Мажор

– Так! – князь выпрямился. Поправил мундир.
– Слушай приказ, который не обсуждается. Отставить искать нефть. Все работы прекратить. Солдат наверх. Шагом марш в казарму.

Обиженный нефтедобытчик тяжело выдохнул.
– Вопросов нет, ваше высокоблагородие. Только, как поступить, с этим? – Он достал из кармана небольшой предмет похожий на гранату. Дёрнул верёвку, размахнулся и бросил его в сторону болота. Предмет, не долетев до воды несколько метров, превратился в яркую вспышку. Разорвался на множество частей и пылая, посыпался в воду. Осколки, упавшие на поверхность, не утонули, а продолжили ярко гореть.

– Кхм… кхм… - закряхтел удивлённый подполковник. – Допустим. Впечатлило. А нефть зачем?

– Ваше сиятельство, вещество, горящее на воде, получается из нефти. А её у меня нет. Я просил капитана Игнатова привести. Он не слушает. Говорит, дорого и долго.

Бровь подполковника поползла вверх.
– И много надо?

– Бочек пять. А потом, в зависимости от количества снарядов.

– Понятно… - протянуло начальство. – С нефтью решим что-нибудь. Думаю, найдём.

– Ваше высокоблагородие, мне надо срочно. Ещё вчера. У меня вся работа встала без неё.

– Значит, найду вчера. Давай, закругляйся. Солдат в казарму.

…..

Спустя двое суток. В глухой чаще леса. На самом краю болота. Подвода, запряжённая четвёркой лошадей, с большой бочкой, подъехала к заброшенному колодцу.

Небольшой кряжистый мужичок, встретил четверых крестьян, отправленных на добычу «чёрного золота».

– Здорово, сердешные! Вы что ля от князя?

– Здорово, мил человек. Мы.

– Тогда слушаем и запоминаем. Все делаем не спешно и аккуратно. Открываем колодец. Вычерпываем жижу ведёрками. Переливаем в бочку, стараясь не пролить на землю. Наполняем до краёв. Опосля работы, всё плотно закрываем и колодец, и бочку. Чтобы ни одна капля не просочилась. И даже запах не прошёл. Понятно?

– Да, - просопели добытчики.

– Тогда, крещёные - с богом.

***

Солнце очередного дня медленно догорало, уходило за горизонт. Последние лучи попадали сквозь окна в кабинет. Различными тенями и красками раскрашивали внутреннее пространство. Большие настольные часы с бронзовыми фавном и вакханкой по бокам спокойно отсчитывали время.

– Ваше высокоблагородие, я почти закончил «Схему номер один», - слуга оторвался от холста. С надеждой уставился в лицо своему хозяину.
– Время уже много. Ужинать хочется. Может дорисую завтра? Осталось - чуть-чуть.

Ланин что-то быстро писал. Не останавливаясь и не отрывая взгляда от листа, он переспросил.
– Что значит завтра? Завтра, у тебя другая работа. Так, что давай, заканчивай сегодня. Тем более, сам сказал, осталась немного.

Художник нехотя отодвинул «Схему». Оттопырил верхний палец от кулака, покрутил им. Прищурил глаз, выбирая соотношение размера, масштаба и расстояния…

– Кирилл Васильевич, давайте я нарисую ваш портрет? Сейчас так красиво падают лучи. Лицо прямо просится на холост: Решительное, мужественное, выразительное. А ещё лучше, хотите, я вместо портрета изображу эпическое полотно, где вы в латах древнего рыцаря на коне пронзаете чудовище копьём? Нет! Самый лучший вариант: Я представлю вас античным героем в окружении полуобнажённых сирен…

Князь оторвался от рукописи. Сделал страшно серьёзный взгляд. – Афонька, совсем сбрендил? Меня, русского дворянина?! Потомственного князя - рисовать полуголым на коне, да ещё в окружении иностранных баб с хвостами? Да господа офицеры, если увидят такое полотно, не то, что засмеют - вызовут на дуэль. И может даже пристрелят. Или я отправлю половина Коломны на тот свет! А тебе, если нечем заняться… Лучше возьми, нарисуй государя-императора.А то у всех его портреты есть в кабинетах, а у меня нет. Значит, так! Слушай новое задание. – Князь замахал пером. – Рисуй государя одетым в военный мундир, при орденах, на боевом коне. А лучше, даже не портрет, а большое панорамное полотно – где его величество Александр I стоит возле «Шуваловсого единорога» на поле битвы. Всё-таки, мы артиллеристы, значит император, у нас, должен быть на картине, рядом с пушкой.

– Ваше сиятельство? Да как жа я его нарисую, если никогда не видел?

– Афонька! Не видел – сходи, посмотри. В сарае стоят - три штуки. Можешь подойти, даже потрогать руками.

– Ваше сиятельство. Я говорю про царя–батюшку, а не про пушку. Я не могу нарисовать человека, если с ним не встречался.

– Что значит не встречался? А в кабинете полицейского? Кто на тебя строго смотрел со стены? Когда ты ему рассказывал про зверское нападение с избиением?

– Так, это, что? Был государь?

– А ты, думал, кто? Так, что… Бери его лицо, вместе с головой, мундиром и орденами. Переноси на поле боя. Ставь рядом с пушкой. И рисуй.

– Ваше сиятельство, может и вас нарисовать где-нибудь неподалёку. Всё-таки лучи красиво падают именно на вас.

– Не надо. Императора будет достаточно.

…..

– Господин князь?
– хрупкая девушка заглянула в кабинет подполковника.
– Вы про меня не забыли?

– Я занят! – не отрывая головы, продолжили писать.

Посетительница вошла полностью внутрь. Прикрыла дверь. – Вы говорили подойти вечером, когда никого не будет. Уже вечер. В коридоре никого нет.

– А дневальный?

– На месте. Кроме него, никого. Кирилл Васильевич, поговорите со мной.

Князь недовольно покусал губы. Раздосадовано посмотрел на «приёмного» подкидыша.
– О чём говорить? Опять будешь просить купить какое-нибудь предприятие, фабрику или завод.
– Mademoiselle Marie, у меня создаётся впечатление, что ты собралась создать… по меньшей мере centre de l’industrie lеgеre. (Центр легкой промышленности. Франц.). Маруся, Коломна - маленький уездный городок. Пусть он таким и останется. Оставь сонное царство в покое. У тебя есть фабрика Латыпина. Вот и играйся с ней.

– Месье Ланин, обещаю. Сегодня не буду просить покупать предприятия. У меня другой вопрос.

Вселенец нехотя оторвался от писанины.
– Слушаю.

– Я смотрю на распухшие руки наших швей, на их сутулые спины и у меня постоянно возникает мысль: Что это неправильно. Шить таким способом в ХIХ веке - это какое-то варварство и недоразумение. Нужна современная швейная машинка. И не просто машинка, а Зингера. Что это за машинка и кто такой Зингер, у меня в голове воспоминаний нет. Я спрашивала у других. Никто не знает. А мысль сидит занозой и не даёт покоя. Вот и решила подойти к вам, спросить - может что-то скажите?

– Зингер? Зингер? Зингер?
– вселенец погонял слово. Нахмурил лоб. Сделал вид, что вспоминает. Развел ладони в стороны.
– Увы. Тебе не повезло. Не могу вспомнить. У тебя, всё?

– Ваше сиятельство, - взгляд девушки стал строгим, как у учительнице в классе.
– По глазам вижу, знаете. А говорить не хотите.

– Допустим. Я знаю одну семейку Рейзингеров. Они что-то собираются создавать в этой области.

Обрадованная бизнесменка захлопала в ладоши.
– Давайте быстро купим у них сотни две изделий и облегчим труд наших портних. А заодно и резко увеличим выпуск готовой продукции.