Медиа-пиратство в развивающихся экономиках

Тем не менее, два понятия четко выделяются в статье 51 (сноска 14) соглашения ТРИПС — главная основа для международного права в области авторского права и правоприменительной деятельности. Соглашение ТРИПС привязывает понятие «контрафакции» к посягательству на товарный знак, а «пиратство» — к нарушению авторского права и использует это отличие для закрепления различного ряда охранных деятельностей и режимов принуждения к праву для различных видов продукции. Продукция может нарушать либо право на товарный знак, либо авторское право или, в некоторых случаях и то и другое, когда продукт копирует сущность и бренд оригинального продукта.

Смешение терминов в рассуждениях производителей не случайно. Оно используется, чтобы связать нарушение авторского права с широким диапазоном явлений опасных для общества и здоровья — контрафактные лекарства, игрушки и другие некачественные товары, что позволяет производителям скрывать серьезные пробелы в записях доказывающих нарушения авторских прав — тема, которую мы обсудим подробнее позже. Как мы уже неоднократно утверждали в нашем докладе, первой, но далеко не единственной, проблемой такого смешения является то, что на практике характеристики пиратства и контрафакции сильно различаются, так как пиратство движется в сторону дешевой экономики, технологий цифрового воспроизведения для личного пользования.

Слабая правовая основа этого несоответствия не секрет среди общественности и частного сектора в дебатах бразильских органов. В нашем интервью респондент из частного сектора заявил, что «пиратство» и «контрафакт» отличаются по закону и по сути, но в целом не постеснялся использовать «пиратство» как всеобъемлющий термин. Говоря об осведомленности промышленных компаний, один из респондентов утверждал: «Если мы хотим развивать антипиратские ценности, тогда DVD так же важны как лекарства, как поддельное топливо, или любой другой [поддельный] продукт, определённый четко или нечетко».

Даже преступления, которые могут быть только косвенно связанны с нарушением интеллектуальной собственности, такие как контрабанда и уклонение от уплаты налогов, удается протаскивать под грифом пиратства. Один респондент описал это так: «[пиратство] — не технический и не юридический термин. Это разговорный термин, который люди и население понимают. Возьмем термин «пиратство» и упоминание «незаконный» рядом с ним, как речевой оборот, тогда будет понятно, о чем речь. Когда Вы говорите о «пиратстве», все понимают, что это такое».

Представители государственного сектора, непосредственно участвующие в обсуждении политики интеллектуальной собственности, более осторожны. Определения TRIPS имеют значение для них, и они связаны с установлением четкой границы между этими двумя терминами. Как один из официальных ответов, «Таким образом, это путаница. С юридической точки зрения — даже международной — есть очень четкое определение [пиратства]: нарушение в области авторского права. На национальном уровне этот термин используется в более широком смысле, даже за пределами интеллектуальной собственности».

В своих связях с общественностью — и даже в своем названии — CNCP активно распространяет эту путаница. Хотя официальное название — «Национальный совет по борьбе с пиратством и преступлениями в интеллектуальной собственности» (National Council on Combating Piracy and Intellectual Property Crimes), CNCP обычно сокращается «Преступления в сфере интеллектуальной собственности» (Intellectual Property Crimes). Пресс-релизы обычно избегают слова contrafagao. Бразильская пресса, как и ожидалось, привнесла более красочную терминологию и продолжает это делать, применяя ее к практически любому типу мошенничества или продажи незаконных товаров. Типичный пример, Folha Online, сайт Новостей конгломерата Grupo Folha, применяет термин piratas virtuais (виртуальное пиратство), чтобы мошенники были ответственны за «фишинговые» схемы с использованием обманных онлайн покупок через Интернет или банковские сайты (Carpanez 2006).

Злоупотребление пиратской терминологией распространено на большую часть отраслевых исследований, проведенных в Бразилии. Здесь смешивание понятий также имеет практическое значение: оно позволяет использовать результаты более, чем в одном промышленном секторе, создавая упрощенный, само утверждающийся дискурс о различных видах потерь. Цена пиратства или потерь в результате пиратства, в этом контексте, обычно относятся к «пиратству и контрафакту». (Это относится, например, к исследованиям Ipsos и IBOPE, обсуждаемым далее в этой главе). Мы исследуем его более подробно в следующих главах, в контексте предполагаемых рабочих мест и множества налоговых потерь.

Репрессии и образование

С созданием CNCP и разработкой Национального Плана все основные вопросы о целях защиты интеллектуальной собственности и её исполнении были убраны под сукно. Исполнение этой политики стало, по крайней мере, внешне, дискуссиями об антипиратских мерах как наиболее эффективных. В CNCP эти меры были разделены на три категории: репрессивные, экономические и образовательные.

По словам информатора CNCP, первые переговоры о Национальном Плане были саркастическими, государственный и частный сектор взаимно обвиняли друг друга в том, кто несет наибольшую ответственность за высокие показатели пиратства в Бразилии и неэффективность органов. Государственный сектор обвинил частный сектор в нежелании разрабатывать недорогие модели бизнеса или нести большее бремя расследований. Представители частного сектора обвинили суды в неэффективности, а полицию — в неспособности в полной мере обеспечить права. Как выразился один представитель общественности: «Права интеллектуальной собственности — права частных лиц. Так правообладатели, когда их права нарушены, могут обратиться в судебные органы для защиты своих прав. Но другое дело — создать законодательство, обязывающее государство постоянно контролировать воплощаются ли эти права в жизнь».

Во время разработки плана, государственный и частный секторов согласились, что строго репрессивные меры — рейды, конфискации, аресты и судебные иски — не достаточны для сдерживания пиратства. [235] Репрессивные меры должны быть дополнены экономическими мерами — направленными в сторону спектра моделей бизнеса, налогообложения и вопросов лицензирования, которые формируют рынки товаров. Также должны быть новые образовательные программы, направленные на повышение потребительского уважения к интеллектуальной собственности. Каждый агент, участвующий в борьбе с пиратскими произведениями, опрошенный в ходе доклада, ссылался на эти три категории даже при критическом отношении к некоторым предположениям Национального Плана.

235

Первый доклад CNCP и заявления исполнительного секретаря CNCP Марсио Гонсалвеса на третьем заседании Консультативного комитета ВОИС по защите прав также отмечает четвертую группу «институциональных» мер, которые не определены, но описаны как законодательные реформы, которые способствовали бы исполнению (Ministerio dajustica 2005; Goncalves and Canuto 2006). От использования этой четвертой категории затем отказались. Это до сих пор полагалось, во втором докладе CNCP, также без определения, но было исключено из третьего доклада (Ministerio dajustica 2005b:62: 2006).

Было намного меньше согласованности, однако, на соответствие баланса между этими тремя видами деятельности. Большая часть этой напряженности остается нерешенной, с большим консенсусом, прикрывающим текущие споры по поводу разделения между обязательствами государственного и частного секторов. Вот что говорит один из представителей государственного сектора:

«Для правообладателей основной тенденциейявляется желаниеукрепить права и обеспечить их использование вряде ситуаций. Поэтому важно подчеркнуть, что права интеллектуальной собственности носят в основном частный характер. Есть лиугосударства интерес[в обеспечении этих прав]? Да, конечно, государство имеет интерес, но и частные стороны также должныутвердить эти интересы перед государством [путем проведения расследований и подачи жалоб]».

Суть этого расхождения в Бразилии является сложной. TRIPS дает понять, что права интеллектуальной собственности являются принципиально частными правами, которые будут исполняться в большинстве случаев для правообладателей через гражданские иски. В большинстве стран отраслевые ассоциации нанимают группы частных следователей и адвокатов для выявления нарушений и подачи жалоб в полицию, и это порождает участие правоохранительных органов. В Бразилии уголовное дело за нарушение авторских прав создает государственно-частное разграничение в спорных вопросах по печати и аудиовизуальным продуктам. [236] Государство, в принципе, предполагает несение всего бремени исполнения, по крайней мере, обеспокоенности по некоторым коммерческим нарушениям.

236

Как объяснено ранее, авторское право распространяется на программное обеспечение отдельным законом с частным расследованием даже для уголовных дел о коммерческих нарушениях.