Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26

— В этом-то и дело! — многозначительно хмыкнул Трофименко.

— Ты об убийстве из ревности? Брось, Зуев не похож на Отелло! Кроме того, убийство выглядит весьма тщательно спланированным, а это как-то не вяжется с подобным мотивом. Кстати, почему ты до сих пор не вывел Зуева на чистую воду в отношении Регины, ведь я поручал тебе поговорить с нашим добрым доктором?

— Он был в командировке, — сконфуженно пояснил Павел. — С самого начала мы не взяли у него подписку о невыезде, ведь для этого не хватало оснований… Я не смог до него дозвониться. Сегодня вечером он возвращается, и я договорился о встрече с его администратором на завтра.

— Хорошо — будем надеяться, что после этого разговора мы сможем наконец произвести арест и начальство слезет с моих закорок — а то, честное слово, уже дышать нечем!

В этот момент зазвонил телефон.

— Артем, — послышался голос Миши Глотова на другом конце провода, — спешу сообщить тебе интересную новость!

— Наконец-то! — обрадовался майор. — Итак, кому же принадлежит данный номер?

— Ты не поверишь: до недавнего времени он был зарегистрирован на избирательный штаб Константина Луценко.

— Того самого Луценко?

— Совершенно верно. У них там штук пятьсот этих телефонов, и все они безымянные — это обычная практика, когда депутат оптом закупает симки для мобильников своего окружения и доверенных лиц.

— А что теперь с этим номером?

— Неизвестно: он не отвечает, и все.

— Ну, спасибо, Миш, — вздохнул Артем. — С меня магарыч.

— А то! — усмехнулся собеседник и первым повесил трубку.

— Что там, Артем Иванович? — поинтересовался Павел, с любопытством глядя на задумавшегося начальника.

— Ты знаешь, что отец Регины до недавних пор являлся главным соперником Константина Луценко?

— На пост следующего губернатора? Кто ж этого не знает! Но ведь он, кажется, спалился?

— После того, как в СМИ промелькнула серия репортажей, изобличавших его махинации с землей и недвижимостью.

— Ну, этим сейчас все занимаются, у кого хоть мало-мальская власть имеется!

— Все занимаются, но, как ты выразился, «палятся» далеко не все, — возразил майор, потирая подбородок — его фирменный жест, когда какая-то мысль упорно сверлила его мозг. — Ты не спрашивал себя: почему он вдруг исчез со сцены?

— Знаете, товарищ майор, я ведь в политике плохо разбираюсь, — сконфуженно пробормотал Трофименко. — А вы сами что думаете?

— До сих пор вообще не думал, но теперь, пожалуй, придется поразмыслить!

— А почему вы вдруг о Луценко вспомнили?

— Да потому, что номер телефона «Пупсика» в телефонной книге в айфоне Регины зарегистрирован на избирательный штаб Луценко! Ты, надеюсь, знаешь, что на носу выборы в городскую думу? А потом и до губернаторского назначения недалеко… Каким боком этот Луценко имеет отношение к Регине?

— Понятия не имею! — хмыкнул Павел.

— Похоже, мы очень мало знаем об этой девушке, Трофименко, — покачал головой Карпухин. — Давай-ка, родной, ноги в руки и нарой мне все, что можно, по Симаковой — что-то, связывающее ее с Луценко. Понятно, что ее папаша об этом ничего не знает, так что к нему обращаться причин нет. Мачеха — тоже вряд ли… В общем, ты уже большой мальчик — сам сообразишь! А я, пожалуй, побеседую с гражданином Зуевым, только теперь приглашу-ка я его сюда — надоело мне ноги оттаптывать по всему городу, возраст уже не тот… Да и заставить его понервничать тоже не помешает!

* * *

С Верой Москалевич, уволенной лаборанткой из НИИ, я встретилась у нее дома. Как выяснилось, девушка не слишком пострадала от этой неприятности и вот уже некоторое время работала в одной платной клинике — тоже лаборанткой, зато на гораздо более высокой зарплате.

— Можно сказать, они мне только лучше сделали, — сияя во все свое сытое, круглое и гладкое лицо, ворковала девушка, поя меня чаем. — Подумать только, что я могла большую часть своей жизни провести в этом болоте, без возможности позволить себе покупать разные приятные мелочи!

— Вам не нравилось работать в НИИ? — спросила я.

— Да нет, не сказала бы, — пожала плечами Вера, щедро накладывая в свое блюдечко вишневое варенье из трехлитровой банки, стоявшей тут же, на столе. — Работа как работа. Только вот поступили они со мной по-свински, а я ведь на это заведение три года своей жизни угробила, и за все это время — ни единого замечания!

— Почему же все так сразу поверили, что именно вы кровь воруете?

— Да что тут верить-то? У меня в шкафчике нашли два флакона по двести пятьдесят миллилитров — и что тут скажешь?

— А вы, значит, понятия не имеете, как они к вам попали?

— Ни малейшего!

— Не помните случайно группу и резус?

— Первая положительная, по-моему.

— То есть не редкая?

— А почему она должна быть редкой? — удивилась девушка. — Нет, самая что ни на есть распространенная. Только мне это нисколько не помогло: меня в два счета за дверь выставили, да еще и полицией пригрозили — в том случае, если бы я решилась оспаривать решение руководства!

— Но ведь правда была на вашей стороне!

— Жизнь меня научила, Агния Кирилловна, что правда принимает ту сторону, у которой больше веса, — усмехнулась Вера, выдав изречение, вполне достойное Дидро. — Против меня выступали такие тяжеловесы, как Иночкина… В общем, все случилось именно так, и это только к лучшему: я ни секунды с тех пор не пожалела, что ушла!

— Насколько близко вы общались с другими лаборантами? — поинтересовалась я. — Я имею в виду — нет ли у вас собственных предположений, кто и зачем мог бы воровать кровь?

— Абсолютно — нет. Вы же знаете, что кровь, за исключением редких групп, стоит недорого. Однако кто-то все же ее уносил, это бесспорно: время от времени мы недосчитывались пары-тройки пластиковых пакетов или флаконов.

— Кровь все время была одной и той же группы?

— Нет, по-моему, — покачала головой Вера. — Разных… А что это вы все про группы спрашиваете?

— Да вот пытаюсь хоть какую-то связь обнаружить с тем делом, которым мы сейчас занимаемся, — честно ответила я.

— ОМР какой-то — надо же! Я и не знала о вашем существовании, представляете?