Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26

— Сами понимаете, гражданин Евсеенко, — продолжал Павел, не переводя дыхания, — мы не можем держать вас здесь вечно. От нас тоже требуют результатов, и мне придется их предоставить. Как ни крути, но на вас именно те ботинки, которые проходят по делу об убийстве, а отец жертвы…

— Я не убивал! — пискнул вконец перепуганный бомж. — Он уже мертвый был… Совсем!

— Так-так, продолжайте! — потребовал Павел. — Чем больше вы расскажете, тем больше я смогу для вас сделать. Возможно, вы и в самом деле непричастны к гибели Щукина, и тогда вам совершенно ничто не угрожает…

— Ага, не угрожает… А вдруг они ночью явятся и…

Бомж внезапно замолчал.

— Кто явится ночью?

— Они! Это у вас — теплая постель, двойные двери небось, а у меня… В чистом поле, можно сказать, ночую, без защиты!

— Вы кого-то конкретного опасаетесь? Вы знаете убийц?

— Да кто ж их не знает, вурдалаков этих?

— Кого-кого?

— Ну, этих… кровопийц, — нерешительно пробормотал Евсеенко, отводя глаза, словно ему вдруг стало стыдно за свои слова.

— Кого, если не секрет, вы кровопийцами называете, Петр Владленович? — смягчая тон, спросил Трофименко.

— Кого-кого… да их же и называю… Тут в одной газете прочитал, что вампиры разгулялись не на шутку. Думал, врут все газеты-то, а тут сам увидел, своими глазами…

— А вы, значит, и газеты почитываете?

— А что? — снова расправил плечи бомж, словно опровергая мнение о безграмотности людей, волею судьбы и алкоголя оказавшихся на улице. — Мы всегда в курсе последних событий! Правда, телик редко посмотреть удается — если только в приюте… Иногда еще передвижная «Скорая» подъезжает, и тогда можно в креслице расслабиться у экрана, пока они свое дело делают. Но прессу я регулярно просматриваю!

— Хорошо-хорошо, я вам верю, — поспешил согласиться Павел. — Но почему вы решили, что видели именно вампиров? Может, находясь под впечатлением от газетной статьи, вы среди ночи приняли желаемое за действительное?

— Ничего ж себе — желаемое! — пробубнил задержанный, обхватывая себя руками, словно он вдруг замерз. Однако в камере было на редкость душно и жарко, и Павлу даже пришлось снять пиджак, чтобы окончательно не вспотеть.

— Так, — сказал он, понимая, что Евсеенко не горит желанием продолжать разговор, — что же конкретно вы видели?

— Да ничего такого я не видел!

Но идти на попятный было уже поздновато, и бомж сам это понимал.

— Рассказывайте, Петр Владленович, — со вздохом сказал Павел, откидываясь на спинку расшатанного стула. — Рассказывайте, и вам это зачтется. В противном случае, так как на вас обнаружена обувь, снятая с трупа…

— Ладно, ладно, начальник! — поморщившись, прервал его задержанный. — Понял я — чего уж тут непонятного: если вы кого прищучили, так потом геморроя не оберешься! Короче, в тот вечер мы с Антохой…

— Что еще за Антоха?

— Кореш мой, Антон Нагорнов, — пояснил Евсеенко. — Так вот, пошли мы с ним по «ленинским» местам…

— По каким местам?

— По «ленинским»! Ну, это места такие, хлебные, где можно что-то найти. После девяти вечера из продуктовых магазинов и кафе частенько выбрасывают то, что они за день не продали. А иногда, в сезон распродаж, вот как сейчас, и одежку хорошую можно найти! Моль там чуток погрызла, нитки где-то повылезали — и покупатель ее уже не берет, а нам, сам понимаешь, не до жиру! Да и по презентациям мы не ходим, на подиуме не вышагиваем, так что…

— И что же все-таки случилось тем вечером?

— Я же и говорю — пошли мы с Антошкой…

— По «ленинским» местам — это я уже понял!

— Там, куда мы обычно в первую очередь заглядываем… В общем, есть там небольшая забегаловка, называется «Казачок». Рядом с ней — магазин секонд-хенд. С обратной стороны — помойка, и там порой можно очень неплохо прибарахлиться. Вот мы с Антохой там и ковырялись, между помойкой и домом. Тот вечер на редкость урожайным оказался, но нам помешали.

— Вампиры, что ли?

— Они самые! На мотоциклах подъехали, человека три-четыре… Хотя какие они человеки? Кровососы чертовы — вот они кто!

— Ну?

— Что — ну? Слезли с мотоциклов, болтались там, курили… Я еще подумал — скорее бы они убирались, а то проходить мимо них, знаете ли, как-то неуютно… Нам иногда здорово достается от таких вот козлов в кожанках, понимаешь? Они считают, что если ты живешь на улице и защитить тебя некому, то можно делать с тобой что заблагорассудится — избить, последнее отобрать…

— А дальше-то, дальше? — поторопил Павел.

— Что — дальше? Стояли они там, курили, трепались, а мы за контейнерами притаились. Все надеялись, значит, что уйдут они.

— Не хотели светиться?

— Точно, не хотели. А потом тот парень появился, на крутой тачке.

— На тачке?

Трофименко удивился. Если речь идет о Валерии Щукине, то никакой машины поблизости не обнаружили.

— Большая такая, черная…

Конечно — большая и черная! Кто бы ожидал услышать что-то другое?

— Вылез он, парней тех увидел и хотел обратно в тачку сигануть, да поздно было! Окружили они его и…

— И?

— И сожрали!

— То есть как — сожрали?

— Зубами, как еще-то?

— Погодите, гражданин Евсеенко. Вы хотите сказать, что видели, как эти вампиры ели жертву?

— Может, не ели. Они же кровь сосут, верно? Вот и высосали из него!

— А как вы поняли, что они сосали кровь?

— Да как… Столпились они вокруг, штуку какую-то достали металлическую. Или пластиковую? Да не видели мы — темно же, да и уж больно плотно они вокруг стояли!

— Они били жертву перед тем, как высосать кровь?

— Стукнули по башке. Но до этого они заставили его что-то проглотить.

— Проглотить?

— Да, что-то небольшое. Он не хотел, вырывался, но двое вурдалаков держали его за руки, а третий откинул его голову назад и что-то то ли всыпал, то ли влил ему в глотку. В общем, не знаю я — темно же было, говорю!

— А потом, значит, они ударили его по голове и…

— Угу.

— А с машиной что сталось?

— С тачкой-то? Да один из них за руль уселся и поехал себе, а остальные — за ним, на мотоциклах.