Медовая ловушка

Проглотив страх и чувство вины, я тихо вылезла из постели. Кай уже спал, его дыхание было глубоким и расслабленным, и он даже не пошевелился, когда я переодевалась в один из купленных им для меня купальников. В доме был собственный бассейн, но погода была слишком холодной, чтобы им пользоваться.

Я не давала себе возможности слишком сильно задуматься о том, что я делаю. Я просто тихонько воспользовалась заколкой для волос, чтобы взломать замок ящика прикроватного столика Кая, куда я видела, как он уронил свой телефон ранее вечером. Он никогда не придавал этому большого значения, поддерживая иллюзию, что я каким-то образом не была пленницей. Но он был осторожен и всегда держал свой телефон вне досягаемости.

Его телефон, как и ожидалось, был на месте, но и пистолет тоже. Толстоствольный Smith & Wesson модели 617 К-22, которым он трахнул меня в ту первую ночь. Я долго смотрела на оружие, зная, что мне нужно им воспользоваться. Мне нужно было свести концы с концами.

Взглянув на спящего Кая, я взяла телефон и засунула его в высокий вырез купальника. Затем я закрыла ящик и снова заперла его.

Я быстро вышла из комнаты, поспешив через весь дом на кухню и говоря себе, что я просто практична. В моем контракте было указано, что данные должны быть проверены перед казнью бога войны Ареса. Так что, на самом деле, я просто следовала инструкциям. Того, что хотел клиент, может даже не быть на его телефоне, поэтому ему нужно будет попробовать еще раз.

На кухне я работала быстро, кончиком ножа открыла заднюю крышку телефона Кая, чтобы извлечь GPS-трекер, который, как я предполагала, должен был быть там. Я видела, как он вводил свой пароль несколько дней назад, так что мне не составило никакого труда отключить обычное программное обеспечение для отслеживания и активировать режим полета, чтобы он не мог следить за мной.

Покончив с этим, я положила телефон в сумку на молнии, затем прикрепила его клейкой лентой к поясу. Это было водонепроницаемое устройство, но лучше было не слишком рисковать его функциональностью.

Я заколебалась только один раз, когда открывала дверь наружу. Всего лишь краткий проблеск сомнения и сожаления, но я отбросила его в сторону и вышла в ночь. Я и так слишком долго откладывала, и команда Кая не будет отсутствовать вечно. Если я задержусь еще немного, то подпишу собственное свидетельство о смерти.

Поэтому я проигнорировала темные чувства, бушующие внутри меня, и быстро направилась по тропинке к причалу. К тому времени, как я коснулась досок причала, я уже бежала. Добравшись до конца, я не сбавила скорости и сразу нырнула в ледяную воду.

Резкая смена температуры заставила мои легкие сжаться, но не было ничего такого, чего бы я не испытывала раньше. Я нырнула, долго плывя под поверхностью, прежде чем вынырнуть за воздухом. Когда я оглянулась на остров, все было по-прежнему темно. Кай, вероятно, все еще спал, испытывая блаженство от всего того секса, которым мы занимались. Я задавалась вопросом, когда он заметит, что меня нет. Что бы он сделал.

Но это больше не было моей заботой. Если ему повезет, он никогда меня больше не увидит.

Я пыталась притвориться, что мое сердце не болит из-за каждого дюйма пространства, которое я увеличивала между собой и островом, потому что я была профессионалом. Это было просто частью работы. Мне просто не повезло, что мне так понравилось это задание, но оно всегда должно было закончится. В это же время на следующей неделе у меня будет новый контракт, и Кай станет не более чем далеким воспоминанием.

Остров Кая находился достаточно далеко от материка, чтобы я могла понять, почему он мог подумать, что без их самолета отсюда не выбраться. Но он недооценил, насколько сильным пловцом я была. Это заняло у меня, без сомнения, много времени - в основном из-за месяца, который я потратила на полноценные физические упражнения, - но в конце концов берег приближался. Зарево города становилось ярче каждый раз, когда я выныривала глотнуть воздуха.

Когда я наконец коснулась песка пляжа, у меня вырвался вздох облегчения. Мои мышцы ныли, легкие горели от напряжения, и я несколько мгновений просто лежала на берегу, переводя дыхание.

Затем я поднялась на ноги и быстро попрощалась шепотом с фальшивой Дэнни. Я оставляла ее на острове Кая, где она была счастлива. Мне не нужно было далеко ходить, чтобы добраться до туристической зоны, и это была достаточно простая задача - украсть сухую одежду, обувь и деньги. Оттуда я поняла, что нахожусь в Хорватии. Пула, если быть точной. Так что я была близка к своему предположению о нашем местоположении.

Я потратила часть украденных у меня наличных, чтобы оплатить поездку в порт, затем села на следующий паром, который вот-вот должен был отправиться. Я использовала свой родной французский акцент, когда покупала кофе и сэндвич в кафе на борту, и спрятала свои характерные волосы, заплетя их в косу и заправив под капюшон толстовки.

Только когда город Пула скрылся вдали, я активировала трекер в своих часах. Карлос мог найти меня в Венеции, потому что именно туда направлялся мой паром.

Тихий голос в глубине моего сознания обвинил меня в том, что я защищаю Кая, не активировав маячок прямо там, на его острове. И это было правильно. Часть меня знала, что я сделала неправильный выбор, оставив его в живых, но я также знала, что это был единственный способ уйти.

Я доела, выбросила мусор и направилась на нос парома, где были места для сидения на открытом воздухе. Время близилось к полуночи, и на борту было не так уж много людей. Я заняла место прямо впереди и подтянула колени к груди, обхватив их руками. Телефон Кая все еще был прикреплен скотчем к моему поясу, и я держала его там, пока меня не заберут в целости и сохранности.

Как бы я ни старалась напоминать себе, что поступаю правильно, что я просто выполняю свой контракт, я, казалось, не могла полностью избавиться от тяжелого покрова сожаления. Но почему? Кай не был невинной жертвой. Он подверг меня сексуальному насилию, похитил меня, пытал, а затем объявил, что будет держать меня в тюрьме пожизненно. И в довершение ко всему, он попытался оплодотворить меня в первый раз, когда мы трахались. Он был далек от чертова бойскаута.

Но, возможно, именно это мне в нем и нравилось. Он натворил много дерьма, как со мной, так и со многими другими, и он был виноват в этом. Он знал, что был неправ, но все равно сделал это. Это говорило о каком-то глубоком психологическом ущербе, который мог распознать только такой ущербный человек, как я. Он не знал этого, потому что никогда не встречал меня настоящую, но мы были очень похожи.

Подул прохладный морской воздух, охладив мое лицо, и я вздрогнула, когда поняла, что плакала. Когда, блядь это случилось?

Я не плакала. Не по-настоящему. Единственные слезы, которые я когда-либо проливала, были просто для того, чтобы укрепить личность для прикрытия, манипулировать и обманывать. Это потрясло меня настолько, что я отвлеклась от вечеринки жалости к себе, которую устраивала, и встала, чтобы облокотиться на перила.

Переправа на пароме занимала четыре часа - мне повезло, что я успела на этот, поскольку он отплывает только раз в неделю, - так что к тому времени, как я доберусь до Венеции, Карлос уже должен быть там.