Мазохистка

Слова ударили меня, словно пощечина. «Я не позволю тебе разговаривать со мной таким тоном. Думаешь, тебе все можно, раз я тебя люблю?» Я сделала вид, что ничего не произошло, и его слова не задели меня. Сделала еще пару замахов, незаметно подбираясь поближе. Еще ближе. Замах, удар, замах, присесть, выставить подножку, сбить с ног противника, встать, удар. Скуало ошарашенно зажал в руках лезвие, лежа на полу. Не успела я кинуть ему что-то язвительное, как в глазах потемнело, и я почувствовала, что ноги подкашиваются. Суперби мгновенно среагировал и подхватил меня, и все померкло.

====== Часть двадцать первая. ======

Я с трудом разлепила распухшие веки и поморщилась от вспышки света, резанувшей по глазам. Повернула голову и увидела спящего в кресле Скуало. От удивления у меня глаза на лоб полезли: «Что здесь происходит?» Я привстала в кровати, но парень тут же проснулся и пригвоздил меня к постели:

– ВРООООЙ, ЖЕНЩИНА, НИКОГДА МЕНЯ ТАК БОЛЬШЕ НЕ ПУГАЙ! – Я сморгнула.

– Что вообще произошло? – От его близости у меня, как обычно, сбилось дыхание.

– Почему ты не сказала, что плохо себя чувствуешь? – уже тише спросил Скуало.

– Да что такого? У меня болела голова, потом знобило немного… Я не придала этому особого значения, – ответила я. Потом я, наконец, вспомнила, что произошло перед тем, как я упала в обморок, и ухмыльнулась: – Что намного важнее – я тебя с ног сбила! – Скуало отстранился и сел на кровати.

– Просто я не ожидал от тебя ничего такого и расслабился, – он отвернулся.

– Да лааадно, не надо оправданий. Как же ты теперь жить-то будешь с этим? Тебя баба побила!

– ВРОООЙ, ЖЕНЩИНА, – он снова схватил меня за запястья, прижимая всем телом, – ТО, ЧТО ТЫ СБИЛА МЕНЯ С НОГ, ВОВСЕ НЕ ЗНАЧИТ… – его горячее дыхание обжигало, я перевела взгляд на его губы, и он замолчал. Медленно приблизил свое лицо и с секунду еще над чем-то думал, но потом поцеловал меня. Я обняла его за шею, он отпустил мои запястья и спустился руками к талии, правой скользнул по бедру. Мне стало жарко от разбушевавшегося желания, из груди вырвался стон. Но Суперби прервал поцелуй, отпустил меня и снова сел.

– Ты чего? – Во рту все пересохло.

– Ты день без сознания провалялась, тебе нужно поесть и отдохнуть, – ответил Скуало, глядя в окно.

– Но я хочу…

– Не обсуждается! – резко сказал он и вышел.

Я сползла по подушке, прикусив губу. «Он меня больше не хочет?» – ужаснулась я. «После того, как я призналась… Черт, я опять все испортила!» Я лежала минут пятнадцать, размышляя над этой проблемой, как дверь открылась и я увидела… Скуало с подносом. Неудивительно, что у меня открылся рот от удивления – чего-чего, а такого я от него точно не ожидала. Он подошел ко мне и сел рядом с подносом в руках, на котором была большая тарелка с моей любимой лазаньей, салат «Цезарь» и много разных фруктов. Но я даже не посмотрела на все это – взгляд мой был прикован к нему. «Я снова ничего не понимаю. Зачем он это делает? Решил отплатить мне за тот раз?» Суперби с равнодушным лицом протянул мне блюдо с салатом, дал мне приборы, но у меня так тряслись от слабости руки, что он, вздохнув, начал кормить меня сам. Я, не отрываясь, смотрела на его безразличное лицо, он делал вид, что этого не замечает. Дул на кусочки лазаньи, подносил к моим губам, я, не глядя, открывала рот и ела. Молча, ничего не спрашивая, он решил накормить меня виноградом. Тут я уже не выдержала и, покраснев, отвернулась.

– Что, не хочешь? – спросил меня Скуало и съел виноградину сам. Оторвал следующую и повертел перед моими губами: – Уверена, что не будешь? – Смотря куда-то вбок, я приоткрыла рот и, когда его пальцы соприкоснулись с моими губами, вся вспыхнула. Скуало провел указательным и средним пальцем по моей нижней губе, скользнул вниз по подбородку, переходя на шею. На ключице он остановился и убрал руку, я словно очнулась от гипноза.

– Хватит меня дразнить! – надулась я.

– Только тебе можно издеваться? – улыбнувшись, спросил парень.

– Я не издевалась над тобой, – я отвернулась от него. – Выйди и не мешай мне отдыхать, – я поудобнее устроилась на его половине кровати.

– Это вроде была моя комната, – усмехнулся Скуало.

– Ты сам сказал, что мне нужен отдых, а ты мне мешаешь, – я повернулась к нему спиной.

– Ну, раз так, – послышались шаги, дверь открылась и закрылась. Я обернулась: «Неужели он всерьез это воспринял?»

К концу дня у меня разболелось горло, а Скуало так и не вернулся. Я уже подумала, что буду ночевать одна, но боялась напрасно – часов в одиннадцать парень пришел и прямиком отправился в душ. Когда он оттуда вышел, я подвинулась, освободив его половину кровати. Он окинул меня взглядом:

– Ну как, отдохнула от меня?

– Да, – ответила я, прочистив горло. Я уже хотела повернуться лицом к двери, но Скуало приложил ладонь к моему лбу, я замерла.

– У тебя температура, – констатировал Суперби. – Что-нибудь болит?

– Горло.

– И молчишь. Точно мазохистка, – хмыкнул парень. Я вспомнила нашу первую ночь и залилась краской. – Пойду поищу чего-нибудь в аптечке, – бросил он и вышел из комнаты. Минут через десять Скуало вернулся со стаканом в руке и какими-то леденцами. Протянул все это мне и лег на свою часть кровати, отвернувшись от меня.

– Спасибо, – поблагодарила я, допив какую-то зеленоватую пахнущую эвкалиптом жидкость, но парень ничего не ответил. – Скуало, – позвала я.

– Думаешь, я хочу все это делать? – неожиданно спросил он. – Ты ошибаешься. Поэтому и благодарности твои мне не нужны.

– Тогда… зачем ты это делаешь? – спросила я хриплым голосом. Я вспомнила, как он задал мне такой же вопрос, и, стараясь вложить в голос как можно больше язвительности, добавила: – Какая тебе от этого выгода?

Скуало развернулся и дал мне пощечину. Кажется, это был первый раз, когда он проявлял «прямое» насилие. От неожиданности я вскрикнула и схватилась за щеку, в глазах стояли слезы. Суперби, кажется, сам не понял, что сделал, и теперь выглядел растерянным. Он потянулся ко мне рукой, но я отскочила назад, вжавшись в спинку кровати.

– Я не хотел, женщина, – сказал Скуало. Я ничего не отвечала, лишь слезы беззвучно стекали по моим щекам. Он снова попытался приблизиться, но я еще дальше отодвинулась от него. – Ты сама виновата. – Я молчала. «Как я могла полюбить тебя? Как?! За что?! Почему?!» Скуало неожиданно встал с кровати и начал ходить взад-вперед, схватившись за голову. – ЭТО ТЫ ВО ВСЕМ ВИНОВАТА! – заорал он так, что, казалось, сейчас вылетят стекла. От страха я зажала уши и прижалась лбом к коленям, не переставая рыдать. – ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ СО МНОЙ?! КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ТАК СЕБЯ ВЕДЕШЬ? ЧТО ТЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ? – Послышался грохот, кажется, Скуало выломал дверцу шкафа. Мне захотелось провалиться под землю или стать невидимой, и чтобы этот кошмар поскорее закончился. «Кажется, он сейчас меня убьет от злости. Только что я опять не так сделала? Я же не просила за мной ухаживать. Я вообще ни о чем не просила. Я только сказала, что люблю его – что в этом плохого?»

– Ш-ш-што й-йа не так с-сделал-л-л-ла? – заикаясь и давясь рыданиями, еле слышно спросила я.

– ПОЧЕМУ ТЫ СВАЛИЛАСЬ НА МОЮ ГОЛОВУ? ОТ ТЕБЯ ОДНИ ПРОБЛЕМЫ! ПОЧЕМУ?! ПОЧЕМУ?! ПОЧЕМУ Я ЭТО ЧУВСТВУЮ К ТЕБЕ, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ???!!! – Меня словно током ударило. Я подняла на него заплаканные глаза. Он стоял ко мне спиной, упершись рукой в стену и тяжело дыша.

– Ненавидишь меня? – прошептала я.

– Нет.

– Ненавидишь, – возразила я. Скуало повернулся ко мне.

– Я знаю о ненависти явно больше твоего, женщина. И это не то.