Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Почему вы уверены, что это не повторится? – спросила Алла. – Вы ведете себя слишком спокойно для человека, которого пытались убить!
– Знаете, Алла Гурьевна, я не думаю, что это было покушение, – покачала головой врач. – Если бы хотели, убили бы!
– Полагаете, вас по-прежнему пугают? Но какова цель?
Цибулис ничего не ответила, опустив взгляд на свои ноги, все еще обутые в тапочки.
– Как считаете, жена вашего любовника может иметь отношение к неудавшемуся наезду?
Онколог вскинулась, словно ее окатили ледяной водой, и уставилась на Аллу.
– Инга Алойзовна, давайте не будем
– Тимур тут ни при чем! – пробормотала ошарашенная врач.
– Вы знакомы с его женой?
– С Региной? Разумеется!
– А она знает, что вы…
– Нет, конечно же, нет! – быстро ответила Цибулис. – Мы… мы с Тимуром не афишируем наши отношения.
Как же, «не афишируем» – весь «Светочъ» в курсе! С другой стороны, частенько самые близкие люди узнают о таких вещах последними.
– Вынуждена вас разочаровать, – решила играть в открытую Алла. – Регина в курсе: она наняла частного детектива, чтобы он подтвердил ее подозрения, и теперь обладает доказательствами измены.
Инга выглядела потрясенной и подавленной.
– Инга Алойзовна, скажите, могла ли Регина организовать на вас покушение?
– Вряд ли! У нее нет на это причин…
– Но как же – муж завел любовницу! Вдруг он решит уйти?
– Тимур никогда не бросит Регину!
– Почему?
– Во-первых, из-за детей. А во-вторых…
– Что – во-вторых?
– Большая часть имущества Тимура на Регине, понимаете? Ему нужно, чтобы… ну, чтобы все считали, что он – обычный чиновник. Не дело, если вдруг начнут интересоваться, откуда у него то или это… Особенно сейчас.
– А что изменилось?
– Тимуру светит повышение с переводом в Москву, это вопрос нескольких месяцев. Вы же понимаете, под каким микроскопом рассматривают кандидатуры на высокие посты – пятно на репутации ему ни к чему!
– А как же вы? – задала вопрос Алла.
– Что – я?
– Если он уедет…
– Если Тимур получит должность, на которую рассчитывает, то и меня в столицу перетащит.
– Понятно. Значит, Регину вы не подозреваете?
– Ни в коем случае!
– Есть еще одна возможность, – сказала Алла. – Брат Полины Арефьевой. Вы же не станете отрицать, что знали о его существовании?
Онколог слегка качнула головой.
– Почему во время беседы со мной вы сказали, что у Полины не было родственников?
– Вы сами понимаете, – едва слышно проговорила врач, не глядя на Аллу.
– Потому что в противном случае вы не сумели бы обтяпать дело с кремацией пациентки? Не было вскрытия, не было расследования – любой человек, у которого есть родные, вправе рассчитывать на то, что…
– Клянусь, я понятия не имела о ее брате, пока он не пришел в клинику и не устроил скандал! – прервала Аллу Инга. – Полина никогда о нем не упоминала, и я даже подумать не могла…
– А когда он явился, вы, вместо того, чтобы встретиться с ним лично и объяснить ситуацию, отправили к нему медсестру?
– Дело зашло слишком далеко: если бы я поговорила с этим парнем, пришлось бы объяснить…
Доктор умолкла на полуслове.
– Инга Алойзовна, вы снова чего-то не договариваете, верно? Поймите, что я не смогу вам помочь, если не буду знать всей правды! Дело принимает серьезный оборот:
раньше вы лишь получали угрозы, а теперь вас едва не сбила машина. Не будем строить догадок, хотели вас убить или просто напугать, но мы понятия не имеем, какова истинная цель злоумышленников! Самоубийство пациентки – неприятное событие, а то, что руководство заставило вас все скрыть – преступление. Допускаю, что вы сочли это своим долгом еще и из-за близких отношений с Батрутдиновым, которому вы не желали неприятностей, но…– Вы не понимаете, проблема не в самоубийстве Полины!
– Так объясните же мне, наконец, в чем проблема!
– Полина… она не покончила с собой.
Алла растерялась. Совсем недавно она выслушала историю о том, как молодая, перспективная модель переживала, что ей придется лишиться груди, и убила себя, поняв, что это неизбежно, и вдруг – такое заявление от того же самого человека!
– Не поясните? – проговорила Алла после продолжительной паузы.
– Я не могла рассказать в прошлый раз, – попыталась оправдаться онколог. – Я надеялась, что до этого не дойдет. Я и сейчас надеюсь, что все останется между на…
– Этого я вам обещать не могу, – жестко перебила женщину Алла. – Вы дважды ввели меня в заблуждение, и я действовала, исходя из той информации, которую вы мне дали. А теперь, выходит, все не так, как я себе представляла!
– Дело в том, что тут замешана не только я…
– Рассказывайте, Инга Алойзовна, – снова перебила Алла. – Рассказывайте, потому что у вас может не быть другого шанса. Если вы хотите, чтобы мы вас защитили, вам придется быть на сто процентов откровенной!
– Хорошо, – вздохнула врач, сцепив тонкие пальцы в замок на коленях. – Полина не покончила с собой, она умерла в результате ошибки.
– Вашей ошибки?
Цибулис энергично помотала головой.
– Медсестра перепутала дозировку инсулина.
Такого поворота Алла не ожидала!
– Я не представляю, как она могла – видимо, ее голова была занята какими-то другими мыслями, – продолжала Цибулис, не глядя на собеседницу. – Когда она поняла свою ошибку, было уже поздно!
– Что произошло?
– Отек головного мозга и легких. Сахар в крови и так был понижен, а Ольга ввела дополнительную, очень высокую дозу инсулина, из-за чего уровень глюкозы упал еще ниже и очень быстро. Это привело к гипогликемии. Введение в организм человека инсулина в высоких дозах сопоставимо с действием органического яда: начинает разрушаться гипоталамо-гипофизарный отдел головного мозга, поражается средний отдел, что сопровождается эпилептическими приступами и судорогами. Когда Ольга вошла в палату, Полина уже билась в конвульсиях. Она вызвала меня, но время было упущено… Да мы все равно ничего бы уже не сделали, ошибка стала фатальной!
– Какой ужас! – не сдержалась Алла. – И что же вы сделали?
– Позвонила Тимуру.
– И?
– Он сказал, что ни в коем случае нельзя, чтобы правда выплыла наружу: на кону была не только репутация клиники, но и его собственная, ведь тогда плакало бы его высокое назначение!
– Так это Батрутдинов приказал вам…
– Он ничего не приказывал, просто сказал, что надо что-то делать. И быстро, потому что иначе об этом узнали бы другие работники медцентра.
– И вы инсценировали самоубийство?