Мажор

Вальченко: Товарищ коммунар, я вас не понимаю.

Зырянский: Влюбленные, что ж тут непонятного? Я тебе задам! (Грозит пальцем.)

Вальченко: Я вас не понял сразу.

Зырянский: Если им волю дать, этим влюбленным, жить нельзя будет. Их обязательно ловить нужно.

Торская входит.

Торская: Алешка все влюбленных преследует. Если вы влюбитесь, Иван Семенович, старайтесь Алешке на глаза не попадаться, заест.

Зырянский(уходя в столовую): Влюбляйтесь, не бойтесь.

Вальченко: Я вас ожидаю.

Торская: А зачем я вам? Насчет инструментальной стали?

Вальченко: Как?

Торская: А может быть, вам нужно знать мое мнение об установке диаметрально-фрезерного «рейнекелис»?

Вальченко: Надежда Николаевна, вы все шутите.

Торская: Нет, я серьезно. Да постойте, Иван Семенович, постойте, голубчик. Как вам понравились наши коммунары?

Вальченко: Коммунары мне понравились. Красиво это. И музыка, и все. Только вот… все-таки, знаете, мальчики…

Торская: Что вы там лепечете? Какие мальчики? Они комсомольцы…

Вальченко: Нет, я так, знаете, конечно, это хорошо, что они комсомольцы…

Торская: Ах вы, чудак… Так что вам от меня нужно? Имейте в виду, что я имею разрешение говорить с вами только о слиянии душ…

Вальченко: От кого разрешение?

Торская: От вашего Вия.

Вальченко: Какого Вия?

Торская: А вот у Гоголя в одном производственном романе говорят (басом): «Приведите Вия». Это значит пригласить самого высокого специалиста. И у вас такой Вий тоже есть…

Вальченко (смеется): Ах, Воргунов…

Торская: Так вот… Вий распорядился, чтобы с молодыми инженерами я говорила только о слиянии душ. Можно еще о воробьях, но это уже в крайнем случае. Дело, видите ли, в том, что молодые инженеры оказались скоропортящимися. Знаете — не ближе одиннадцатого к паровозу. Это так пишут на вагонах, когда перевозят вас, молодых инженеров, и другие скоропортящиеся предметы: молоко, сметана, вообще…

Вальченко: Нет, Надежда Николаевна, вы меня таким, скоропортящимся, не считайте. Напротив…

Торская: Бросьте, бросьте… Так давайте о слиянии душ… Что вы знаете об этом предмете?

Вальченко: Как вам сказать? А знаете что, по этому поводу мне приходят в голову некоторые мысли…

Торская: Этого не бойтесь Это не вредно. На практике вы знакомы с этим?

Сверху спускается Наташа.

Наташа: Надежда Николаевна, миленькая, передайте эту записку Жученку.

Торская: А ты куда это с узелком?

Наташа: Ой, Надежда Николаевна! Уезжаю.

Торская: Уезжаешь?

Наташа: Уезжаю. Совсем. Знаете, ой, стыдно! — к Пете! Ой! (Выбежала.)

Торская: Видите, Иван Семенович. Вот вам и практика слияния душ…

Зырянский(из дверей столовой): А куда это Наташа, а?

Торская: Почему ты, Алексей, так интересуешься Наташей?

Зырянский: Я не так Наташей, как этим донжуаном. Он ее с толку собьет. (Пристально смотрит в двери.) Ай, черт, уехали, ей-ей уехали!

Сверху спускается четвертый отряд со всеми приспособлениями для уборки.

Забегай: Кто уехал?

Зырянский: Наташка с Петром. На машине. Это ты насоветовал. Она с узелком была, правда?

Торская: С узелком. Да вот записка для Жучка. Наверное, здесь все написано.

Зырянский: Записка? Все как в настоящем романе. Вот мещане! А ну, дайте.

Забегай: Умыкнул, значит? Молодец. Теперь его не догонишь.

В группе четвертого отряда оживленное обсуждение событий.

Отдельные голоса:

— Куда же они поехали?

— Они хитрые, никто и не знал.

— Я тоже читал: влюбится, понимаешь…

— А я еще до похода догадывался.

Зырянский: Ах ты, черт, слушай: «Жучок, я люблю Петю, уезжаю к нему и выхожу замуж. Спасибо колонистам за все. До скорого свидания». Вот я ей покажу свидание! К приказу смирно!

Ребята так же дурашливо вытягиваются.

Забегай (водит пальцем по воздуху, как будто пишет): Убежавшая из коммуны по причине мещанства коммунарка Нестеренко Наташка снимается с довольствия. Вольно! (К Вальченко и Торской.) Граждане, здесь будет происходить уборка, так что прошу очистить помещение.

Вальченко: Пожалуй, пожалуйста.

Торская: Давайте я вам помогу. (Берет тряпку у кого-либо из рук.)

Вальченко: Значит, Надежда Николаевна…

Торская: Это насчет слияния душ? Давайте отложим конференцию… по случаю уборки.

Вальченко посмотрел на нее и с оскорбленным видом пошел наверх.

Забегай: Ну, четвертый непобедимый! Сорок пауков смотрят на вас с вершины… этих козел…

Начинается уборка.

Разговоры:

— А эту лестницу?

— Ликвидировать.

— Степка, ты сам внизу никого не впускай.

— Ай, и хитрая ж Наташка!

— Здесь нужно глории.

— Нельзя глории, краска облезет.

— Колька, я там кислоту в спальне оставил, принеси.

— А чего это Алешка так против Наташки?

— А как же ты думал! Им только дай волю на романы.

— Это же, правда, нехорошо — романы, Надежда Николаевна?