Меч

В каждом месте, где мы останавливались, я поражалась количеству видящих, которые, похоже, жили где-то в сети, унаследованной Ревиком от Салинса. Всюду находился брат такой-то или сестра такая-то. Они все, похоже, верили, что их время наконец-то пришло.

Не все они были благожелательно настроены ко мне, конечно.

Локи всё ещё смотрел на меня так, будто я могу ударить Ревика ножом в спину, как только он отвернётся, а некоторые, похоже, почти боялись меня — скорее всего, из-за статуса Моста. А ещё одна женщина-разведчица по имени Уте, видимо, запала на Ревика и с трудом вела себя со мной хотя бы вежливо.

Но остальные вели себя почти по-товарищески.

Я поправила бронежилет на теле, как можно крепче затянув ремни.

— И что значит этот мой «ранг 14, потенциальный»? — спросила я у Врега.

Все посмотрели друг на друга; я услышала ещё больше смешков в Барьере.

— Это означает, что ты создание-посредник, Высокочтимая Сестра, — сказал Врег, и в его глазах блестел юмор. — Я бы не стал воспринимать это как оскорбление, — он взглянул на Гаренше. — Какой у тебя потенциальный ранг, Гар?

— Восемь, — тут же ответил огромный видящий. — Твой, Врег?

— Десять, — ответил другой разведчик.

Гаренше вскинул брови.

— Впечатляет, — сказал он, присвистнув.

— Я тоже так думаю, — сказал Врег, снова улыбнувшись мне. — Теперь ты понимаешь, сестра?

— Нет, — сказала я, и они все опять засмеялись.

— Ранги идут по возрастающей, — объяснил он. — Четырнадцать — это… — он поднял ладонь, показывая намного выше своей головы, и прищёлкнул языком.

— …Запредельно, Высокочтимая, — закончила другая видящая, Никка. — Сам босс приписывает себе только 13, но мы думаем, что он врёт.

Некоторые усмехнулись после этих её слов.

Я слегка нахмурилась.

— Но откуда ему вообще это знать? — спросила я. — Он никогда не тестировал меня.

Из задней части вертолёта донёсся ещё более громкий коллективный ржач, и некоторые посмотрели на меня с откровенным неверием. Я осознала, что немного краснею, глядя на лица. А ещё я пожалела, что не промолчала и не спросила у Ревика.

— Ладно, ладно, — сказала я. — Смейтесь над тупой девочкой, воспитанной червяками.

— Он знает твой свет, — заверил меня Врег. — Он очень заинтересован в твоём свете, принцесса, — добавил он, подмигнув мне и рассмеявшись вместе с Гаренше. — Так заинтересован, что, похоже, в эти дни он вообще никогда не высыпается.

— Да, — отозвался Гаренше. — Вообще-то, думаю, я слышал, как он тестировал твой свет не так давно, — он вполне похоже изобразил голос Ревика, наверное, в тот день в сауне. — «Элли… боги… пожалуйста… сделай это, Иисусе… пожалуйста… пожалуйста… позволь мне…»

Остальные расхохотались, а я ощутила, как моё лицо ещё сильнее заливает жаром. Я швырнула одну из своих сигнальных ракет в гигантского видящего и попала ему по голове.

— Засранец, — огрызнулась я.

— Ауч, — ойкнул он, потирая висок и широко мне улыбаясь. — Вот знал же, что надо было сначала надеть шлем перед тем, как говорить такое.

— Тебе повезло, что я не использовала на тебе свой «телекинез, хаотичный», — сказала я.

Врег и Никка рассмеялись.

Я тоже невольно широко улыбнулась. Будучи втиснутой в небольшое пространство с одиннадцатью разведчиками в органических шлемах и броне на всех обнажённых частях тела, я невольно разделяла их приподнятое настроение и чувство товарищества. Находиться в движении было приятно. Делать то, что на самом деле казалось важным — тоже приятно. Я осознала, что мне во многом не хватало терпения на толкание речей и публичное дерьмо со СМИ — как, наверное, и Ревику.

Вспомнив взрыв бомбы, людей, которые спотыкались, выбираясь из дымившегося отеля в Дели, я ощутила, как моё приподнятое настроение немного скисает.

— Не бомба, — сказал Врег, посмотрев на меня.

Когда я повернулась, его глаза всматривались в мои с пугающей интенсивностью.

Я забыла, что теперь мы делили конструкцию — плотную и быстро движущуюся.

— Что? — переспросила я.

Он сделал неопределённый жест.

— Тот взрыв. Это не бомба, — он улыбнулся сжатыми губами, и я увидела в его глазах хищный блеск, когда он потёр подбородок. — Зачем бы нам понадобилась бомба, когда с нами был Syrimne d’Gaos?

Некоторые из присутствующих улыбнулись и покивали.

Я слегка нахмурилась.

— Ну, взорвал он главный газопровод. Какая разница?

— Нет, — он покачал головой. — Этого он тоже не делал.

Я поколебалась, пытаясь решить, хочу ли я спрашивать.

— Спроси, — сказал он, улыбаясь. — Ты же умираешь от желания узнать.

— Что он сделал? — спросила я.

— Сука, — сказал он.

Я вздрогнула, поначалу подумав, что он имеет в виду меня, но затем он послал мне кадр из своего сознания. Он материализовался трёхмерной картинкой в моей голове. Это была репортёр Донна, которую я знала по времени, проведённом в Белом Доме. Она выглядела так же раздражающе, как я помнила.

Подумав об этом, я осознала, что теперь она мертва.

Моё раздражение превратилось в холодное ощущение в нутре.

— Он начал с неё, — сказал Врег. — Он взорвал её машину вместе с ней внутри. Наверное, именно это ты услышала на верхнем этаже. Сначала он заставил шофёра заехать на машине в лобби.

Я сглотнула, уставившись на него.

— О.

— То же самое он сделал ещё с несколькими машинами. Большинство из них, конечно, были бронированными. Чтобы защитить их от таких, как мы, — он фыркнул, посмотрев на остальных, и в их глазах тоже виднелась злость. — Тот засранец премьер-министр, который подписал законопроект, разрешающий продавать младенцев видящих, — его обсидиановые глаза ожесточились. — … и тот мудак из Италии, который прогнулся под «Чёрную Стрелу», компанию, прикрывающую крупнейшую цепочку работных лагерей.

Врег улыбнулся, и холод в его глазах проступил ещё ярче.

— По-настоящему большой взрыв случился тогда, когда бензин воспламенил органику в трансляторах. Они защищены, так что некоторые из них самоуничтожились. Последовала цепная реакция, когда всё это ударило по главной энергосистеме.

Я кивнула, ощущая лёгкую тошноту.

— Поняла, — сказала я.

Он послал мне импульс тепла, расцветший жарким ободрением в моём сердце.

«Я знаю, что тебе не нравятся убийства, сестра, — его разум содержал оттенок сочувствия, но я всё равно ощущала ту хищную резкость в его свете. — Босс говорил мне, что ты мягкосердечная. Это хорошо, Высокочтимая Сестра. Мост должна быть такой. Это часть баланса, когда ты настолько сильна. Ты должна быть лидером».

Он одёрнул свой бронежилет, и его мысли сделались мрачными.

«У Сайримна нет такой роскоши, Высокочтимая. Он солдат, гонец, приносящий дурные вести. Поэтому ты вышла за него замуж. Он пачкает руки по локоть в крови, чтобы тебе не пришлось этого делать».

Я просто уставилась на него, не отвечая.

«Помни об этом, Высокочтимая Сестра, — его почти чёрные глаза сделались серьёзными. — Прежде чем возьмёшься осуждать своего супруга. Помни, кто эти животные, что они сделали с твоими людьми. Знай, что он сдерживался намного сильнее, чем сдерживался бы я на его месте. Больше, чем любой из нас в этом вертолёте. Мы все в своё время повидали изнанку этих лагерей. У всех у нас есть члены семей, убитые этими животными, и не только».