Медальон судьбы

– Нравится праздник?
– покровительственно спросил Торин и по всему было видно, что он доволен. В перерыве между их репликами он как бы невзначай шагнул к Лине и прошептал: - Если ты подождёшь меня в коридоре, я в скором времени смогу к тебе присоединиться.

Выждав некоторое время, Лина незаметно покинула зал. Она уже успела насладиться шумным праздником и теперь сидела на скамейке в полуосвещённом коридоре, дожидаясь принца. Не успела Лина соскучиться, как Торин уже шёл ей навстречу.

– А тебя точно не хватятся остальные?
– спросила она, поднимаясь вместе с ним по лестнице.

– Не волнуйся, наличие еды и выпивки гостям гораздо важнее, чем наличие виновника торжества, - засмеялся Торин.

– Наверняка все подумают, что я ушёл разбирать подарки.

Пройдя ещё некоторое расстояние, он остановился напротив одной из дверей. Открыв её и пропустив свою спутницу вперёд, Торин плотно затворил за собой дверь и первым делом зажёг пару светильников, висевших на стене.

Лина огляделась. Всё в этой комнате говорило о том, что она принадлежала принцу: и широкая кровать по центру, и искусной работы золотые часы на каминной полке, да и сам камин - большой и украшенный причудливой резьбой, и пушистый ковёр перед ним, в котором ноги утопали по щиколотку, да и мало ли ещё что…

– О, у тебя тоже есть окна, - оценив богатую обстановку, обратила внимание Лина.

– Да. Отец говорит, что мне как будущему правителю нужно видеть не только то, что происходит в Горе, но и то, что за её пределами, - пояснил Торин.

Он сел на край кровати прямо перед своей гостьей и чуть смущённо проговорил:

– Ну, можешь начинать.

Лина приготовила широкий лист лучшей эреборской бумаги, взяла в руки карандаш и, устроившись поудобнее на расстоянии пары шагов от гнома, приступила к работе. Это и было её задумкой - подарить Торину его собственный портрет.

Как это часто бывает, стоит только начать любимое занятие и, втянувшись, тут же забываешь о времени. Но всё же портрет - дело долгое, а уж портрет, который хочешь нарисовать как можно лучше, и подавно.

– Может, на сегодня достаточно?
– через некоторое время предложил Торин, и Лина с ним согласилась. Рисунок ещё требовал доработки, но главные наброски она сделала.

Поднявшись с кровати, Торин подошёл к ней, в задумчивости забрал карандаш из её рук и отложил его в сторону.

– Знаешь, я хотел бы тебе кое-что показать, - негромко сказал он.

– Здесь, в твоей комнате?
– уточнила немного удивлённая Лина.

– Да. Но для начала ты должна будешь закрыть глаза.

Признаться, Лину больше сбили с толку не столько его слова, сколько серьёзный тон, каким они были сказаны, - словно для Торина это имело большое значение. Заметив её нерешительность, он предупредил:

– Если ты не доверяешь мне, тогда нет смысла показывать тебе то, что я хочу.

– Нет, я тебе доверяю, - решительно возразила Лина и, не давая себе времени передумать, закрыла глаза. Торин ведь не сделает ничего плохого?

Лишившись возможности видеть, Лина вся обратилась в слух. Она слышала, как Торин подошёл к светильникам - и слабый свет, ощущаемый сквозь закрытые веки, вдруг исчез. Потом гном приблизился к ней и, взяв её за руку, осторожно повёл вперёд и усадил на кровать. Замерев в несколько напряжённом ожидании, Лина почувствовала, как его рука легла ей на талию. У гномов по природе своей были очень тёплые руки, но сейчас его прикосновение даже сквозь одежду показалось просто обжигающим. А дальше случилось то, чего участница происходящих событий втайне трепетно желала и о чём не позволяла себе всерьёз задуматься.

Торин притянул её к себе, и его губы прикоснулись к её губам, мягко, но настойчиво целуя. Лина удивлённо распахнула глаза - но не отстранилась, даже, помедлив, несмело ответила на поцелуй. Губы Торина умели опьянять не хуже дорвинионского вина - наверняка такое сравнение пришло бы ей на ум, если бы мысли не разлетелись, как стайка выпущенных на волю птиц. Теперь он обнимал её по-настоящему, скользя руками по её спине.

– У тебя красивые глаза… Я давно заметил. Зелёные, как два прекрасных изумруда, и так же дороги мне. Ты - моя драгоценность!
– горячо шептал ей в губы принц.

От его нежных признаний впору было потерять голову, однако, как ни странно, именно эти слова привели Лину в чувство.

– Торин… - она чуть отодвинулась назад и грустно покачала головой, будто хотела предостеречь его и не могла заставить себя сделать это.

Но этот невысказанный протест не имел успеха. Торин увлёк её дальше на кровать, снял с себя меховую мантию, укрыл ею плечи девушки и уложил её рядом с собой. Лина подумала о том, что всё это неправильно, что так не должно быть. Он гном, он принц, в конце концов, а она… Нужно было встать и уйти, пока не поздно, и не позволять глубокой привязанности укореняться в сердце, иначе потом без боли её не выдернешь!

Но этой зимней ночью рядом с Торином было так тепло и уютно, что не было никаких сил собственноручно разрушить этот маленький рай. И хорошо, что на небе в этот час не было видно ни луны, ни звёзд, лишь чёрный бархат ночи окутывал всё обозримое пространство. Глаза сами собой закрывались, и Лина каждые две минуты обещала себе, что вот сейчас ещё чуть-чуть и она уйдёт…

========== Глава 12. Всё, что ни делается - к лучшему ==========

Как известно, закон подлости срабатывает именно тогда, когда он более всего нежелателен. Проснувшись на следующее утро, Лина блаженно улыбнулась, радуясь тому, что она выспалась, открыла глаза и… встретилась взглядом с лежащим рядом Торином. Улыбку будто стёрли с её лица. Затем она перевела взгляд на окна, за которыми уже рассвело, снова посмотрела на принца - и тогда осознание происходящего дошло до неё.

Подскочив с кровати так, будто лежала не на перине, а на раскалённых углях, Лина в ужасе схватилась за голову:

– О нет, я всё-таки уснула вчера!

Она бросилась к двери, но буквально в метре от неё резко остановилась, словно налетела на невидимую стену.

– Торин!
– обернувшись назад, требовательно позвала Лина.

Упомянутый гном преспокойно полулежал на кровати, опираясь на локоть, и снисходительно улыбался, наблюдая за метаниями девушки, - будто насмехался, честное слово! Но услышав возмущённый оклик, он, вздохнув, сразу поднялся.

Торин вышел за дверь, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. На счастье, так оно и было: те гномы, кого ждала работа, уже разошлись по своим рабочим местам, остальные же, в числе которых были и гости, после вчерашнего праздника не торопились рано вставать.

– Путь свободен, - по-прежнему улыбаясь, сообщил вернувшийся Торин.

Не мешкая, Лина быстрым шагом направилась прочь, на всякий случай делая при этом вид, будто так оно и должно быть. Она шла в свою комнату, но по уже сложившейся традиции всё вышло не так, как должно было.