Мельница желаний

– Вон там моя охотничья стоянка, – сказал Ильмо, любуясь горой. – У меня там палатка. Сплаваем?

– Лучше сперва поговорим с колдуном. Может, он предложит остановиться у него. А уж если он не захочет нам помогать – уплывем к тебе на гору.

Ильмо хохотнул.

– Знаешь, будь этот Тиира самым гостеприимным хозяином на свете, я все равно не останусь у него на ночь.

– Почему?

– Скоро сам увидишь.

Они проплыли вдоль сумрачного, подтопленного северного берега, и вскоре впереди показались первые обгорелые развалины. Ахти смотрел на погибшую деревню во все глаза.

– Ого! – воскликнул он. – Что здесь случилось? Мор? Междоусобица?

– А кто его знает? – ответил Ильмо, направляя лодку к сходням. – Так, это еще что?!

Прибрежная глина хранила множество свежих следов. Совсем недавно здесь причаливала лодка – причем не та, на которой приплыли они сами, а плоскодонка, вроде той, с которой обычно рыбачил Калли. Вот и она, наполовину вытащенная на берег. А рядом отпечатки ног, побольше и поменьше.

– Что там? – спросил Ахти. Ильмо молча указал на следы.

– Им дня два, – сказал он. – Может, и больше – дождей уже давно не было, – но ненамного.

– Наверно, просители из Заельников?

Ильмо покачал головой. За каким хийси Калли снова сюда плавал? Он же сам сказал, что здесь полно неупокоенных мертвецов! И кого это он с собой привез? И куда они оба делись потом?

– Рыбаки же сказали, что к Тиире уже много лет никто не ходит с просьбами, – ответил он Ахти. – Он для того и поселился в этих развалинах, чтобы его оставили в покое. Что-то мне не нравится это…

Поднявшись по берегу, они миновали то, что осталось от ворот, и медленно пошли мимо пожарищ. Ахти с любопытством вертел головой, Ильмо держался настороженно – он не забыл холодные огоньки, что блуждали здесь по ночам. Но, вообще-то, утром здесь оказалось не так уж страшно – скорее, бесконечно тоскливо.

Тем временем солнце взошло над кромкой леса, заливая светом заброшенную деревню. Ахти прищурился, указал вперед:

– Там, на отшибе, стоят уцелевшие дома! Нам наверняка туда. Как можно жить в таком унылом месте? Всё равно что поселиться на жальнике.

– Наверняка вот та изба, за высоким тыном, с черепом на коньке, – определил Ильмо. Пригляделся – и добавил севшим голосом: – И на столбах тоже…

В ярком утреннем свете изба колдуна предстала друзьям во всей красе: расколотый знак Укко, тын, усаженный человеческими черепами, створки ворот, изглоданные в щепки, неприветливые щели узких окон, черный провал распахнутой настежь двери…

Ильмо и Ахти остановились перед воротами и несколько мгновений молча изучали устрашающую хоромину.

– Избушка Сюэтар, [19] – ухмыльнулся Ахти. – Ты все еще уверен, что нам нужно просить его о помощи?

– Как-то давно Вяйно рассказывал мне: бывают колдуны, слуги Калмы, что черпают свое могущество в Манале, призывают из-за черной реки души умерших и повелевают ими. Не из таких ли чародеев этот Тиира?

– А может, тут вообще никто не живет? – с надеждой сказал Ахти.

– Вот мы и проверим, – Ильмо подумал и снял с плеча самострел. – Пошли, Ахти. Не зря же мы проделали такой путь! И, в конце концов, я с детства мечтал увидеть живого райдена…

19

Сюэтар – у карьяла – сказочная лесная ведьма, нечто вроде Бабы-яги. У тунов – мать-прародительница одного из младших похъёльских кланов.

Друзья вступили на двор – не спеша, с оглядкой. Ильмо взвел тетиву самострела и положил на нее стрелу. Ахти поправил плащ, чтобы тот не мешал дотянуться до рукояти меча за спиной.

Крыльцо прогнило, в сенях было темно. Ахти, скривившись, гаркнул:

– Эй, есть кто живой?!

Ответом ему была только тишина. Нехорошая тишина. Охотничье чутье Ильмо подсказывало – это не молчание пустого дома. Он поднял самострел и краем глаза заметил, что Ахти достает меч. Из сеней им навстречу шибанула гнилая вонь.

Когда глаза привыкли к сумраку, друзьям предстало безрадостное зрелище. Стол, заваленный гниющими объедками, паутина по углам, повсюду следы грязи и запустения. В красном углу, под алтарной полкой с единственной черной фигуркой какого-то бога, ссутулился маленький, сухонький, косматый старичок. Он сидел, повесив голову, сложив руки на коленях, и даже не подал виду, что заметил вошедших.

– И это называется колдун? – прошептал Ахти, убирая меч в ножны. – Теперь понятно, почему о нем никто не знает. Кому он такой нужен?

Ильмо незаметно поставил самострел к стенке и приветствовал старичка вежливым поклоном:

– Здравствуй, хозяин! Не ты ли знаменитый чародей и райден Тиира?

Старичок даже глаз не поднял.

– Эй, тебя спрашиваем, дедуля! – подхватил Ахти. – Да ты спишь, что ли?

Он подошел и легонько потряс старика за плечо. Тот неожиданно завалился на бок. Ахти не успел его подхватить – старик упал на пол с сухим стуком, не меняя позы. Все так же опущена голова, руки сложены на коленях, как окостеневшие.

Ахти и Ильмо склонились над ним, хотя все уже было ясно.

– Он умер!

– Причем давно. Смотри, весь высох.

– Да уж, сходили за советом! Давай-ка переложим его на лавку, нехорошо ему на полу валяться.

Друзья подняли старика вдвоем, удивленно взглянули друг на друга:

– Он ничего не весит, словно пустой изнутри! – сказал Ахти. – Я б его одной левой поднял…

Ильмо вгляделся в труп повнимательнее и воскликнул:

– Смотри!

Он отодвинул с шеи старика неопрятные патлы. На горле запеклась ужасная рана. Казалось, шею кто-то глодал – голова была почти отгрызена.

В тот же миг позади них раздался дикий хриплый хохот.

Ильмо резко обернулся и увидел туна. Упырь стоял у печки в каких-то двух шагах – и как они умудрились его не заметить? Кровожадно скалясь, тун взмахнул крылом. На крыле блеснули железные насадки, острые, как мечи. Лезвие просвистело перед лицом Ильмо, но в последний миг тот успел отшатнуться, упал на пол и перекатился под защиту стола. На стол обрушился мощный удар, столешница треснула во всю длину. Ильмо на карачках пополз из-под стола, нашаривая на поясе нож. Наверху грохнуло – наверно, тун вскочил на столешницу.