Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)

Детальный анализ существующих точек зрения и некий итог изучения древней общины содержатся в монографии А. И. Павловской59. В результате рассмотрения исследований сельских общин на Переднем Востоке, в Индии и Китае, а также в античности А. И. Павловская отметила многообразие общинных структур древности в зависимости от разных элементов, составляющих общину, и связей между

56 Golubtsova Е. S., Kusishin V. I., Shtaerman Е. М. Types of Community in the Ancient World.-- 1п: International Congress of Historical Sciences. San Francisco, 1975, р. 3 -- 4.

" См.: Шт а ер м а н Е. М. Еще раз к вопросу о римской сельской общине.-- ВДИ, 1978, N 2, с. 92, 20; Он а же. Древний Рим. Проблемы экономического развития, с. 18.

'8 См.: П а в л о в с к а я А. И. Египетская хора в IV в. М., 1979', с. 149.

" См.: П а в л о в с к а я А. И. Указ. соч., с. 156 -- 158.

ними. При всем их различии основное направление в развитии форм землевладения состоит в движении от коллективного к частному. Земельные владения общинников в калейдоскопе вариантов общин характеризуются двумя постоянными чертами: наличием надела с бо.лее или менее прочными правами собственности и долей в коллективном владении неподеленными землями (лесами, выгонами), иррига:ционными сооружениями и другим коллективным имуществом общины. .Внутреннему развитию общины, по мнению А. И. Павловской, присущи постепенное упрочение прав собственности на надел при ослаблении прав общины на поделенные земли. Она обращает внимание на появление у общинников частных владений вне общины и придает особое значение устойчивому сохранению альменды и комплекса социально- :экономических прав, обусловленных принадлежностью к общине, счи.тая этот момент столь же существенным, что и формы землевладения.

Итак, рассматривая полис как особый тип территориальной общины, как гражданскую общину, мы присоединяемся к Г. А. Кошеленко'о в признании неудовлетворительности понимания полиса как города, ,а к Ю. В. Андрееву" -- в отрицании идентичности полиса и города- государства. Однако в представлениях об отношении полиса и города- :государства эти исследователи стоят на разных позициях.

Исходя из противоположности города и полиса, которая, правда, ,доходит до своего логического завершения и разрешения по прошествии длительного времени, Г. А. Кошеленко считает неправомерным определение полиса как города-государства. Ю. В. Андреев видит в городе-государстве универсальную историческую категорию, а в полисе-- ее частный случай, ее разновидность, обусловленную специфическими историко-географическими условиями греко-италийского региона. Иными словами, у Г. А. Кошеленко полис и город-государство -- явления разных рядов, а у Ю. В. Андреева -- одного ряда. Это последнее представление является следствием того, что Ю. В. Андреев устанавливает генетическую связь между такими феноменами, как древневосточный город-государство, с одной стороны, и предшествовавшие им самоуправляющиеся территориальные или территориально-племенные общины, имеющие своим политическим и религиозным центром поселение городского типа, -- с другой. Вместе с тем территориально-племенные общины в позднем варианте Ю. В. Андреев называет городскими. Возникают они, согласно Ю. В. Андрееву, путем синойкизма или насильственного подчинения мелких или первичных, т. е. сельских общин, более крупными. Так, фактически ученый выстраивает ряд общин: территориальные сельские, соседские общины -- их объединение в территориально-племенную, потом городскую общину -- город- государство (восточного типа или полис в зависимости от конкретно- исторических условий) .

Нам кажется, что генетические связи здесь установлены верно, что все эти элементы имеют черты территориальной общины, но все

6' См.: Кош елен ко Г. А. Греческий полис..., с. 17.

6' См.: Андреев Ю. В. Античный полис..., с. 8 -- 9.

27

же прямого полного ряда они не составляют. В связи с этим заметим, что территориально-племенная община, предшественница государства, не обязательно, даже - в позднем варианте, становится городской. Ее дальнейшее развитие идет в направлении к государству, но не непременно везде приводит к городу-государству. Здесь пути эволюции расходятся, единый ряд эволюции кончается. К тому же в одном случае (на Востоке) основной социальной единицей остается сельская община, обеспечивающая вхождение в гражданский коллектив, в другом (античность) она сохраняется только как производственный коллектив сельского населения, не обусловливающий принадлежность к гражданству, как это правильно отметила Е. М. Штаерман. Но главное различие состоит в том известном факте, что сельская община в античных условиях качественно отлична от восточной. При всем внешнем сходстве этих общин (наличие коллективной собственности на землю, коллективный труд в определенных пределах на благо общины, самоуправление, взаимопомощь, круговая порука и т. п.) их судьбы различны. И дело не в том, как порой считают, что сельские общины в античных, по крайней мере италийских условиях, нестойки, легко распадаются. Как показали исследования В. И. Кузищина и Е. М. Штаерман, они прочно сохраняются как форма общежития именно в условиях мелких крестьянских хозяйств. Диалектика их развития в том именно и заключается, что, постоянно подвергаясь разложению, они с необходимостью вновь возникают. Причины этих явлений вскрыты К. Марксом", определившим разницу восточной и античной форм собственности. В классическом варианте член восточной сельской общины -- лишь владелец надельной земли, находящейся в собственности всей общины, а член античной -- ее . собственник, притом, что коллективная земля общины сосуществует с ней и обусловливает ее. Главное состоит в том, что кроме коллективных земель общин в античных условиях существует общегосударственный фонд земель, в использовании которого в равной степени могут принимать участие все граждане независимо от принадлежности к сельской общине. И если на Востоке сельская община обеспечивает человеку права гражданства и право на пользование землей, то в античном мире все гарантии для человека исходят от иного рода общины, не владельцев, а собственников своего участка и одновременно коллективных собственников ager publicus. Поэтому нам кажется возможным назвать полис общиной территориального характера и одновременно гражданской . общиной, основанной на античной форме земельной собственности.

Определяя полис как территориальную общину с античной формой земельной собственности, мы подчеркиваем ее классовое содержание. Самый термин "община" указывает на генетические связи полиса с первобытным обществом, ее территориальный характер -- на отход от родового общества, ее гражданская суть -- на государственную стадию, античная форма собственности -- на конкретный вариант со-

~' Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 21; т. 46, ч. 1, с. 461 -- 487.

28

циально-экономической структуры и государственности, на его историческую обусловленность.

Анализ полисной организации, обеспечивавшей гарантии прав земельных собственников коллективу граждан, блестяще проведен С. Л. Утченко. ~Он подчеркнул, в частности, такой вид гарантии, как охрана замкнутости гражданства, в которой выражалась основная классовая государственная функция полиса". Мы полностью солидаризируемся с этим утверждением. Поэтому трудно согласиться с уточнением, которое С. Л. Утченко внес в определение полиса как первой в истории человечества гражданской общины: "Гражданская община, превращающаяся в ходе своего развития в государство", что и приводит, по его мнению, к кризису полиса. Такая ремарка выводит полис за рамки классового общества и государства. Хотелось бы заметить, что гражданство мы понимаем как элемент государственного бытия и, таким образом, считаем полис социально-экономическим и политическим образованием и видом античного государства.

Именно в античной форме собственности в конечном счете и коренится отличие полиса от древневосточных социально-политических, государственных образований, которые принято называть городами- государствами. Это положение следует подчеркнуть. Прослеживая генезис римского полиса, нельзя обойти вниманием генезис античной формы собственности, в том числе образования ager publicus.

Отмечая характерные черты и успехи историографии в изучении раннеримской истории, заметим, однако, что переход Рима от родового общества к классовому представлен даже в специальных трудах лишь в самых общих чертах.

Становление классовых обществ и образование государств -- важное звено в истории древнего мира. Понять этот процесс в Риме без сравнений и аналогий с другими древними обществами трудно. В нашей историографии наряду с установлением общих закономерностей в развитии этих явлений говорится и о специфике их в разных странах и в разные периоды. Так, рассматривая переход к классовому обществу в античном мире сравнительно со странами древнего Востока, обычно обращают внимание на то, что родовую общину во втором случае сменяет сельская территориальная община, составляющая основную социальную единицу на Востоке, а в первом -- полис. Это противопоставление содержится и у В. С. Сергеева'4, и у О. В. Кудрявцева'5, и в сборнике "Древняя Греция"". При сопоставлении Восток-- античность в указанных работах имеется в виду античное Средизем-

" См.: Ут чек к о С. Л. Кризис..., с. 9.

'4 См.: Сергеев В. С. История древней Греции. Изд. 2-е. М., 1948, с. 140; Изд.

З-е, М., 1963, с. 124.

" См.: К у д р я в ц е в О. В. Эллинские провинции Балканского полуострова во

II в. н. э., с. 6 -- 7; Он же. Исследования по истории балкано-дунайских областей в период Римской империи и статьи по общим вопросам древней истории.

М., 1957, с. 260 -- 272.

~ Древняя Греция. М., 1956, с. 3.

29

номорье в целом, преимущественно же Древняя Греция. Специально, но тоже бегло, об Италии и Лации упоминает лишь О. В. кудрявцев'7, а о Риме С. Л. Утченко" и Ф. М. Нечай 69

Благодаря обогащению науки новыми данными об Эгеиде Ш-- II тысячелетий до н. э. с 50-х годов советские ученые стали pBccMGT- ривать дифференцированно вопрос о переходе народов Средиземноморья от родового общества к классовому обществу. Во "Всемирной .истории"7о уже отмечено, что сельская община, сменившая кровно- родственную, выступает в двух формах: восточной и античной, причем античности свойственно раннее разложение сельской общины7'. Мельком упомянута сельская община гомеровской эпохи в учебном пособии К. М. Колобовой и Л. М. Глускиной". В общей форме за недостатком источников говорится о переходе от родовой общины к сельской (т. е. соседской) в Греции позднеэлладского периода в книге Т. В. Блаватской". Об общине как исконной форме объединения сельского населения Греции предполисного периода глухо сказано во 2-.м издании учебника по истории Древней Греции для университетов~4.

О формировании римского полиса тоже говорится мельком. С. Л. Утченко" отметил разницу в путях развития полиса римского и греческого, а точнее римского и афинского, указав на "близость" между Римом и Спартой и подчеркивая, что для формирования государства в Риме не исключается "путь, связанный с применением внешнего и внутреннего насилия". Е. М. Штаерман высказала соображение а том, что разложение первобытнообщинного строя, предшествующего античности, "шло обычным путем". В качестве хозяйственных и социальных единиц Е. М. Штаерман вслед за С. Л. Утченко называет родо-племенные и территориальные общины. Последние "в незапамятные времена были объединены в города"". Но какой характер носили эти территориальные общины и как города соотносились с полисами, она не уточнила.