Мажор
Шрифт:
– Петя!
– схватила меня за рукав она, - Петя...
– Мадемуазель, я вам не давал права обращаться ко мне так фамильярно!
– всяких там "Петь", "Петруш", "Петюнечек" и других сокращений своего имени я терпеть не мог, а эта мало того, что сократила, так еще и за одежду цепляться стала!
– Для тебя - Петр Петрович!
– Петр Петрович! Пожалуйста, для вас это не деньги, а у меня... у нас дом отобрать могут! У меня сейчас нечего вам предложить, только себя...
– уже шепотом произнесла она.
– ...нулась?!!
– взревел я, резко стряхивая ее руку с своей.
Эта... слов нет... что?! Возомнила себя кем?!
Несколько секунд я хватал ртом воздух, пока она не скрылась в толпе учеников.
Отличный день! Отличная перемена!
Все еще кипя от негодования, я ни за что ни про что гавкнул на Сашку, собирающегося отпустить какой-то ехидный комментарий, одним взглядом развернул пару одноклассниц, собиравшихся к нам присоединиться. Это надо же!!! Вот уж прав был Меньщиков! Цветочек, итить его, аленький!!!
Злиться я злился, но огромные серые несчастные глаза не отпускали. Свистнув через пару уроков Санчоса - одного из местных подлипал, учившегося на год младше, поручил ему собрать информацию. Дура-дурой, но быть виновным в чьем-то самоубийстве, а девчонка выглядела так, что эти догадки вполне могли оказаться недалеки от истины, не хотелось. Репутация у нас с отцом была неоднозначная.
– Там, все плохо, Кабан, - "Петя-Пятачок" в старших классах незаметно трансформировалось в "Кабан" и намертво прилипло ко мне, исключение составлял только Сашка со своим "мин херц", - Мать у ней в Екатеринодаре в больнице, брат - наш ровесник - в кадетском корпусе, она уже с месяц одна живет, а подошла пора за дом платить. И, главное - взнос, сука, последний, а не внесешь - дом отберут. Приставы уже на низком старте. И, сука, все всё понимают, а помочь никто не может, - почти сплюнул он последнюю фразу.
Санчос сам был из бедной семьи, так что Машкины проблемы принял близко к сердцу.
– Когда ей взнос платить? Мать-то не выпишут к этому времени?
– Машкина мать все-таки взрослый человек, должна была подготовиться.
– Мать выпишут, дай бог, через месяц, у ней что-то серьезное. И, сука, наверняка все их накопления больница и съест, знаешь же порядок цен! А платить послезавтра.
– Н-да... а офицерское собрание, касса взаимопомощи там?.. она же капитанская дочка?
– Будь здесь мать - могла бы обратиться, а Машка... отцовские друзья вместе с ним и полегли, новых офицеров она скорее всего не знает, а у них своих забот хватает. Где-то перехватить, опять же, мала еще, никто ей таких денег не даст.
– Ясно...
Что делать - было непонятно. Вариант первый, самый простой - дать денег. Тогда сразу вопрос - а с чего бы? Кто мне эта Машка? Вот обратись ко мне тот же Санчос - ну, может и не все пятьсот, но дал бы. Санчос - человек полезный, в друзья не набивается, своё место знает. Свою пятерку сегодня честно заработал.
Позолоченная монета сверкнула в воздухе и скрылась, ловко подхваченная мальчишеской рукой.
Дать взаймы? А чем она мне отдавать будет? Не тем же, что предложила! Мне - только кликни - такие девки на зов сбегутся! И обойдутся гораздо дешевле.
Попробовать помочь через отца? Ну, допустим, через какой-то его фонд можно было бы попытаться. Только где гарантия, что завтра не набежит сто таких Машек? И эти сто, получив от ворот поворот, они же всерьез проклинать его будут и новые слухи распускать. Да и Машке тогда здесь не жить: это по всей империи мой отец - великий артефактор и изобретатель, а
в нашем маленьком городке он, прежде всего, - растлитель малолетних, к нам даже ни одна местная женщина в прислуги до сих пор не идет. И плевать всем, что он на той студентке женился, что жили они душа в душу. Пустобрехи, только когда мать погибла, немного угомонились, когда увидели, как он переменился. В общем, гнилой это вариант.И что тогда остается?
Вот если бы она могла заработать...
– Не знаешь, руки у нее тем концом приделаны?
– спросил у терпеливо ожидающего Санчоса.
– В смысле?
– Шить-вышивать умеет?
Давно уже была одна задумка, а теперь и отца удивить хотелось, но все упиралось в умение вышивать. Аглая, она с иглами немного не то творила, а тех одноклассниц и девушек, с которыми я водился, белошвейками никак назвать нельзя было, мы их для другого звали.
– Умеет, ее поделки на последней ярмарке влёт разошлись, - уверенно ответил мальчишка. Чем был ценен Санчос, так это тем, что если брался узнавать информацию, то делал это основательно.
– Залови-ка ты мне ее после уроков, - на недоуменный взгляд девятиклассника решил пояснить, - Работу ей предложу.
– Сюда же?
– подросток окинул взглядом пустой класс, где мы с ним расположились.
– Ну, давай сюда, - и еще одна монета поменяла хозяина.
Судя по помятому виду Санчоса и растрепанному Машки, процесс залавливания они поняли как-то не так. При виде меня девчонка сжалась, но попытки вырваться из класса прекратила, скукожившись, как воробей, за партой.
– Кабан, с тебя еще пятак как минимум, это не девка, это фурия какая-то!
– возмутился проныра, потирая расцарапанную щеку.
– Петр Петрович, вы все же решили?
– дрожащим голоском спросила моя персональная катастрофа.
– Брысь!
– Сашка Панин, он же Санчо Панса, он же Санчос, получив очередную монету (всего рубль, больше - перебьется, я не виноват в его неумении объяснять), деликатно прикрыл дверь со стороны коридора.
– Значит так, кра...савица!
– привычное обращение к девушкам на Машке сбойнуло, - Твои сомнительные прелести меня не интересуют. Но ты, говорят, хороша в другом.
Машкины глаза, и так большие, еще больше округлились, а об красное лицо можно было смело зажигать спички.
– В-в-в чем?
– Вышить серебряной проволокой узор сумеешь? Точно по кальке, никакой отсебятины?
– Су-сумею...
– почти справилась с собой она.
– Тогда держи, - выложил перед ней пять вожделенных бумажек, - Это предоплата. Как заработала - это не тайна, любому можешь говорить. А вот какой именно узор...
– добавил в голос угрозы.
– Я поняла!
– Машка, это несчастье, бросилась хватать меня за руки, такое ощущение - целовать полезла, едва успел отдернуть.
– Дура! ...нулась?!
– я отшатнулся от нее, как от прокаженной. Определенно, она плохо на меня влияет: как ни встречу - матерюсь.
– Утром, как в прошлый раз, заброшу вещи и образец. Разместишь там, где скажу! Скопируешь кому-то - урою, поняла?!
– Поняла, Петр Петрович! Все сделаю! Точь-в-точь!
– Вот и отлично! Деньги спрячь! А будут допытываться - смело отвечай: я тебя нанял по итогам весенней ярмарки!
Злость немного притупила фраза Санчоса, отскочившего от двери в момент, когда я ее распахнул, убираясь подальше от этой ненормальной.