Мечебоец

– И что? – спросил он.

– Это карта долины, – сказал Слав, убирая пергамент за пазуху, – и пути в Аркону. Я ее вижу, а ты нет. И эта башня, вы ее увидели только тогда, когда я вошел внутрь, а до этого и не подозревали о ее существовании.

– Я слышал, что Рус обладал даром скрывать некоторые вещи от людей и сам мог видеть невидимое, – сказал Ветровой, подкидывая полешко в огонь.

Слав же во все глаза смотрел на костер, там, куда десятник кинул полено, лежал свиток. Вытянув руку, Слав достал его и развернул. По пергаменту бегали огненные буквы, как ратники пред битвой они выстраивались в слова, занимая каждая свое место: «Я рад, что ты нашел первую заставу Арконы. Если и дальше не отступишь, то через два дня увидишь сияющий город. Но помни, Ядун уже знает, что ты ищешь, и попытается помешать тебе. За последний месяц он стал силен, ведь нежить, что свирепствует в большом мире, не подчиняется ему, но с каждым убитым человеком придает колдуну сил. Ищи Аркону».

– Ты что, княже, брось его немедленно в огонь! – крикнул Ветровой, глядя на горящее в руках у Слава полено.

Слав и сам уже видел, что свиток превратился в то, чем и являлся – горящую деревяшку. Швырнув его в огонь, он посмотрел на свои руки, на левой ладони огонь оставил ожог в форме трезубца. Странно, но рана совсем не болела, а выглядела, как застарелый шрам, оставленный много лет назад.

– Знак древних королей, – воскликнул Ветровой.

– Ну и что? – не понял Слав. – Наверное, и у Ратмира такой был.

– Нет, – замотал головой десятник, – таким знаком отмечают только тех, кому предстоит совершить великие дела. У Рюрика такой был, у Олега, а вот у сына Рюрика Ингвара нет, как и у Святослава. Ты отмечен богами. Про таких говорили, что пути их рвут нити жизни многих людей, но их поступки живут в памяти потомков вечно.

– Десятник, – позвал караульный, стоящий на верху башни.

– Чего тебе, Горд? – отозвался Ветровой. – Если чего померещилось, стрельни стрелкой серебряной, а если нежить прет, тревогу поднимай.

– Нет, не померещилось, – отозвался дозорный, – там у подножья холма кони ржут и люди разговаривают.

– Ведьмаки это, – нехотя вставая и идя к лестнице, ведущей на дозорную площадку, сказал Ветровой.

– Но нежить не может быть на лошадях, – подала голос Рысь.

Оказывается, перекличка между десятником и дружинником разбудила весь маленький отряд. Радко уже обнажил меч и пытался услышать, что происходит за стенами башни, девушка натягивала на свой лук новую тетиву. Дружинники спешно разбирали копья и мечи, приставленные к стене.

– Ты ничего не путаешь? – спросил Слав Горда, поднимаясь на площадку и пытаясь что-то разглядеть в кромешной тьме.

– Нет, княже, вот опять.

И точно, с подножья холма, там, где пролегала дорога, заржал конь, затем раздался скрип тележного колеса и громкий оклик:

– Смотри, куда прешь, а то брошу здесь на съедение вовкулакам.

– Это люди, – сказал Слав, выслушав еще парочку подобных разговоров.

– Да, – удивленно согласился Ветровой, – люди, довольно крупный обоз, не меньше сотни телег. Что будем делать, княже?

– Нужно выяснить, кто они. Если беженцы из-за гор, то проводить в крепость, люди лишними не будут. Радко, Рысь, Ветровой, пойдете со мной. Остальным спрятаться неподалеку и быть готовым прийти к нам на помощь.

Ратники, столпившиеся на лестнице, дружно кивнули.

– Как прикажешь, княже.

– Идем открыто, оружие в ножны, – приказал Слав, посмотрев на Радко, все еще сжимающего в руке рукоять меча, и, распахнув дверь, вышел на прохладный ночной воздух.

Спускаться – не подниматься, и через несколько минут они оказались в двадцати метрах от огромного лагеря, несколько сотен телег, выстроенных кругом, стояли возле небольшой рощицы. На телегах расселись ратники, которые пристально вглядывались в темноту.

– Если будем красться, – услышал Слав шепот Ветровоя у себя над ухом, – то примут за ведьмаков и стрельнут посеребренной стрелкой.

Слав кивнул и, поднявшись в полный рост, шагнул в освещенное факелами и кострами пространство. Спустя мгновение из лагеря раздался громкий крик, а следом скрип натягиваемой тетивы. Слав поднял руки и шагнул ближе. Его долго рассматривали, потом из-за телег раздался громкий голос:

– Стой там, ведьмак, иначе пристрелим раньше, чем прыгнешь. Кто там с тобой? Пусть тоже выходят.

Слав слегка махнул рукой, приказывая своим спутникам выйти из тьмы, до которой не доставал свет факелов. Голос говорившего показался ему очень знакомым.

– Мы не ведьмаки. Меня зовут Слав, это Радко – ведун крепости Славиград, – указывая на парня, произнес Слав, – рядом с ним десятник из этой же крепости Ветровой и наша спутница Рысь. Если вы ищите крепость и вы не враги, то мы можем вам помочь.

– Эй, Слав, – раздался тот же голос, – а ну-ка приблизься, – приказал невидимый собеседник, который, по-видимому, был главным в обозе.

Слав сделал несколько шагов и остановился недалеко от телеги.

– Ты случаем не бывал в Яр-граде?

– Случаем бывал, – делая еще несколько шагов, сказал Слав, – не далее как месяца два назад. А ты, Микула, мог бы и раньше меня узнать, мы ведь с тобой не одну чарку выпили.

– Нашелся, – заорал Микула, перепрыгивая телегу и бросаясь обнимать старого знакомого.

– Я тоже рад тебя видеть, но хотел бы узнать, как вы здесь оказались? – обнимая ярградского воеводу, спросил Слав. – Кто ведет вас? Как вы нашли дорогу в долину?

– Это долгий разговор, – прекратив хлопать Слава по спине, сказал Микула. – Пойдем в лагерь, там поговорим.

– Они друзья, – поворачиваясь к своим спутникам, сказал Слав. – Ветровой, пускай дружинники возвращаются в башню и ждут меня там, а мы пойдем с гостеприимными хозяевами.

Десятник кивнул и нырнул в темноту. Проводив его взглядом, Слав пошел за Микулой, следом пристроились его спутники. Рысь о чем-то шепталась с Радко. Уже в лагере их нагнал Ветровой.

– Княже, приказ выполнен. Только есть маленькая проблема – ратники не смогли найти башню.

– То есть как? – не понял Слав.

– А так, – весело сказал десятник, – как только мы вышли из башни, она пропала, вот и все.

Слав обернулся и посмотрел на холм, башня по-прежнему стояла на месте. Из бойниц и распахнутой двери был виден свет разведенного внутри костра.

– Значит, кроме меня ее действительно никто не видит. Ладно, – сказал Слав Ветровою, – зови их сюда, а с утра заберем лошадей и провизию. Микула, вели, чтобы пропустили моих людей, а то они не могут вернуться туда, где мы ночевали.