Меч Аркаима
Шрифт:
– В какой-то мере и то и другое и третье. У твоего дяди есть выход на заграницу, а у меня - нет! Если ты будешь рядом со мной у твоего дяди меньше соблазна меня кинуть, короче. Да и золото, его достать надо и перетащить. Один по любому не управлюсь.
– На счёт выхода дядиного за границу, у меня сомнения. Я точно не знаю, но у меня сомнения – надёжные ли они? Очень много фальшивых долларов от них идёт. Дядя с ними мучается, превращая их в настоящие баксы.
– Ну, это понятно – зачем платить настоящими деньгами, если вас всех всё равно перебьют? Экономия!
– Да, но потерь у него почти нет. Он грабит, а не воюет. Если и нападает на русских, то только тогда, когда это может пройти безнаказанно. Без риска.
– Но об этом–то спонсоры не в курсе!
– Понятное дело! Но я хочу сказать: Муса, ты старше, ты мудрее, решай сам, я сказал, что знаю.
– Это правильно - то ли огорчился, то ли задумался балкарец.
– А золото?
– Что золото?
– Или серебро. Откуда оно здесь? Копи царя Соломона?
– Какого Соломона? Здесь евреев никогда не было. А по поводу злата-серебра есть целая легенда у нашего народа, у таулула - горцев, настоящих горцев - балкарцев и карачаевцев!
– А мы, что – не настоящие?
– Кто это мы?
– Ну, чеченцы, например! Я – чеченец, если ты помнишь!
– Помню. Ты ещё русских, которые здесь живут, назови горцами! – засмеялся Муса.
Алим побелел от злости и обиды.
– Шучу! Ты что так распетушился, чеченец? Конечно, горцы! Только в отличие от нас, вы себя горцами не называете!
– И что?
– Ладно, успокойся, слушай сюда, короче. Ты знаешь, как эта река называется? Нет? Чорол! У нас есть придание о Чорол-хане. Когда-то очень давно, тысячу лет назад, а может быть и больше, его племя было хранителем в городе Солнца Всепобеждающего Меча Солнца! И всегда оно побеждало! Но воинов с каждой победой становилось всё меньше и меньше, а потом и город Солнца сожгли враги, хотя племя Чорол-хана и победило. Но он решил уйти сюда на север, что бы жить спокойно, без войн. Эту землю ему уступил один князь, который помог Чорол-хану в последней битве. Князь как раз решил переселится из этих мест на юг, где, по его мнению, было легче жить, а, главное, было больше добычи. И когда Чорол-хан пришёл сюда он местным духам пожертвовал золото и серебро, которое у него было, что бы они были покровителями его племени здесь. А когда кто-нибудь приезжал просить у Меча Солнца победы над врагами, то он, то же оставлял что-нибудь местным духам.
– Но если этот хан остался здесь, то, как предание о нём оказалось на Кавказе?
– А это уже другая легенда. О двух друзьях или, что скорее, о двух братьях – Бёрюк-Кара и Тотуркуле и о Айгуль, девушке, которую они оба полюбили, ханской дочери. И из-за неё у них началась вражда-соперничество. Когда Чорол-хан пришёл в эти горы, эти два джигита не захотели здесь жить и один из них украл Айгуль и повёз её на юг. Другой же её отбил. Наш род – Бёрюк-Кара говорит, что украл её Тотуркул, род Тотуркула утверждает обратное. Главное, что сюда они больше не вернулись. А на Кавказе стало два рода Бирюкаеевых: мой, у балкарцев и у их, карачаевцев. Но старшие мужчины этих двух родов знали дорогу сюда и были проводниками тех, что шли поклоняться Мечу.
– Ага!
– Да! А паломники хоть что-то оставляли духам этих гор. Здесь что-то есть. Плохо то, что о нём знаю не только я.
– И кто же ещё?
– Гера Муму.
– Кто? – удивился Алим.
– Из другого рода. На самом деле его зовут Клычгерий. По-русски – Гера. Ну, в смысле, русские его так звали. Гера это Герасим, как они думали. Отсюда – Муму.
– Не понял.
– У тебя лоскутное образование…
– Какое?- опять не понял Алим.
– Лоскутное – здесь знаю – там не знаю. Бандит он, настоящий, грабитель. Это кличка. Был такой писатель – Тургенев.
У него есть рассказ «Муму». Там главный герой, немой дворник Герасим по приказу барыни утопил в пруду свою собачку, которую он звал Муму. А потом сбежал от барыни. Странные эти русские. Всегда удивлялся! Если уж подчинился, то зачем сбежал, если решил сбежать, зачем утопил собаку? Утопил бы лучше барыню. Но не в этом дело. В Казахстане, куда сослали при Сталине всех балкарцев и карачаевцев …– И чеченцев.
– И чеченцев. Как же без чеченце-то? Не перебивай! Дед Геры хорошо устроился. Не знаю кем, но хорошо. Когда разрешили возвращаться на родину, он со своей семьёй остался в Казахстане. Его внук связался там с какой-то местной шпаной, хулиганил, дрался, и, в конце - концов, стал вором и бандитом. В основном бандитом, на гоп-стоп брал. То есть грабил с применением оружия. Вор в законе! Даже слышал, что он авторитетом воровским заделался.
– Почти как мы с дядей. Только мы не грабим, а за независимость боремся. И не воры – берём открыто! По законам гор! И уж точно не в российском законе.
– Хотите отделиться от России, что бы голодать независимо от России – засмеялся Муса.- Ладно. Сейчас не об этом. Слушай. Так вот. Он, Гера, как старший в роду знает, где золото местных духов. Мало того, он сидит где-то здесь. В смысле, зона, где он срок мотает недалеко отсюда. Там на востоке, за горами, в Сибири. И он собирался бежать, может быть, даже уже сбежал! И не один!
– Откуда знаешь, Муса?
– Так я женат на его двоюродной сестре.
– У вас же вражда!
– Какая вражда! Соперничество. Но если что, помогаем друг другу.
– И что?
– Ничего! Меч трогать не надо, пусть остаётся на месте. А золото надо забрать как можно быстрее.
– Приметы не изменились за столько столетий.
– Изменились, наверное, но, думаю, не сильно. Найдём! – уверенно закончил Муса.
ГЛАВА 15
Наля шла лёгким пружинистым шагом человека, привыкшего долго ходить. Рюкзак и карабин на её плечах, казалось, ничего не весили. Двум историком приходилось соответствовать, стараться не отставать от неё. Пот градом лился из-под их бейсболок. Но они молча шли под рюкзаками, стараясь не кряхтеть от усталости и не привычки. Наля, казалось, всего этого не замечала, шла по тропинке, которая вилась по горам под деревьями. Перед ними, чуть правее белела вершина Акташа. Они огибали её с севера, стремясь на восток.
– Вон смотрите! – указала Наля на кусты дикой смородины, скрученной и поваленной на земле в распадке между горами.
– И что это?
– Это наш ночной гость или его сородич.
– А что, их тут много?
– Ну да!
– Я удивляюсь, - сказал Афоня, доставая фотоаппарат - по всему миру ищут снежного человека, а тут снежные люди толпами хотят!
– По местному – он питсэн или пужинка. И так и так его называют. Кому как нравиться. Его никто не видел, только слышал или видел издалека со спины. А кто ему в глаза посмотрит, тот обязательно помрёт или с ума сойдёт.
– Сурово.
– Да. Скоро мы до Росомахи дойдём, там я вам покажу кое-что связанное с этим чудом-юдом. И расскажу местную легенду. Вы же любите народный фольклор?
– Канэчно! – с кавказским акцентом ответил Мурад и улыбнулся.
Афанасий сфотографировал скрученные кусты, но это, конечно, существование снежного человека не доказывали.
Путешественники перевалили ещё через одну горку, и вышли к реке, к мосту.
Мост представлял собой два связанных вместе бревна и натянутый через речку ржавый трос слева, заменяющий поручни моста. Наля ни секундой не усомнившись, взошла на брёвна, ухватившись левой рукой за трос. Мост под ней закачался, но она спокойно пошла дальше. Парням ничего не оставалось делать, как последовать её примеру.