Медальон судьбы

Усилием воли отогнав воспоминания, Лина кинула осуждающий взгляд в ту сторону, где предположительно находился королевский кабинет. Ну уж нет, пусть король и вправе выгнать её из города, но решать, с кем ей видеться, а с кем - нет, он не может!

За неимением выбора девушке пришлось вернуться на своё прежнее местожительство в Дейле и вновь взяться за домашнее хозяйство, чтобы хоть как-то оправдать своё проживание в чужом доме. Жизнь, казалось, вернулась на круги своя.

Но однажды, не более, чем через неделю, когда Лина сидела одна в своей комнате, к ней на оконный карниз приземлилась крупная птица - ворон - и, судя по всему, улетать она не собиралась. Лина подошла к окну и открыла его. На удивление, ворон не испугался и не улетел, а наоборот, важно проковылял к подоконнику. И тут только Лина заметила, что у него к лапке был привязан небольшой, свёрнутый в трубочку кусочек бумаги.

“Торин”, - мелькнула догадка, пока Лина развязывала и разворачивала чьё-то послание. Её глаза забегали по написанным строчкам, а губы растянулись в улыбке. Это коротенькое письмо и вправду было от Торина! Вопреки воле отца принц не пожелал оставить ту, которой фактически признался в любви, и в своём послании договаривался о встрече.

Закончив читать, Лина сразу засуетилась, ища бумагу и карандаш (потому что так и не привыкла к чернилам и перьям). Когда ответ был написан, она покосилась на своеобразного почтальона, невозмутимо ожидавшего на прежнем месте. Этот ворон не походил на обычных дрессированных птиц, вроде почтовых голубей, уж больно важно держался и смотрел так, будто всё понимал! Получив ответное послание, он нагнул голову в неком подобии поклона и, развернувшись, широко расправил крылья и взмыл вверх по направлению к Эребору.

Так сложились их с Торином встречи. Они виделись втайне ото всех и редко, словно по праздникам. Да, впрочем, возможность побыть вместе и была для них праздником. И пусть маленькую, заурядного вида комнатку не назовёшь самым романтичным местом для встреч, но это было и неважно. Важно было просто сидеть рядом, тесно прижимаясь друг к дружке плечами, говорить и чём-то понятном и интересном, смеяться и изредка красть друг у друга желанные поцелуи…

В глубине души Лина понимала, что рано или поздно их отношения придётся прекратить, но думать об этом совсем не хотелось, - так же, как летом не хочется думать, что за тёплыми солнечными днями последует дождливая стылая осень.

Так продолжалось до тех пор, пока во время одной из таких встреч Торин не упомянул, что примерно через полмесяца он отправится с деловым визитом к королю Трандуилу. Зима к тому времени уже подходила к концу, уступая место ранней весне.

Лина радостно встрепенулась. Разве не она когда-то страстно желала очутиться в Средиземье и отправиться в поход! А тут ещё выпадала возможность попутешествовать вместе с Торином. И пусть этот поход будет заведомо неопасным и недолгим, может быть, это и к лучшему: не нужно будет беспокоиться за свою жизнь.

Она с надеждой посмотрела на гнома:

– Торин, возьми и меня тоже!

– Ты шутишь?! Зачем тебе это?
– удивлённо вскинул брови принц.

– Ну как же!.. Это интересно! Поход, приключения… - воодушевлённо объясняла Лина.

– Никаких приключений не будет, - возразил Торин.
– Это деловой визит, а не прогулка в солнечный летний день. И вообще, Лихолесье - не самое приятное место.

– Но зато мы могли бы больше времени провести вместе, - выдвинула Лина самый веский аргумент.

Сжав её ладонь в своей, Торин вздохнул:

– Я поеду не один. Со мной будут мои советники и воины, я всё время буду на виду. И я не смогу так просто уделять тебе внимание.

“Чёрт, в самом деле!” - сокрушённо подумала Лина. То, что правда может дойти до короля и тогда берегись, как-то сразу не пришло ей в голову. Настроение безнадёжно испортилось.

Торин уверял её, что ничего интересного в этом путешествии не произойдёт, что оно продлится недолго и, как только он вернётся, сразу же попытается найти возможность встретиться с нею. Но его доводы слабо утешали.

Через некоторое время он вынужден был уйти, и Лина, проводив его, уныло поплелась на кухню готовить себе поздний ужин. Неожиданно в дверь раздался короткий, но отчётливый стук. Поскольку Лина находилась ближе всего, то идти открывать пришлось именно ей.

Что-то знакомое в облике нежданного гостя проступило сквозь пелену вечерней темноты. Высокая остроконечная шляпа, длинная борода, посох…

– Гендальф!
– радостно воскликнула Лина, не веря своим глазам.

Волшебник добродушно засмеялся.

– Рад тебя видеть, Лина! Пустишь в дом?

– Конечно, входи!
– девушка поспешно посторонилась.
– Я и не чаяла тебя больше увидеть. Что тебя привело?

– Проезжал мимо. Заодно решил принять участие в твоей судьбе, - будничным тоном рассказывал Гендальф, переступив порог.
– Надеюсь, ты не против небольшого путешествия? Насколько мне известно, отряд гномов во главе с принцем Торином собирается навестить Лихолесье…

– Мы поедем вместе с ними? Но… Гендальф, я уже просила об этом Торина, но он никак не согласился.

– А кто сказал, что мы поедем вместе с ними? Мы сами по себе, просто разделим по-соседски с ними некоторую часть пути, а после свернём своей дорогой. Так будет удобнее, - лукаво подмигнул Гендальф.
– Кстати, когда это ты успела так близко познакомиться с принцем Эребора?

– Долгая история, - улыбнулась Лина, думая о том, что в скором времени Торину придётся поступиться своим упрямством.

========== Глава 13. В путь! ==========

Как и было запланировано, в одно прекрасное утро волшебник и его подопечная покинули место её временного пристанища в Дейле и тронулись в путь, чтобы в скором времени ступить на одну дорогу с отрядом гномов. А утро и вправду было прекрасное: медленно скользили по небу облака, светило солнце, и хотя оно пока не особо грело, но зато обеспечивало хорошее настроение. Лина пришпорила свою вороновой масти лошадку и поравнялась с ехавшим на рыжеватой лошади Гендальфом.

Наверное, тот, кто мог бы видеть девушку в первые дни её жизни в Средиземье, сейчас с трудом узнал бы её. Куда подевалась растерянность во взгляде и неловкость движений? Теперь Лина уверенно держалась в седле, как опытная наездница, и смотрела прямо перед собой. Да и перемены в её наряде были значительными. Готовясь к путешествию, она на последние сбережения купила себе кое-какую новую одежду (наверное, слишком прямо интерпретировала слова Гендальфа о том, что в этом походе она может многое обрести). На ней были те самые брюки, в которых она оказалась в Средиземье, купленные ещё с осени сапоги, красивого покроя рубашка, поверх которой для тепла была надета вязаная кофта. Образ довершал коричневый плащ, отороченный мехом. Было искушение подрезать мешающие волосы, но в Средиземье девушки и женщины не носили коротких причёсок и не хотелось отличаться от них более, чем она и так отличалась.