Медальон судьбы

– Ты наверняка знаешь о жажде гномов к золоту, - начал объяснение Торин, невесело усмехнувшись.

– Я слышала об этом, - не стала кривить душой Лина.

– Мой отец в последние годы стал слишком много внимания уделять золоту. Он часто приходит в сокровищницу просто так, без надобности. Подолгу сидит там… Это становится неподобающим даже для гномов.

В этот момент чёрный, как посланник смерти, ворон пролетел мимо, да так близко, словно ничуть не опасался жителей горы. Лина проследила за ним взглядом, покуда он не скрылся за каменной статуей гнома.

– Я понимаю, что ты чувствуешь. Но посмотри на это с другой стороны. У тебя есть семья. Трудно найти кого-то без недостатков, так пусть лучше у тебя будет такой отец, чем его не будет вовсе. У меня вот, например, совсем никого нет…

– А те люди, с которыми ты жила?

– Они мне не родные.

Лина положила руки на парапет и посмотрела куда-то вдаль, будто за пределы этого мира. На душе вдруг стало тоскливо и пусто, и девушка почувствовала острое желания поделиться с кем-то своей тайной - с тем, кто сумел бы её понять и поддержать. Ведь правду знал только Гендальф, да и тот пропадал непонятно где вот уже сколько времени.

Оглянувшись на Торина, Лина увидела, что он улыбается.

– Я давно догадывался, что ты не из Дейла, - мягко ответил он на её невысказанный вопрос.

– Откуда ты знаешь?
– растерялась Лина.

– Твоя комната выглядела так, словно ты приехала погостить туда на пару дней, а не жила там всю жизнь. Потом, ты водишь дружбу с Таркуном и, я думаю, вас связывает какое-то общее дело. И вообще ты не похожа на людей Дейла, - с улыбкой перечислял Торин, но, тут же посерьёзнев, добавил: - Ты можешь довериться мне. Расскажи, что привело тебя сюда.

Ещё в то время, когда Лина жила в Дейле, она дала себе зарок не говорить никому о том, что она из другого мира, потому что понимала, что оценить её откровенность сможет далеко не каждый. Но сейчас, как бы она внутренне не сопротивлялась, дружелюбие и искренность, читавшиеся во взгляде гнома, подкупили её, и она решилась.

– Я оказалась здесь не по своей воле, - хрипловатым от волнения голосом начала она.
– Раньше я жила очень далеко отсюда. И, если быть точной, мой дом находился не в Средиземье…

Лина постаралась вкратце рассказать о том, что с ней приключилось. Даже показала медальон, для большей достоверности. Не стала лишь вдаваться в подробности о своём мире: и без того рассказ получился не маленьким. Но даже этих скромных фактов за глаза хватило для того, чтобы ошеломить Торина. Он ни разу не перебил её, только пристально смотрел и не сразу нашёл в себе силы что-то сказать, когда она замолчала.

– Знаешь, если бы не Таркун и не медальон, я бы решил, что ты сумасшедшая, - наконец честно сказал он.

– Знаю. Потому и не говорила об этом никому, кроме волшебника, - поникла девушка.

– Но я тебе верю, - подумав, произнёс Торин.

Лина подняла на него полный благодарности взгляд. Конечно, гном вряд ли сможет найти возможность вернуть её домой, но так приятно было разделить с ним свой секрет. Просто камень с души свалился!

Но самое главное заключалось в том, что теперь Лина перестала чувствовать себя одинокой в Средиземье.

========== Глава 11. Чёрный бархат ==========

В Эреборе затевался праздник. Лина узнала это от самого виновника торжества: старшему принцу исполнялось семьдесят лет, и король устраивал в честь сына знатный пир. Причём узнала она это как раз накануне праздника и совсем не успела позаботиться о достойном подарке. Да и что, с другой стороны, можно подарить богатому принцу, который может позволить себе всё, что угодно, а у тебя, наоборот, средства весьма и весьма ограничены? Впрочем, одна задумка у неё всё-таки была и оставалось надеяться, что принц её одобрит.

Лина тоже была приглашена на торжество и, как заметил Торин, она не будет чувствовать себя там белой вороной, поскольку на праздник были приглашены люди и даже эльфы. Возможность побывать на королевском празднике, а также увидеть эльфов - в кои-то веки!
– значительно подняла ей настроение. Правда, место огорчению всё же нашлось: девушка с сожалением отметила, что у неё нет праздничного платья. Приходилось довольствоваться тем, что было. Ситуацию спасал лишь красивый испещрённый мелкими драгоценными камешками пояс (на дружеских правах одолженный ей Дис), да ещё то самое золотое украшение, подарок Торина.

И вот назначенный день настал. Вечером в парадном зале Эребора, где происходило торжество, горело множество светильников. Светло было как днём. По центру зала стояло три длинных стола, средний из которых предназначался для королевской семьи, их близких друзей и родственников, а также важных гостей, прибывших из других государств. По краям зала разместились музыканты, игравшие тихие приятные мелодии, и слуги, следившие за тем, чтобы на столах всегда было достаточное количество угощения.

Разумеется, о том, чтобы Лина присутствовала за главным столом, не могло быть и речи. Пока король не признает её, она не может считаться официальным другом семьи, пусть даже оба принца и принцесса думали иначе. Впрочем, поразмыслив, Лина решила, что так даже будет лучше, это избавит её от излишнего внимания к своей персоне. Она ничего не потеряла, сидя за крайним справа столом в компании людей и гномов и получая удовольствие от изысканных блюд и хорошего дорвинионского вина (хотя это название не сказало ей ровным счётом ничего). После нескольких общих тостов то и дело то тут, то там поднимались кубки и звучали шумные здравицы в честь принца-именинника.

Когда все гости наелись, музыканты позволили себе играть более веселящую музыку и многие присутствующие покинули свои места. Они разбрелись по залу: некоторые танцевали, иные собирались небольшими группками и оживлённо переговаривались. Лина тоже встала из-за стола, чтобы немного размяться. Она ждала лишь одного собеседника.

Торин, держа в руке бокал с вином, вскоре подошёл к ней. В чёрной меховой мантии, под которой был виден синий расшитый золотом камзол, он выглядел безукоризненно. Осознание того, что он является королём вечера и все присутствующие - его гости, придало особый блеск его глазам. Немножко горделивый, но в то же время обворожительный.