Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Да помню я, что говорила! И сейчас говорю, что моя дочь не состояла на учете у психиатра, но после нашего разговора я решила проверить ее вещи и… И нашла эти таблетки. Я не понимаю, что это значит!
– Лариса Дмитриевна, вы можете кое-что для меня сделать? Аккуратно возьмите упаковку, положите ее в чистый полиэтиленовый пакет и привези… нет, пожалуй, я сама к вам заскочу минут через сорок, ладно?
– Новости? – поинтересовался Дмитрий, когда Алла повесила трубку.
– Возможно, – пробормотала Алла, возвращаясь за ширму и хватая жакет.
– Поделишься?
–
– Ну, вечером так вечером.
Несмотря на то что уже стемнело, Мономах мог слышать за окном стук топора: Сархат колол дрова для камина. Заниматься этим на ночь глядя было вовсе не обязательно, но Мономах подозревал, что парень так поступает потому, что в доме находится гостья и он чувствует себя неудобно. Более того, ему казалось, что Сархат недолюбливает Нелидову и старается лишний раз не попадаться ей на глаза.
Мономах не планировал больше с ней встречаться – за исключением рабочего времени, само собой. Во всяком случае, он надеялся, что однозначно дал понять, что берет тайм-аут на обдумывание сложившейся ситуации. Но когда он после ужина с Сарахатом открыл дверь на звонок, на пороге стояла Анна Нелидова.
Жук встретил ее так же радостно, как встречал любых гостей, посещающих дом хозяина, Сархат ретировался во двор, и Мономах с и.о. главврача остались в доме одни.
– Я решила, что твои раздумья чересчур затянулись, – сказала она, входя и по пути снимая пальто. Если бы Мономах не успел подхватить легкую кашемировую одежку, она упала бы на пол, туда, где ступал грязными лапами Жук. – Вот, подумала, что нам необходимо выяснить все раз и навсегда!
И они выяснили.
Сначала – в гостиной, потом перебрались в спальню. И все это – под мерный стук топора Сархата во дворе. Теперь, лежа рядом в постели, они молчали: каждый боялся начать разговор первым, не представляя, как отреагирует другой.
Мономах размышлял над тем, почему не сумел сдержаться и не отправил Нелидову домой – она ведь даже не в его вкусе! Гурнов точно выдал бы что-то вроде: вот что с мужиками делает одиночество. Или: «жениться тебе надо, Мономах!»
Однако было в Анне что-то такое, чего он не смог бы описать словами. Может, властность, определявшаяся высокой должностью, казалась ему привлекательной? Или скорее то, что она не пыталась использовать свой авторитет в отношении него?
С Мономахом Нелидова становилась обычной женщиной, нуждающейся в надежном мужском плече и ласке, женщиной, которая варит своему мужчине кофе по утрам и застилает постель.
Что, собственно, ему о ней известно? Они мало говорили о прошлом. Знали, что у каждого есть взрослые дети, а также об оставшихся за плечами разводах— вот, пожалуй, и все. Так что, вполне вероятно, Мономаха устраивал именно этот факт: отношения без обязательств, ведь у каждого своя жизнь, к которой они возвращаются после таких вот коротких встреч. И большую часть этой жизни занимает работа.
– Выпить хочешь? – подал голос Мономах, решив, что пора нарушить молчание.
– Это секс со мной навел тебя на мысль об алкоголе? – усмехнулась Анна, повернувшись на бок и следя за каждым его движением по комнате.
–
Я просто спросил. Если ты не в настроении…– Я очень даже в настроении. Что ты предлагаешь?
– Коньяк, виски, вино?
– А какой коньяк?
– Армянский.
– Тогда коньяк!
– Наш человек! – произнес себе под нос Мономах и скрылся за дверью: вся выпивка хранилась в прохладной кладовке.
Вот и еще одна причина восхищаться Нелидовой: женщины, как правило, выбирают вино или шампанское, но она предпочла благородный «мужской» напиток.
Кстати сказать, больше ничего мужского в ней нет! Ему нравилось небольшое, сухощавое тело Анны, за которым она тщательно ухаживала, изнуряя себя в спортзале и бассейне, несмотря на серьезную должность, предполагающую почти круглосуточную занятость. Лицо свое она тоже без внимания не оставляла и, хотя не могла претендовать на звание первой красавицы, выглядела прекрасно для своего возраста. А что еще требуется мужчине? Поговорить… Им есть и о чем поговорить – в основном о работе, ведь это именно то, что их объединяет!
– Отличный коньяк, – отметила Нелидова, пригубив напиток, принесенный Мономахом в пузатом бокале и вертя в руках бутылку. Она немного подержала коньяк во рту, после чего проглотила и зажмурилась от удовольствия. – Подарок?
– Почему все считают, что врач не может сам себе купить бутылку? – спросил он.
– Да потому, что здесь все по-армянски написано, а что это означает?
– И что же?
– А то, что бутылка привозная. Значит, скорее всего, подарок.
– Ну, ты прям мисс Марпл!
– О, я еще не такое могу… Однако предпочитаю получать ответы на свои вопросы лично. Поэтому спрошу прямо: что связывает тебя с Ларисой Ковальчук? И не спрашивай, кто она такая!
– Зачем, ведь я отлично знаю, что Лариса – соцработник нашей больницы, – пожал плечами Мономах. – Я только не понимаю, почему она тебя заинтересовала?
– Послушай, Влад, я просто хочу понять, что между нами происходит, ясно? Поэтому просто ответь на вопрос: зачем ты приходил к ней в палату?
– Ты что, шпионишь за мной?
– Мне это не нужно! – фыркнула Анна. – Я же и.о. главного, забыл? В моем кабинете собирается вся информация по вверенному мне учреждению, включая слухи, сплетни и анекдоты. Так я повторяю вопрос: зачем ты приходил в палату к Ковальчук, ведь она не твоя пациентка, а Тактарова?
– А ты знаешь, как она там оказалась? – вместо ответа спросил Мономах.
– Это важно?
– Важно, потому что Лариса попала в больницу из-за меня.
– Как это – из-за тебя?
Мономах в двух словах рассказал Анне, что произошло.
– Поня-а-атно, – пробормотала она, болтая коньяк в бокале по часовой стрелке. – Только я не пойму, при чем здесь ты? Ковальчук выполняла свою работу…
– Ничего подобного! – перебил он. – Она не обязана навещать детей пациентов на дому, ее дело – заниматься теми, кто лежит в больнице!
– Вот, ты сам это сказал! – воскликнула Нелидова. – За каким чертом она потащилась в квартиру к неблагополучному семейству?
– Потому что об этом ее попросила мать, а я просил ей помогать.