Мазохистка

====== Часть восемнадцатая. ======

Это был последний вечер, когда я еще оставалась свободной. «Возможно, уже этой ночью я…» – от этой мысли меня передернуло. Целый день меня мутило от страха перед предстоящим. Я не знала, что мне делать, но понимала, что от судьбы уже никуда не уйти. Никто не мог перечить Занзасу, и он возьмет, что хочет – то есть, меня. Я взяла таблетки, которые мне купил Луссурия, и выпила одну. Потом попросила у него бутылку вина – «чтобы не так страшно» – он с грустью посмотрел на меня.

– Прости, Реночка, что я никак не могу тебя от этого защитить, – он опустил взгляд.

– Ничего, я уже смирилась, – соврала я. От одной мысли о ночи с Занзасом меня трясло. – Никто не смог бы мне помочь. Даже… – Я отвернулась. “Где он сейчас? Наверное, забыл обо мне уже давно…”

Я ушла в свою комнату, в его комнату, чтобы в последний раз ощутить себя… кем? Его женщиной? Чушь, он наверняка даже не вспоминал обо мне все эти дни. Все эти долгие, мучительные, полные тоски и одиночества дни. Для меня. Но не для него. Я открыла шкаф, достала ту самую белую рубашку, от которой еще исходил слабый аромат его тела, надела ее на себя, села на подоконник и откупорила бутылку. Я пила из горла и смотрела в окно, на медленно скатывающееся за горизонт оранжевое солнце. Предзакатные лучи скользнули по моему лицу, заставляя блестеть и переливаться мокрую дорожку на щеке. С досады я смахнула ее рукавом и обвела взглядом эту, ставшую такой родной, комнату. Стол с месяцами не разбирающимися бумагами, полки с книгами, большую половину которых я уже прочитала, большую кровать, на которой месяц назад лежал истекающий кровью Скуало, коллекцию мечей, на которой мы так и не успели потренироваться. Я не заметила, как выпила половину бутылки, и в голову мне стали лезть страшные мысли. Глаза мои остановились на одной из висевших на стене катан. «Наверное, это лучшее, что я могу сделать. Это единственный выход. Я могу быть только с ним, и ни с кем другим». Я отпила для храбрости еще пару глотков, и тут внезапно дверь распахнулась с такой силой, что я от страха выронила вино на пол. Глаза мои широко раскрылись от изумления – на пороге стоял он – со сбившимся дыханием и с пыльной дорожной сумкой в руке. «Я напилась и мне чудится, что…» – я не могла поверить, что он вернулся в тот самый момент – ведь такое бывает только в книжках. Суперби стоял на пороге, не двигаясь, и смотрел на меня так, словно…

– Ску… Скуало, – сорвалось с моих губ, а рука непроизвольно потянулась вперед. Он бросил сумку куда-то вбок и большими шагами направился ко мне:

– Занзас никогда мне этого не простит!

Я услышала, как под его ногами захрустели осколки бутылки, и в следующую секунду он впился в мои губы жадным поцелуем. Правой рукой обнимая за спину и прижимая меня к себе, левой он придерживал меня за голову. От удивления рот мой открылся, и Скуало не замедлил этим воспользоваться – теперь он целовал меня с такой страстью, что я совсем потеряла голову. Миллионы мыслей скакали, как стайка сумасшедших кроликов: «Неужели… так я ему небезразлична? Боже, какие ощущения! Может, мне все же это снится? Такого не может быть взаправду! Скуало… я ему нравлюсь? Нет, невозможно. Или… Как же я люблю тебя!» Немного опомнившись, я обвила руками его шею и ответила на поцелуй. Все накопленные за долгое время эмоции, наконец, нашли выход, и я с наслаждением отдавалась новым ощущениям – кажется, получилось неплохо для первого раза. Мы никак не могли оторваться друг от друга, а внутри меня разрасталось усиленное алкоголем желание, отдаваясь глухой болью внизу живота. Из груди вырвался стон. Парень провел ладонью вниз по моей спине, отчего по телу побежали мурашки. Левой рукой он спустился вниз по моей шее, огибая ключицу, и, добравшись до груди, сильно сжал ее. От неожиданности я несильно прикусила Скуало язык, мы одновременно открыли глаза, и я увидела пугающий плотоядный взгляд. Не прерывая поцелуя, он снял с меня рубашку и принялся расстегивать мои джинсы. Поддаваясь инстинктам, я расстегнула его плащ и нащупала пуговицы под ним. Ничего и никогда я не хотела так, как его, но, даже не смотря на это, в какой-то момент я отстранилась и испуганно посмотрела ему в глаза. Суперби не ожидал такого поворота, между его бровей появилась складка, и я поспешила объяснить, пока он не понял все неправильно:

– Не подумай, я очень хочу этого, но…,- я замялась. “Боже, как сложно! Я не могу это ему сказать”.

– Но что? – хриплым голосом спросил Скуало.

– Но… я… понимаешь…, – я вся залилась краской, – мне страшно…, – парень отстранился. На его лице читалось непонимание. – Пфффф,… у меня… никогда этого не было, – протараторила я и отвернулась. Его глаза расширились, и он какое-то время в упор смотрел на меня. Он был удивлен. Я не решалась посмотреть на него.

– Я не умею быть нежным с женщинами, – наконец произнес он. Повернулся ко мне спиной и уже хотел уйти. Внутри меня будто что-то оборвалось – совсем не этого я ждала, не таких слов. Если бы он только сказал, чтобы я не боялась, чтобы доверилась ему – я бы на все пошла. «Ты же знаешь, что он не такой…» Я ухватилась рукой за его плащ и прижалась лбом к его спине:

– Неужели ты вот так все оставишь? Я не хочу быть женщиной Занзаса! – выкрикнула я.

– А чего ты хочешь? – Скуало не двигался.

– Я… хочу быть… только твоей, – тихо ответила я. Пауза.

– Уверена? Я так не думаю. Я не смогу дать тебе то, что ты хочешь. – Не оборачиваясь, он дошел до порога комнаты, вышел и хлопнул дверью. Я зарыдала. Это было похоже на кошмарный сон – быть так близко к счастью и все потерять в один миг. «Тупая дура! Ну зачем, зачем ты это сделала? Обязательно надо было дать понять, чтобы потребовать должного отношения. Зачем?! Как будто через пару часов Занзас будет со мной очень нежен! Идиотка, тупая идиотка!» – я билась лбом о колени, у меня была настоящая истерика.

Внезапно дверь снова открылась и закрылась. На ключ. «Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Наверное, босс пришел по мою душу. Ведь он не вернулся бы из-за меня…» Я молча сидела, обхватив руками мокрые колени. Раздались шаги в моем направлении. Вот и все.

– Я постараюсь контролировать себя. – “Боже, неужели?..” Я подняла свою заплаканную физиономию и, едва увидев, что это действительно Скуало, кинулась к нему на шею. – Но только один раз. – И, чтобы я осознала свое положение, добавил: – В следующий раз оттрахаю, как последнюю шлюху.

Меня пугала такая перспектива, но я была слишком рада его возвращению и пьяна, чтобы обращать внимания на угрозы. Я припала к его губам, он ответил и продолжил начатое – стянул с меня кофту, потом джинсы. Я обвила ногами его талию, скинула на пол плащ, затем рубашку и погладила кончиками пальцев кубики на его прессе.

– Врой, женщина, ты нарываешься, – он плотоядно улыбнулся, взял меня под ноги и понес на кровать.

– И никакая я не женщина, если ты еще не понял, – протянула я, как маленькая девочка, когда он навис надо мной. Скуало ухмыльнулся:

– Это ненадолго.

Он протянул руки под мою спину, расстегнул лифчик и снял его. Я отвернулась, покраснев. Суперби впился в мою шею и начал медленно спускаться вниз. Сжал руками мою грудь и начал ее целовать, покусывая за разбухшие от возбуждения соски. Вскоре мне было глубоко плевать на свой стыд, я протяжно застонала и, когда губы Скуало снова слились с моими, потянулась руками к молнии на его ширинке. Когда Суперби избавил нас от остатков одежды, мне действительно стало страшно. «Как такое вообще может в меня поместиться?!» Страх во мне смешивался с сумасшедшим желанием, и это только еще больше возбуждало Скуало. Он снова навис надо мной, раздвинул мне ноги. Я зажмурилась, и все во мне сжалось.

– Расслабься, – услышала я его хриплый голос.

– Я расслабилась, – пискнула я, еще больше зажимаясь.

– Женщина…- он меня поцеловал, я схватилась за его шею. Минуты через три я и в самом деле расслабилась, не ожидая подвоха, как вдруг меня пронзила боль. Не сказать, чтобы очень сильная – я-то, начитавшись книжек, ждала чего-то ужасного – но от неожиданности я прикусила себе язык, а Скуало – нижнюю губу.

– ВРОООЙ, ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ, ЖЕН…

– Извини, – шепнула я, парень замолк. Он внимательно смотрел на мое лицо и не шевелился. Я посмотрела по сторонам. – Мы чего-то ждем?

– Нет! – Он покраснел и начал ритмично двигаться.

Я не ощутила ни пресловутого «рвения», ни еще чего-то подобного, но вскоре поняла, что по сравнению с самим моментом «лишения», телодвижения Скуало приносили мне удовольствия, но в то же время ощущение было такое, будто внутри меня сплошная ссадина, а кто-то раз от раза задевает ее пальцем. К тому же парню все же было нелегко себя сдерживать, и он пару раз срывался на быстрый ритм, после чего с неимоверными усилиями останавливался и снова начинал двигаться медленно. Странно, но в какой-то момент болезненность начала смешиваться с чем-то очень приятным, и чем глубже и резче были движения, тем слаще была эта боль. Мне вспомнились слова Скуало о том, что я, может быть, мазохистка, произнесенные им в самом начале нашего знакомства. «Может, и так… В любом случае, любить такого человека, как он – точно мазохизм». Еще я начала беспокоиться, что ничего не умею, и Скуало, должно быть, совсем не получает никакого удовольствия. Каждый раз, когда я подстраивалась под его ритм, у него случался очередной «срыв», и, кажется, он больше раздражался от всего этого процесса. Я посмотрела на его сосредоточенное лицо с морщинкой между бровей и тогда сказала то, что, как мне казалось, должна была сказать:

– Скуало, – простонала я, – сделай мне больно.

– ВРООООЙ, ЖЕНЩИНА, ТЫ ЧТО ГОВОРИШЬ?! – его глаза расширились, а на лице отразилось мучение.

– Перестань себя контролировать, – я погладила его по плечу.

– Но…

– Я хочу этого.

Он в нерешительности сделал пару резких толчков, и тут я ощутила, как что-то горячее потекло внутри меня, а в воздухе запахло железом. Скуало задвигался быстрее и резче, запах крови сводил его с ума. Мне было больно и хорошо одновременно – я чувствовала, как внутри меня что-то нарастает, и видела, наконец, довольное лицо Суперби. От крови стало скользко, трение уменьшалось, а темп все нарастал, и я уже начала кричать. В какой-то момент Скуало наклонился к моему уху: