Мечты о прошлом
Шрифт:
Ещё не выйдя из вестибюля, я чувствую этот запашок и вижу свозь стеклянные двери, какие проезжают автомобили. Я на месте! Теперь можно смотреть по сторонам и, кстати, посмотреть на часы. Ого! Уже без десяти четыре, а первая смена на заводе заканчивается в шестнадцать десять. Так можно и опоздать. Нужно сесть в автобус или троллейбус. А деньги? Быстренько шарю по карманам и нахожу четыре рубля и прилично мелочи. Я богач!
Автобус привёз меня к заводу вовремя. Потоптался возле проходной всего минут пять, и из неё повалил рабочий люд. В основном почему-то женщины. Как бы среди этого обилия юбок и кофточек не пропустить Ларису… Не пропустил! Вон она идёт. Светлая и удивительно лёгкая. К сожалению, шла она не одна,
– Дамы не собираются сейчас пройтись по «колготочным» магазинам?
Они засмеялись.
– Хочешь нас сопровождать? – весело спросила Лариса.
– Это надо же такое придумать, обозвать наши любимые магазины «колготочными»!
– Извините, извините. Не хотел обидеть ваших нежных чувств к местам продажи одежды и обуви. Просто мне нужно поговорить с Ларисой, но если у вас есть какие-то совместные планы, мои вполне можно отложить… до закрытия магазинов.
– Какой язвительный у тебя кавалер, Ларочка! – улыбаясь, говорит Валя, и тут же примирительно добавляет: – Даже если бы и были планы, я бы тебе её уступила. Общайтесь.
Валя попрощалась и ушла. Лариса взяла меня под руку, и мы пошли в сторону Светлановской площади.
– Ты не обиделась на меня за «колготочные» магазины?
– Ну что ты! Конечно, нет.
– А знаешь, ведь дело не в колготках. У нас и продуктовые магазины «колготочные».
– Почему?
– Слово «колгота» – то же, что суета, беспокойство, а «колготиться» – суетиться. Однажды я посмотрел со второго этажа ДЛТ [2] вниз и увидел беспорядочное движение человеческой массы, суету. И в Москве в ГУМ [3] заходил…
2
Дом ленинградской торговли.
3
Главный универсальный магазин.
– А что делать? Дефицит! Сам-то, я вижу, не отказываешься от красивой рубашки.
– Я тоже часть этой человеческой массы и суеты. Но скоро в магазинах будет всё, а очередей не будет.
– Всё-всё-всё? И джинсы импортные?
– И джинсы.
– Скорей бы.
– А я не хочу туда.
– Куда?
– Туда, где всё есть. Я хочу быть там, где есть ты.
– Но ведь и я там, в том будущем, буду. Мы вместе будем там. Да?
Лариса посмотрела мне в глаза. И… не знаю, как я это выдержал! Чего мне стоило своих глаз не отвести! Что же делать, если не хватает жизни, чтобы дождаться перемен.
– Будешь, конечно, будешь, – ответил я как можно беззаботнее.
Ах, Чайка, Чайка, ты будешь, ты должна быть! Иначе зачем я здесь? Мысль материальна, и ты будешь жить в моей Душе вечно. Ведь теперь я совершенно точно знаю, что Душа бессмертна.
– Кстати, ты хотел о чём-то поговорить. Не о магазинах же! Опять галс? Андрюш, мне кажется, что мы всё уже обсудили и остались только мелкие подробности. Но мне жутко интересно, что ты придумал на этот раз.
– Всё правильно. Именно подробности и хочется с тобой обсудить. Куда ты сейчас собиралась ехать? Ты голодна?
– Хотела к родителям зайти. Там и поесть собиралась, но если…
– Никаких «если»! А меня с собой не возьмёшь? Я бы сейчас не отказался от… а что ты будешь там кушать?
– Что дадут.
Лариса явно терпела последние мгновенья.
– Я бы сейчас не отказался от «что дадут».
Тут она не выдержала и, тряся меня за рукав, изображая гнев,
сквозь зубы произнесла:– Хватит меня мучить, наказание моё! Говори скорее про свои подробности, а то никакого «что дадут» не будет! – и, тут же сменив гнев на милость, продолжила: – Андрюша, я же обыкновенная женщина.
– Ты не устала? Может, пешочком прогуляемся? Ведь тут недалеко совсем.
– Я уже готова тебя убить!
– Хорошо, хорошо! Жить мне хочется. И вот именно эту подробность и хочу с тобой обсудить. Я знаю, как ты любишь своих родителей. И мне это нравится. Знаю так же и о том, что ты послушная дочь. И это тоже хорошо. Вот именно поэтому у меня есть некоторые опасения. Мне почему-то кажется, что мнение твоей мамы для тебя много значит. А что, если мы поженимся, а она будет, мягко говоря, не очень довольна этим браком? Кто я? Простой шофёр. Подожди, не перебивай меня! Мне будет больно от того, что ты из-за меня испортишь отношения со своей мамой. Чтобы этого не случилось, нам с тобой необходимо получить благословение твоих родителей на наш брак. Если не нравится слово «благословение», можно назвать это разрешением.
– Ну, не такая уж я и послушная… А мама вроде не против…
– Вроде. А вдруг!
– И… что ты предлагаешь? Когда мы с тобой будем просить… благословения?
– Я предлагаю организовать небольшой, скромный ужин или обед на шесть персон в каком-нибудь уютном ресторанчике. Наши родители познакомятся, а я постараюсь очаровать твою маму. Она окончательно одобрит наш брак, и все будут довольны.
Лариса хитро улыбнулась и спросила:
– А если всё же они скажут «нет»? Кстати, мнение твоих родителей тебя вроде бы и не интересует. Они уже согласны? Ведь и я тоже… «кто я такая».
На первый вопрос, Чайка, я не знаю, что ответить, зато со вторым всё в порядке.
– А своих я просто запугаю.
– Чем? – засмеялась Лариса
– Пообещаю им, если будут против, то свою комнату сдам кому-нибудь рублей за десять, а то и за пятнадцать в месяц, и перееду жить к ним. Они меня живо благословят! Шучу. Видишь ли, сына, обычно, женят, а дочь отдают. Разные вещи, правда? А такой невестке, как ты, они будут рады.
– И где ты предлагаешь поужинать?
– В «Охотничьем домике». Это небольшой ресторанчик, он совсем рядом с домом твоих родителей, и там вполне уютно, по вечерам живая музыка. Если предложите что-то другое, обсудим все вместе. Хорошо?
– Хорошо. Я никогда не была в «Охотничьем домике».
Елена Павловна славно накормила нас, и за столом я озвучил своё предложение. Оно было принято. Я даже расспросил её и Льва Трофимовича об их гастрономических пристрастиях.
На следующий день зашёл в сберкассу и снял с книжки сто рублей. На первое время хватит. Около полудня я был в «Охотничьем домике». Решимость устроить всё, как задумал, зашкаливала. Едва войдя в пустой ещё зал, остановил официанта и попросил позвать метрдотеля. Тот ушёл, и через несколько минут из служебного помещения вышел представительный седовласый мужчина. Я представился. Назвал себя и он:
– Михаил Исаакович.
– Очень приятно. Михаил Исаакович, у меня намечается что-то вроде сватовства. Да какое там «вроде»! Сватовство и есть. Шесть персон: родители и будущие жених и невеста.
Михаил Исаакович понимающе кивнул.
– Дело в том, что мне необходимо убедить маму невесты сказать «да».
– Понимаю, – солидно и глубокомысленно произнёс Михаил Исаакович.
– Да то-то и оно, что понимаете, но не совсем. Поверьте, в случае положительного результата, то есть женитьбы, мне не светит богатое приданое или наследство! Я не жулик, и на кону не стоит дом в Крыму. Но мне нельзя ошибиться. Мы в любом случае поженимся, но… такая семья, где очень послушная дочь и очень любящая мать… Вы меня понимаете?