Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)

~ Ser gi G. Da Alba Longa а Кота. Torino, 1934. (См. с. 5, 6, 27, 31).

49

грантов. Эти представления долго давали себя знать среди итальянских ученых и особенно настойчиво утверждались Дж. Патрони'4.

При всех преувеличениях Серджи нельзя все же не отметить ряд его интересных наблюдений, в частности касающихся лигурийского происхождения римской метрополии Альбы Лонги. Он отмечает, что название "Альба", чрезвычайно часто встречающееся во всех местах обитания лигуров, не имеет ничего общего с латинским словом "белая". В связи с этим Серджи упоминает, что первоначальное название Тибра было "Альбула", а обычным его эпитетом у поэтов -- "flavus" по красновато-бурому и вовсе не белесому цвету реки. Вместе с тем топоним Альба зарегистрирован в горных местностях, а Страбон заявляет, что Альпы ранее назывались 'АХ~~а. Отсюда вытекает, что Альба Лонга получила свое название не от латинян, они лишь добавили вторую часть.

Следует отметить, что сам заголовок книги Серджи весьма симптоматичен, поскольку акцентирует внимание читателя на доромуловом Риме. А указание на то, что римляне восприняли принадлежащий более раннему населению топоним Альба, может служить, по нашему мнению, дополнительным аргументом в пользу того, что древнейшим элементом римских поселенцев были лигуро-сикулы. И это тем более вероятно, что не является изолированным фактом в истории италийских городов: подобное имело место и в Мантуе'5.

Все достижения науки по данному вопросу собраны в книге П. Дукати'б. Он дал в ней эскиз картины последовательного напластования этнических единиц, начиная с эпохи каменного века.

Археологическое наступление на Италию продолжалось из года в год, особенно усилившись после второй мировой войны. Новые археологические материалы заставляли ученых пересматривать положения, касавшиеся этногенеза Италии, выдвигать новые проблемы в изучении этногенетического процесса. Отражение этой фазы в развитии науки нашло место и в обобщающих трудах М. Паллотино", особенно в его докладе на Х Международном конгрессе исторических наук "Происхождение италийских народов"". Богатство археологических материалов, характеризующих районы обитания известных традиции народов, Паллотино сопоставляет с лингвистической картой Италии середины 1 тыс. до н. э. и делает важные выводы: напластование индоевропейских языков на неиндоевропейские происходило постепенно в продолжение длительного времени, начиная с эпохи "доисторической" до римского завоевания, процесс индоевропеизации шел через Адриатику в направлении с востока на запад, начавшись на юге Италии, вероятно, не в виде двух больших волн италиков, разделенных несколькими

~' Р а t r о n i G. 1 а preistoria. Milano, 1951.

~' А1theim F. Бег Ursprung der Etrusker. Baden-Baden, 1950, S. 11 -- 13.

" D u c а t i Р. Соте nacque Кота. Кота, 1939.

' Р а l l о t i n о М. Etruscologia. Milano, 1955, р. 22 -- 54.

~~ Р а l l о t i n о М. Le origini storiche dei popoli italici -- 1п: Relazioni del Х Congresso Internazionale di scienze storiche, v. II. Firenze, 1955, р. 43 -- 46.-

веками, а путем колонизаций и внедрения разных италийских ветвей- одновременно. Вместе с тем возможны были и спорадические индоевропейские включения в Италию с севера, т. е. из дунайско-балканских областей в паданскую долину. Это положение противоречит старой теории Пигорини -- Модестова, но согласуется с данными классической традиции о заселении Апеннинского полуострова италами, певкетами, моргетами, хонами, авзонами и другими племенами.

Паллотино обращает особое внимание на версию, которая восходит к Антиоху Сиракузскому, представляющую италов, моргетов, энотров, даже сикулов, как единый народ. Взаимосвязь этих элементов выражена в легендах через появления эпонимов одного народа в качестве царя другого (Итал -- царь энотров, Сикул -- авзонов и т. д.). Важно, что М. Паллотино, подытожив работу многих ученых, подчер:- нул наличие разных этнических пластов у омбриков, или умбров, и сикулов. Названные этнонимы принадлежат доиндоевропейскому населению, частично покоренному и ассимилированному, частично вытесненному индоевропейцами, италиками и неиталиками. Ведь словарь упомянутых индоевропейских языков изобилует неиндоевропейскими словами, особенно в области технической терминологии, а античная традиция в этом смысле двояко характеризует и умбров, и сикулов. Для нас важно, что в науке, вслед за Дионисием, признано различие между сикулами-автохтонами и индоевропеизированными сикулами, носителями языка, входившего в сикуло-латино-фалисскую группу, захватившими Восточную Сицилию. Так обитание лигуро-сикулов в древнейшем Лации, включая будущий Рим, получило новое убедительное подтверждение.

Уже в 50-е годы прозвучал отказ от бытовавшего в науке мнения" о том, что предания об Эвандре и Геркулесе, т. е. о греках, пребывавших на месте возникающего Рима, обязаны своим появлением и распространением моде на греческую культуру, с которой Рим вплотную соприкоснулся в Ш -- II вв. до н. э., и со стремлением греков связать прошлое могущественного Рима со своим прошлым. Паллотино не исключал, что первая доколониальная иммиграция греков в Италию-- возможно исторический факт. Античные писатели характеризовали ее как аркадскую. Но в свете поздней микенской торговой экспансии точнее назвать ее ахейской. Особенно примечательны, по мнению Паллотино, некоторые связи между латинским языком и аркадо-эолийским диалектом микенской эпохи.

Для изучения проблемы населения важную роль сыграли работы, посвященные троянской легенде, исследованию ее корней. Наиболее характерными с точки зрения постановки вопроса или наиболее значительными в выводах нам представляются труды Дж. Кардинали, A. Альфельди и Ф. Ббмера.

С течением времени было совершенно забыто замечание Г. Б. Нибура, что троянская легенда сложилась на местной почве, а не пришла

'"9 См.: Жеб еле в С. А. Древний Рим, ч. 1. Пг., 1922, с. 57; С а rd in а1i G. Le origini di Кота. Кота, 1949.

в Рим через греческую литературу ~о. Кардинали '-'- не сомневался в легендарности сложившегося в эпоху Августа рассказа о прибытии Энея в Италию. Но Альфельди в книге "Троянские предки римлян"" привел археологические доказательства, что эта легенда возникла до распространения греческого влияния в Риме III -- II вв. до н. э. Ф. Бёмер посвятил ей книгу "Рим и Троя""'. Возражая 5К. Берару, считавшему сказания о скитаниях Энея отражением пеласгического движения на запад, и Ж. Перре, видевшего в них римское творчество III в. до н. э., Бёмер показал ранние, связанные с Этрурией корни саги. Он обратил внимание на находку Джильоли в Вейях статуэтки Энея, несущего отца Анхиза, которая не может быть датирована позднее начала V в. до н. э., на хранящийся в Парижской национальной библиотеке скарабей VI в. до н. э. с изображением Энея с Анхизом, держащим круглую цисту, на греческие вазы с аналогичным изображением, датированные 530 -- 500 гг. до н. э., обнаруженные в этрусских городах собственно Этрурии, Кампании и Северной Италии. Топографические и лингвистические данные, по мнению Бёмера, также ведут исследователя. в направлении Этрурии. Так, название местечка Троя в Южном Лации, как и в Северной Италии, -- доиндогерманское, т. е. доиндоевропейское, а значит, восходит ко времени ранее VI в. до н. э. Принесение сказания об Энее из Малой Азии в Италию может быть объяснено отношениями этрусков с фокейцами в VII -- VI вв., их зна- комствоМ, их контактами, пусть и недружественными. Окончательно сага сложилась к VI в. в районе нижнего Тибра в условиях этруссколатинской культурной общности.

Далее в книге исследуется традиция о пенатах, спасенных Энеем и перенесенных из Трои в Италию. Отталкиваясь от сообщения Варрона о том, что римляне до этрусков не имели антропоморфных изображений богов, что признано особенностью "индогерманцев", Бёмер трактует мелкую пластику ранних альбанских погребений как принадлежность или влияние доиндоевропейского, средиземноморского населения Лация. Влияние этого искусства он прослеживает и в погребениях Виминала и Порта Пероне, что он истолковывает как связь Альбы с Римом. Основной вывод Бёмера касается римской религии. Он видит в ней "три души", символически соединившиеся в сердцевине римских верований, т. е. в penus Vestae; это средиземноморские пенаты в круглом средиземноморского типа здании "индогерманской" богини Весты, не получившей здесь изображений в соответствии со своим индоевропейским происхождением. Отсюда проистекают выводы Бёмера относительно сложного этнического состава изначального Рима-- средиземноморцев и индоевропейцев.

Значение рассмотренного этапа в изучении проблемы древнейшего населения Италии состоит не только в установлении важных фактов,

з' N i eb uh r G. В. Romische Geschichte, S. 107 -- 108.

з' C a r din a li G. Le origini di Кота, р. 8 -- 9.

3' Al f ё14 i А. Die troianischen Urahnen der Котег. Bale, 1951.

зз В ё т е r F. Rom und Т~о1а. Untersuchungen zur Fruhgeschichte Roms. Baden Baden, 1957, S. 13 -- 38, 68 -- 83, 114 -- 117.

но и в переходе к принципиально новой по сравнению с началом ХХ в. оцейке античной традиции.

Античные писатели, как известно, донесли до нас сведения о том, что Рим возник как неоднородный в этническом отношении организм, состоявший из латинов, сабинов и этрусков. Таким он выглядит и в царскую эпоху. Известно также, что вырос Рим не на пустом, а ранее заселенном месте.

Древнейшие сведения о населении Италии восходят к гомеровскому эпосу. В "Одиссее" упоминается Сикания (XXIV, 307), сикелы (ХХ, 383) и сикельская рабыня в доме отца Одиссея (XXIV, 388 -- 390). Зпонимный герой латинов, царь Латин фигурирует B "Теогонии" Гесиода (1013). Вообще интерес к Италии в греческой литературе развился особенно у западных греков (Стесихор, Тимей, Ликофрон), но он был и у Гелланика Митиленского, Фукидида, Аристотеля, трагиков. Однако их сведения по интересующему нас вопросу сохранились лишь в незначительных фрагментах в передаче поздних авторов. То же относится и к наиболее древним италийским авторам, т. е. ранним анна- листам, поэтам Невию и Эннию.