Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26

— А как насчет телефона, который тебе передала горничная? — поинтересовался Андрей. — Ты вроде бы говорил, что в нем был некий номер, записанный на офис Луценко?

— Знаешь, забавно, что ты об этом спросил, — ухмыльнулся майор, напуская на себя таинственный вид. — Мне пока так и не удалось установить, кому именно из доверенных лиц господина Луценко принадлежал этот телефон, но зато у меня не осталось ни малейших сомнений, что именно этот таинственный «Пупсик» и грохнул дочку депутата!

— С чего вы это взяли? — спросила я.

— Да с того, что в течение нескольких последних месяцев Регина получала множество звонков и сообщений с этого номера. В день своей смерти она также несколько раз разговаривала с «Пупсиком», а вот с той ночи он ни разу не позвонил!

— Это значит, что «Пупсик» точно знал, что Регина мертва! — Андрей хлопнул по поручню кресла ладонью.

— Точно!

— Значит, он и есть убийца? — сказала я. — Но какое отношение все это имеет к городским вампирам?

— Боюсь, что никакого.

— Как так?

— Понимаете, Агния Кирилловна, — со вздохом произнес майор, — я с самого начала чуял, что убийство Регины отлично от всех прочих. Во-первых, хоть она и потеряла какое-то количество крови, совсем немного — это раз. Кроме того, убили ее не там, где затем нашли, — вот еще одно несоответствие. Теперь становится очевидным, что случилось это в гостинице. Хоть убейте меня, но я очень сомневаюсь, что вампиры стали бы гадить в таком месте, когда на улице полно праздношатающегося народа, то есть более доступной добычи! Помимо всего прочего, моему Трофименко удалось раскопать инфу о том, что репортажи о городских вампирах заказал кто-то из офиса Луценко. Сейчас мы пытаемся установить личность заказчика.

— Вот те на! — воскликнула я. — А как же постулат о независимости СМИ?

— Так же, как и утверждение о честности политиков, — ответил Карпухин. — Мне тут Павлуша порассказал… Создается такое впечатление, что кому-то было очень выгодно распространять эти слухи о вампирах. Конечно, многое еще предстоит выяснить, но мне думается, что смерть Регины и гибель остальных жертв никак не связаны.

— Но ведь Регина, кажется, знала Щукина — очередного убитого?

— Да, но эта связь может ничего и не означать: люди одного круга обычно держатся вместе, поэтому неудивительно, что они оказались знакомы. Несомненно одно: убийца Регины попытался все представить таким образом, словно здесь поработали именно наши пресловутые городские вампиры.

— А кстати, что насчет Щукина? — поинтересовался Леонид. — Вы же какого-то бомжа обнаружили с его ботиночками на ногах, да?

— Родители дали подробное описание вещей, в которые парень был одет в день своей смерти. Судя по всему, над его прикидом хорошенько поработали — либо его убийцы, либо бомжи. Задержанный Евсеенко утверждает, что они с приятелем — тоже, между прочим, уже покойным — не брали дорогой пояс и часы, которые в совокупности оцениваются в сумму больше миллиона рублей.

— Ого! — присвистнул Денис, до сих пор молчавший. Дэн, также не рискнувший пока что вмешиваться в разговор и только внимательно слушавший, кажется, был полностью с ним согласен — судя по потрясенному выражению его лица. Несмотря на то что в последние два года мой сынуля немного попривык к более или менее солидным деньгам, он до сих пор оставался обычным мальчиком из семьи интеллигентов, значительно ограниченных в средствах. Не скрою, я только радовалась тому, что он не изменился.

— И какие же вещички могут столько стоить? — спросил сын, с любопытством глядя на майора. — Ладно — часы, но пояс!

— Вот, — прокряхтел Карпухин, приподнимаясь и с трудом извлекая из заднего кармана замусоленный конверт. — Вот часики, — вытаскивая полароидные снимки, пояснил он. — А это — тот самый пояс из крокодильей кожи, с золотой пряжкой в форме головы разевающего пасть тигра.

По часам Дэн едва скользнул взглядом, зато при виде пояса глаза его вспыхнули.

— Ма, гляди! — воскликнул он, передавая мне фото. — Ничего не припоминаешь?

— А должна? — удивилась я.

— Ма, такой же пояс был на том парне из фургона!

— Ну-ка, ну-ка, — насторожился майор, уставившись на нас обоих. — С этого места поподробнее, если можно!

Теперь и я сообразила, о чем именно говорит мой сын. Действительно, даже я, не будучи экспертом, обратила тогда внимание на то, насколько общий внешний вид Ильи Прокофьева диссонировал с поясом, который вряд ли был ему по карману.

— Может, на нем была подделка? — неуверенно предположила я. — Знаете, все эти фальшивые китайские «Ролексы» и прочая дребедень — для тех, кто хочет выглядеть богатым, не имея в кармане лишнего рубля.

— Да нет, мам, — возразил Дэн, — это была не подделка — уж поверь, я в таких вещах разбираюсь!

Следовало ему поверить, ведь в последнее время Дэн вращался в богемном кругу, где людей встречают по одежке. Оставалось лишь надеяться, что с годами сынуля не превратится в пресыщенного сноба, оценивающего окружающих лишь по внешним признакам.

— Что за парень? — поторопил нас майор. — И что за фургон?

* * *

Через несколько минут, когда мы с Дэном закончили наш рассказ, перебивая и дополняя друг друга, Андрей сказал:

— Совершенно ясно, что с этим Ильей не все в порядке — как, вероятно, и со всей этой затеей с передвижной медицинской службой. Надо бы проверить ее спонсоров — что-то я ничего об этой ПСМ не слыхал!

— Так что же вы тут сидите? — вздернул брови Леонид, глядя на майора. — Почему не задержите этого Прокофьева и не прижмете его к стенке? А то ведь Никита до сих пор, можно сказать, под ножом ходит — Толмачев с него не слезет, пока не будет доказано, что он не имеет отношения к случившемуся в его больнице!

— А что я, простите, Прокофьеву вашему предъявлю? — задумчиво спросил у нас Карпухин. — Ну, есть у него этот пояс — кстати, еще вопрос, не подделка ли это, — и все такое… Он же с бомжами общается, так? Скажет, что купил у кого-то из них, — и сказочке конец!

— Но ведь Евсеенко утверждает, что они с Нагорновым не брали ни часов, ни пояса — эти вещи уже взял кто-то до них! — вмешался Трофименко.

— Это всего лишь слова какого-то бомжа против слов трудолюбивого милого парня в белом халате, самоотверженно помогающего сирым и убогим, — ответил на его выступление майор. — Не-е, мне нужно что-нибудь получше, чем этот детский лепет. Повесомее!

— Никита, — обратилась я к необычно молчаливому парню, — как у тебя дела?

— Воз и ныне там: Журова по-прежнему утверждает, что она отдала деньги за переливание мне… Вернее, что передала их для меня.

— Кому она их передала — большой вопрос, — сказал Андрей, — потому что Журова не опознала никого из отделения Никиты, кто соответствовал бы ее собственному описанию взяточника!

— Это можно понять, — возразил Никита. — Она ведь говорит, что о деньгах ей сказали перед самой операцией, когда уже вкололи расслабляющий препарат, — в таком состоянии она человека от дерева не отличила бы!