Мелодия первая

Я закрыла глаза. Выбора то у меня по сути нет.

— Я согласна. Я все сделаю.

— Я знал, что ты умная девочка, Шейн. К тому же я уверен, что в случае чего ты сама сможешь прекрасно себя защитить. Но все равно — всего вас в делегации будет пятеро, я обеспечу тебе надежную магическую защиту. Вот некоторые документы, в которых нужная для тебя информация по делу. А сейчас можешь идти. Завтра к восьми часам тебя заберут.

Он опять вернулся в свое кресло. Спокойный, непоколебимый. Гранит. А я на негнущихся ногах поднялась, направившись к выходу.

— Ваше Величество, — вдруг спросила я, обернувшись уже у самой двери. — Этот остров действительно так нужен Мерридии?

— Очень, девочка…

— Тогда, он будет ваш.

Король лишь довольно хмыкнул, а я, не медля более ни секунды, вышла из кабинета…

Глава 2

Горячий чай из трав, который только что приготовила мне Софи, успокаивал и приводил мои мысли хотя бы в относительный порядок. За окном, несмотря на поздний летний вечер, стояла настоящая духота, но я до сих пор отчего-то ощутимо дрожала и грела замерзшие пальцы о теплый фарфор кружки. Горящие в камине поленья весело потрескивали, пламя вздымалось все выше и выше, распространяя по комнате жар. Мою служанку жутко удивила просьба разжечь огонь, но она безропотно все выполнила.

Я не знала, как мне быть. Вернее, не совсем так. Знала, конечно. Теперь мне точно светит путь на Независимые острова. Но вот чем все это закончится? Что за странность Черного острова, в чем его безумная ценность?

— Ты совсем сдурела, Шейн?! — Мама влетела в комнату, на ходу распахивая все окна одним движением руки. — Тут сжариться недолго!

— Привет, мам.

Моя родительница села в ближайшее ко мне кресло и, шепнув всего одно слово, потушила огонь в камине.

— Зачем ты едешь во Фрилу?

Вот так всегда. Ни тебе «Здравствуй, доченька!» ни «Как дела?». В этом вся моя мама.

— По делам. Заказ особо важного клиента.

— Откажи ему, — ее голос звенел сталью.

— Не могу. Слишком выгодное предложение.

— Ты туда не поедешь! — ох, у меня аж стекла в рамах задрожали. Жаль меня уже не проймешь таким представлением. Может Тайя и Антония еще падают в обморок при виде мамы в подобном состоянии. Но я…

— Я не буду обсуждать с тобой свои решения. Моя работа тебя не касается.

Мама нехорошо сузила глаза.

— И поэтому ты достала свои дарханы? — быстрый взгляд на лежащие неподалеку парные клинки. — Для «работы»?

— Да.

— Знаешь, — женщина скрестила руки на груди. — Мне всего час назад на глаза попались кое-какие бумаги, в которых по высочайшему указу Шейнаре де Риладе даруется шикарный особняк прямо в центре столицы, ранее находившийся во владениях короны.

Я и не ожидала, что король так быстро выполнит свое обещание. Что ж, тем самым он фактически не оставляет мне шансов на отступление. По договору, получив предоплату, я обязана выполнить заказ. Но мама, видимо, решила, что подобный подарок я получила совершенно по другой причине.

— Слишком щедрый и не имеющий видимого основания подарок… Это правда, что у тебя роман с наследником? — вдруг на полном серьезе спросила она.

Я не выдержала, рассмеявшись.

— А чем иначе ты все мне объяснишь? От Гарена ты ушла, он выглядит мрачнее тучи, зато ты с принцем покидаешь бальный зал под руку и больше не возвращаешься, да и наследник исчезает. Весь двор гудит об этом, еще с празднования моего дня рождения.

О боги, у них что, у всех и на спинах глаза?!

— Это же было только вчера вечером! — я обалдело смотрела на маму. — Глупые слухи распространяются по этому гадюшнику с жуткой скоростью! У меня ничего нет с Филиппом. И быть не может. Он еще совсем ребенок.

— Гарен не ребенок, но ты с ним рассталась, теперь я могу допустить все, что угодно.

— Вот елки…

Я все еще была в шоке, не думала, что подобное может случиться. Боюсь даже представить, каково сейчас Гарену, если он действительно верит в эти безумные сплетни…

— Шейн, я прошу тебя, не езжай на острова, — мама не сдалась, я зря так рано обрадовалась.

— Назови мне хоть одну объективную причину, почему я должна тебя послушать?

— Там опасно.

— Неужели? И именно поэтому вся знать всегда ездит туда на отдых? — я скептически ухмыльнулась, давая понять, что причина не имеет ни малейшего основания для своего существования. — Там тепло, круглый год солнечно, чистейший океан. Между прочим, в Лейе к настоящему моменту уже двадцать пять лет идет гражданская война, но я не услышала от тебя ни слова против, когда собиралась туда на три месяца. Пока я не услышу правду, я не изменю своего решения.

С другой стороны, я могла бы наплевать на договоренность с королем и все рассказать маме. И о Черном острове, и о том, что Дарий знает мою тайну. Но что-то внутри явно противилось такому исходу событий. В конце концов, успокаивала я сама себя, я уже взрослый и самостоятельный человек, пора решать все свои проблемы самой, без чьей-либо помощи…

— Просто не езжай туда и все!

— И все??? — удивилась я. — Тогда разговор закончен.

— Шейн! Я приказываю!

Вот это стало последней каплей и так в переполненной чаше моего терпения.

— Ты не имеешь права мне приказывать, Лизавета. Я бы поняла тебя, если бы ты объяснила мне причину своей тревоги, но глупо следовать твоим капризам я не намерена.

— Я — твоя мать.

— Да ты что!? — я была жутко зла, накопившееся напряжение всячески требовало выхода. — Где же ты, «моя мать», была в то время, когда я так отчаянно в тебе нуждалась? Почему ты в семь лет отправила меня за тридевять земель — в Ир на учебу, лишь бы я не крутилась под ногами и не мешала тебе? Почему ни разу не поддержала меня в трудной ситуации, почему бросила в одиночестве, посвятив себя лишь Тайе и Антонии? Когда умер Лесс, со мной рядом был Альредо, а не ты! Четыре года назад, когда я практически умирала, ты знала все и отдыхала с очередным любовником в южной провинции, даже не подумав вернуться в Корладу! Какое право после всего этого ты имеешь, чтобы называться моей матерью?!

— Шейн, ты забываешься!

— Это ты забываешься. Ты — никто для меня. Даже Софи сделала гораздо больше, нежели ты.

— Делай, как знаешь, но потом не говори, будто бы я тебя не предупреждала! — мама в порыве гнева вскочила с кресла и умчалась прочь из комнаты настоящим ураганом.

Я сидела полностью опустошенная, подавленная. Мне было так плохо, как не было уже очень давно. Я не солгала ни разу. Каждое мое слово было истинной правдой… но от этого становилось лишь больнее…