Мед.ведь.ма

— Кармического? — уточнил Шуга.

— О, это ваши буддийские нюансы, я в них мало смыслю, более того — отрицаю. — Джоуми ввёл нас в столовую, где уже закончили накрывать стол слуги, и не было никого лишнего, кроме нас пятерых. — Цинь Шихуан в своё правление велел сжигать все произведения Конфуция, буддийские трактаты и учения даосцев. Его власть строилась на собственном понимании порядка. С тех пор мы — хранители его престола — не привержены никаким религиям и философиям. Мы свободны от предубеждений.

— Кроме национальных, — пробубнил Шуга себе под нос, чтобы не услышал Джоуми.

— Значит, вы не правите, а ждёте, кому передать правление? — убедилась, что правильно поняла я.

— Да, и как вы можете понять, ждём уже больше двух тысяч двухсот лет, — с чувством произнес Джоуми.

— Неужели никто не подходит? — Взяв в руку палочки, Чонгук подождал, когда первым начнёт есть хозяин, а потом уже принялся ужинать.

— Ещё полвека назад Терракотовое войско, которого почти не осталось в тот период, готово было признать Великого кормчего***, но его жизнь, его реформы и то, к чему привели многие его решения, показали, что это был не наследник. При нем процветание и благоденствие не настали, миллионам людей жилось плохо. До этого тоже были претенденты, но я не признаю их. Большинству не хватает личных качеств.

— Каких именно? Ведь Цинь Шихуан тоже не был паинькой, — заметил Сахарный.

— Государству нужен не паинька, а могучий и дальновидный властитель. До Цинь Шихуана государства фактически не существовало, так, что-то разрозненное и мелкое. Только при нем началась истинная история Чжун-го. И после его смерти империя постоянно раскалывалась и терпела перекройку. А то единство, которое якобы настало сейчас — это дело рук народа, а не одной личности. Всё сделало время и обстоятельства…

— Так, может и не нужны тогда никакие личности? — предположил Шуга и поймал взгляд Джоуми, который не разделял такой точки зрения. — Ладно, не мне судить, — выкрутился тут же парень.

— Если верить учебникам истории, которые я когда-либо читал, — ненавязчиво вступил Чонгук. — То Цинь Шихуан был примерно таким же человеком, каким сейчас является Дзи-си.

— Да, частично, — признал хранитель. — Но Дзи-си — уйгур, а они никогда не были жителями древнего царства, да и вообще, как давно запад присоединился к истинной Срединной? Цинхай, Синьцзян — это всё меня не касается, они и не должны входить в государство, которое ждёт наследника. Они совершенно другие, не наши. С тем же успехом ты мог бы предложить в претенденты Дракона. Кстати, когда-то он пытался с нами договориться. Но Дракон, к счастью или сожалению, тоже не ханец. Поэтому ему пришлось лететь обратно в свой Сингапур со своими амбициями.

— Вот уж точно, где неразрешимая проблема, — шепнул Ви мне на ухо. — Ханьцем надо родиться, ибо стать никак нельзя. Тут всё куда яснее, чем с золотыми. — Я незаметно улыбнулась его замечанию.

— Ну, а куда вы завтра, в Шаньси? — сменил тему Джоуми, поскольку она, будучи частично политизированной, не была приятной к трапезе.

— Нет, сделаем крюк через Хэнань, — отозвался Чонгук. — Если бы были без Элии, то рискнули бы, но с ней лучше двигаться безопасными тропами.

— А что в Шаньси? — поинтересовалась я.

— А с ними Дракон смог договориться, — прищурился, улыбнувшись Джоуми. — Теперь они сотрудничают, и не очень привечают посторонние банды на своей территории.

— Что за Дракон? — разобрало меня любопытство. Я совсем ничего не знаю обо всех этих интригах!

— Ещё одна сволота, — отмахнулся Шуга. — По типу Дзи-си, но чуток поменьше.

— Просто подальше, — хмыкнул Ви.

— Как много плохих людей на свете! — посокрушалась я.

— И хороших немало, — пожал мою ладонь под столом мой дух-ангел.

Примечания:

* китайские пейзажи с обязательным наличием гор и воды, и дополненные каллиграфическими надписями

** в смысле самой что ни на есть китайской, китаистее некуда, ведь самоназвание и истинная народность КНР — ханьцы, а слово «китайцы» исключительно русское, искаженное название народности «кидани», пришедшее к нам от монголов, поскольку те, во времена нашествия на Русь, в тогдашнем Китае встретились там в первую очередь с племенами киданей, которые пришли с севера, и сами воевали с Китаем и захватывали его территории, образовывая собственные государства. Да и Китай — название русское. Самоназвание КНР (издревле и до сих пор) — Чжун-го или Чжун-хуа, Срединное царство, или Срединная Цветущая, как я впоследствии в произведении буду порой именовать Китай.

*** Мао Цзэдун

Хэнань

Под покровом наступившей ночи, Ви, убедившись, что Элия за тонкой деревянной стенкой уснула (да и что было ждать от вымотанной тяжелым переходом неподготовленной девочки, ведь в поезде она так и не смогла поспать после всего узнанного), пробрался на задний двор у тыльной стороны гостевого домика, под сине-голубой карниз с орнаментом, такой же, как и у главного дома, где и закурил. Царили покой и тишина бездонного космоса, нарушаемые самым приземленным сверчком где-то рядом, так что даже вспомнился монастырь, подаривший пять с лишним незабываемых лет жизни. В нём, во внутренних двориках построек, между корпусом общежития, зданием храма и домиком учителей, было так же мирно, защищено и удаленно от суеты и обыденной жизни людей, которым некогда было задуматься о великом, о высоком, о вечном. Местная архитектура тоже была похожа на ту, логовскую.

Если Ви и дальше придётся притворяться эфирным созданием, то он забудет, что он обычный парень Ким Тэхён, просто имеющий кличку, как и все золотые. После сегодняшних откровений в поезде, он мог бы и признаться девушке, что солгал для того, чтобы она не приняла его за вора, но как признаться после того, как искупался с нею в реке, утверждая, что у него нет никаких признаков мужчины? Не надо было этого делать, потому что теперь обратного хода нет. Или есть, просто он трусит? Почему он не удержался и сыграл с девушкой на первый взгляд безобидную, но всё-таки не детскую шутку? Пока он думает о ней как об объекте спасения, то воспринимает, как девочку, но в тот момент, когда в нём проснулся настоящий бес, Ви воспринимал её, как симпатичную девушку. От неуловимого шороха он дернулся, успев спрятать сигарету, но увидел вышедшего из-за угла Чонгука, и достал её из-за спины.

— Не спится?

— Да я думал… об Элии, — младший присел на выпирающий каменный фундамент, использовав его вместо скамьи. — Лучше бы не тащить её дальше. Тут она в безопасности. Джоуми защитил бы её, как считаешь?

— Я считаю, что она захочет встретиться с Хёнсоком и Ханом, другом своего покойного отца.

— И ты будешь прав. Я спросил её после ужина, не хочет ли она остаться здесь, на что получил категорическое «нет».

— Тогда нечего и думать. Элии лучше быть с нами пока что. Джоуми… ты слышал его логику? Он не принимает Дзи-си и Дракона не потому, что они заядлые преступники, убийцы и твари, а потому что они не ханьцы! Что за бред, Гук? — тихонько задался вопросом Ви, поведя бровью, пока из уголка рта торчал красный огонек, а пальцы засунулись в узкие передние карманы штанов. — Я не доверил бы Эю такому защитнику. А если найдётся негодяй среди местных, которого Джоуми посчитает идеально подходящим наследником?

— Но Лео, которым он восхищается, глубоко моральный человек.

— Что ещё раз подтверждает безразборчивость Джоуми.

— Ты снова прав, Ви. Но что будет с ней, когда она повидает настоятеля и мастера Хана? Спору нет, после Заринэ, может быть, Хёнсок оставит в Логе и ещё одну девчонку, тем более что она внучка подруги его молодости, но…

— Но это уже какой-то бордель, а не мужской монастырь, да? — приглушенно засмеялся Ви. — Нам бы такие условия восемь лет назад!

— Я был маловат для того, чтоб мечтать о женщинах, мне бы это ничего не дало.