росла и хорошла Даша подъ попеченіемъ женъ матросскихъ, а выросши она брала на себя посильную работу на офицеровъ и на «дядюшекъ», какъ она называла старыхъ сослуживцевъ своего покойнаго отца.

Кто знаетъ, можетъ быть, и весь вкъ прожила Даша въ своемъ уединенномъ домик за вчнымъ своимъ шитьемъ, да штопаніемъ, можетъ быть и замужъ бы вышла за какого-нибудь матроса, и никто бы не зналъ о существованіи Дарьи Александровой;

До той поры жила она подъ общими попеченіями довольно счастливо, и ни за что не промняла бы своей лачуги даже на палаты блокаменныя, но вотъ пронеслась всть о приближеніи враговъ, и словно со дна моря выросъ цлый лсъ мачтъ союзнаго флота!

И узнавъ, что ея «дядюшки», т. е. весь гарнизонъ и морскія команды получили приказъ выступать на защиту Севастополя, Даша почувствовала, что и въ ней забилось отцовское наслдіе—богатырское сердце Черноморца.

Захотлось и й послужить святому длу, но... На что можетъ быть пригодна она, полуразвившаяся двушка?.., Вдь не изъ пушекъ же ей палить и на врага со штыкомъ идти?

– И видно внушилъ ей Господь мысль великую:

Не долго думая, бросила она избенку отцовскую, продала, всю свою рухлядь, а на вырученныя деньги купила старую клячу, да боченокъ спирту, нащипала корпіи сколько могла и наполнила ею дв корзины; въ аптек накупила разныхъ примочекъ, мазей, пластырей и другихъ необходимыхъ лекарствъ, достала у дядюшекъ старый матросскій бушлатъ, блую фуражку и прочее, платье и, переодвшись, двинулась туда, гд лилась уже кровь православныхъ въ защиту Русской земли!

Кончилась битва.

Усталая Дарьюшка, отправивъ послдняго раненаго, еле держась на ногахъ отъ усталости, но за то довольная успхомъ своего дла, собрала свой <Лазаретъ» въ корзины и двинулась дале, вслдъ за отступающими войсками къ Качскимъ высотамъ, и на другой день, снова возобновила свою дятельность

Вскор узнала про Дарьюшку вся армія! Много потомъ еще присоединилось къ ней другихъ женщинъ и двушекъ, и съ помощью ихъ еще усердне заработала Дарыошка.

Узналъ объ ней въ далекомъ Питер и Самъ Государь, и прислалъ ей медаль •золотую, а Сама Царица пожаловала ей золотой крестъ, съ надписью: «Севастополь», вс старослужащіе поднесли ей Икону Спасителя, какъ знакъ, во имя кого послужила она своимъ братьямъ.

Итакъ, читатель, надюсь не постуете на меня за то, что я познакомилъ васъ съ первой сестрой милосердія.

III.

Дальнйшія событія.

Не наше дло судить, почему мы проиграли сраженіе при р. Альм, но эта дорого стоющая побда дала возможность .укрпиться на нашихъ берегахъ.

Въ 7 часовъ вечера, по Севастополю. пронеслась смутная всть объ отступленіи нашей арміи, а въ 9 часовъ вечера при-, скакалъ курьеръ къ адмиралу Корнилову съ печальною встью, что сраженіе проиграно и войска наши отступаютъ.

Тогда адмиралъ Корниловъ, собралъ

на совщаніе другихъ адмираловъ и капитановъ кораблей и произнесъ имъ слдующую рчь;

— Армія наша дралась храбро, но потерпла пораженіе; непріятель идетъ на Севастополь: флотъ его можетъ сжечь въ бухт наши карабли. Предлагаю! всему нашему флоту выйти въ море, напасть на. непріятельскій флотъ и стараться разбитъ его, а при неудач, схватиться на абордажъ, т. е. сцпиться съ самыми сильными непріятельскими кораблями и взорваться на воздухъ! Этимъ мы спасемъ армію и Севастополь!

Но тутъ всталъ герой Синопа адмиралъ Нахимовъ, который въ своей рчи выразилъ невозможность борьбы 14-ти кораблей съ флотомъ въ десять разъ сильнйшимъ.

Посл Нахимова, говорилъ капитанъ. Зоринъ, выразившій необходимость затопить корабли на фарватер, но Корниловъ не раздлялъ этого мннія.

Объ этомъ совщаніи, было доложена главнокомандующему князю Меньшикову, который, согласившись съ послднимъ мнніемъ, пригласилъ Корнилова привести его въ исполненіе, т. е. преградить входъ въ рейдъ затопленными кораблями...

Тяжело было Еыслушать такое вызванное крайнею необходимостью приказаніе его свтлости, жаль ему было этихъ кораблей, съ которыми онъ молодецки еще недавно рыскалъ по волнамъ Чернаго моря, громя турецкій флотъ!

Жаль ему было разстаться съ этими грозными деревянными богатырями обреченными къ славной гибели, среди которыхъ былъ и славный герой Синопа корабль «Три Святителя». Жаль ему было настолько ихъ, что онъ ршился отвчать Главнокомандующему, что онъ, Вице-адмиралъ и генералъ-адъютантъ, не можетъ привести въ исполненіе эту мру, считая оную -самоубійствомъ.