Меч и корона

— Правда? Ну, это хорошо.

Людовик в свое время назначил сюда сенешаля, чтобы тот правил в наше отсутствие от моего имени и, разумеется, от имени самого Людовика. В целом это было совершенно разумное решение, но меня кольнуло раздражение от того, что дворец не будет целиком в нашем в Аэлитой распоряжении, да еще придется играть роль хозяйки. Мне же хотелось побыть в одиночестве, а вовсе не развлекать беседами гостя.

Дворецкий ожидал, готовый исполнить любое мое распоряжение; глаза его сияли.

— Пожелаете ли вы, госпожа, выслушать графа Жоффруа, когда он вернется в замок? Он готов будет сразу же отчитаться вам.

Граф Жоффруа, владетель Анжу [50] . Это имя было мне хорошо известно, но самого графа я никогда не встречала, да и не особенно к этому стремилась. Он славился воинской доблестью, но, на мой взгляд, мало чем отличался от обычного барона, снедаемого жаждой грабить соседей (как и предки Людовика) и происходившего из долгой череды предприимчивых разбойников, которые старались увековечить свое имя, захватывая чужие владения, если те слабо защищены. Возомнивший о себе выскочка, как о нем говорили, но человек опасный, не упускающий малейшей возможности укрепить свою власть.

50

Анжу — историческая область на северо-западе Франции, недалеко от устья Луары. Жоффруа (Готфрид) V Красивый (др. прозвище — Плантагенет; 1113–1151) — граф Анжу и Мэна, граф де Мортен, с 1144 г. также герцог Нормандский. Старший сын Фулька V, короля Иерусалимского. Был женат на Матильде, вдове германского императора Генриха V, дочери английского короля Генриха I. В описываемое время Матильда уже несколько лет вела борьбу за английский престол со своим двоюродным братом Стефаном де Блуа.

Я нахмурилась, вспомнив о Нормандии — одной из таких возможностей, за которую с готовностью ухватился граф. Пока Людовик был всецело поглощен распрей с Теобальдом Шампанским и не мог оборонять свой тыл, этот Жоффруа совершил бросок в Нормандию и захватил ее. После того граф Анжуйский и Людовик пришли к соглашению: Людовик подтвердил его титул герцога Нормандского как вассала французской короны [51] , но я не видела никаких причин поощрять этого человека, назначая его еще и сенешалем Пуату. Людовику я так и сказала, но он пропустил мои слова мимо ушей и поступил так, как сам считал нужным.

51

Что вполне объяснимо: граф Жоффруа отнял Нормандию не у французского короля, своего сюзерена, а у Стефана де Блуа, короля Англии, с которым как раз воевала Матильда, супруга Жоффруа.

Нет, невысокого мнения была я о Жоффруа Анжуйском.

— Просите графа прийти ко мне, — сказала я, вымыв руки под струей прохладной воды и размышляя, надо ли мне встречаться с ним. Необходимость такой встречи раздражала меня. Сенешаль — лицо слишком важное, от него во многом зависит поддержание порядка и исполнение законов, все течение жизни в Пуату. — Не затруднитесь подать вина. И закуски.

Не прошло и часа, как громкий стук сапог по лестнице возвестил о прибытии моего сенешаля. Мелькнула неясная тень у входа, засверкал металл доспехов, заискрились драгоценности, когда он пересек луч света, лившегося в окно, и сенешаль замер в центре комнаты.

Я повернулась и посмотрела на него.

Боже правый!

Такого красивого мужчины я еще в жизни не встречала. Не успела я связать и двух слов, как огонь желаний воспламенил все мое существо — да уж, я сразу безошибочно узнала это томление, эту жажду, острую, словно лезвие отточенного меча. Это тебе не ночные грезы, после которых просыпаешься с пересохшим ртом и пустотой неудовлетворенности, не романтический туманный образ из песен трубадуров, по которому хочется вздыхать. Это был настоящий мужчина: он был живым, он дышал, он стоял передо мной в моей светлице. А когда улыбнулся и поклонился с невероятным изяществом, сердце у меня екнуло и гулко забилось о ребра. В тот миг я позабыла Людовика, забыла о том, как неудачно пыталась его соблазнять, Забыла об одиночестве и о своей жизни, не наполненной любовью. Обо всем на свете позабыла, кроме своего изголодавшегося тела и истомленной души. Кроме желания прикоснуться к этому мужчине и ощутить его прикосновение. Я до краев наполнилась уже тем, что он просто находился здесь и смотрел на меня так, будто я была той женщиной, которую он искал всю жизнь.

Что ж! Ничего такого я, разумеется, ему не показала. Заставила себя дышать ровно и твердо смотреть ему в глаза.

Господи, да ведь граф Жоффруа был смельчаком! Он смотрел на меня не как на свою повелительницу, а так, словно готов был сорвать с меня все шелка и овладеть мною тут же на полу. И, Пресвятой Девой клянусь, я тоже желала этого всей душой. Так он и стоял, наполняя мой покой ярким светом не хуже самого солнца. Жоффруа Красивый. Прекрасный. Восхитительный. У ноги его стоял красавец волкодав. Ощущение у меня было такое, будто из светлицы улетучился весь воздух и трудно было делать каждый вдох.

Я что же, ума решилась?

Прежде всего, меня потрясла его фигура. Он был рослым, заметно выше меня, широкоплечим и поджарым, что обличало в нем опытного воина. По светлице двигался легко и непринужденно, а гибкость его мышц выгодно подчеркивалась короткими штанами и высокими, до колен, сапогами из мягкой кожи. А как приятно мне было видеть мужчину, облаченного в камзол из шерсти густо-синего цвета, обшитый галуном и богато отделанный шелком! Самоцветы искрились и переливались на его груди, на пальцах, на полях фетровой шляпы. Плащ из тонкой шерсти, предохранявший от осенней прохлады, сейчас был переброшен через одно плечо за спину, дабы не стеснять движений.

Я внимательно всмотрелась в его лицо.

Право, на такую красоту стоило посмотреть. Я никогда не представляла себе, что у него, несмотря на довольно распространенное прозвище, окажется такое поразительное лицо. К моей радости, чисто выбритое. Я задержала взгляд на его губах. В их прямых линиях угадывались твердость характера и легкий намек на вспыльчивость. Прямой нос, подбородок, отнюдь не скрывавший силы воли своего обладателя, от которого исходили упругие волны уверенности в себе.

Граф Жоффруа замер на месте, сдернул с головы шляпу, украшенную драгоценной заколкой с пресловутой веточкой дрока — planta genista [52] , — принесшей ему второе прозвище, и отвесил мне изысканнейший поклон. Волосы его, коротко подстриженные, заблестели, отливая ярким рыжеватым цветом, рассыпались, закрыв лицо с очень светлой кожей, которая часто сочетается с таким цветом волос.

Я изо всех сил старалась взять себя в руки, взывая к своему высокому происхождению и благородной аквитанской крови.

52

Латинское название растения (кустарника) дрок, произносится «планта гениста», отсюда — Плантагенет.

— Приветствую повелительницу Пуату.

Голос у него был нежный и глубокий.

— Плантагенет!

Я вздернула подбородок и взглянула на поникшую веточку с желтыми цветками.

— Совершенно справедливо. — Суровый рот стал мягче, когда граф заулыбался. — Мы рады видеть вас здесь.

— Спасибо, благородный Жоффруа. — Как-то совсем нелепо оробев в присутствии этого мужчины, я не могла придумать, что сказать. — Какое прекрасное животное, — выговорила я, когда волкодав со вздохом улегся на пол и положил голову на лапы.

— Да, она у меня красавица. И ведь еще не совсем выросла.

В ясных серых глазах графа не было и намека на его подчиненное положение, а улыбка становилась все шире, ласковая, доверительная.

— Мы не ожидали вашего приезда, госпожа. Надо было предупредить нас, тогда бы мы подготовились как следует.

— Я и сама приняла это решение внезапно.

Оказалось, я протянула ему руку. Граф Жоффруа взял ее и поднес к губам, прижал к ним мои пальцы, все так же глядя мне в глаза. От его прикосновения у меня мурашки побежали по коже, и я задержала руку, которую обхватывали его длинные тонкие пальцы. Потом отдернула. С чего это я так отупела? Отчего мне не хватает гордости не смотреть на него с таким выражением, словно я в жизни ни к кому так не стремилась? Горячая кровь прихлынула к моим щекам, и я с ужасом подумала о том, что этот надменный человек уловил мое смущение: в уголках его рта мне почудилась насмешка…