Мелодия распада

Голос врача слышался все глуше и глуше. Может, потому, что яд сильнее пропитывал тело Кириа, а может, потому, что силы покидали Рамфоринха. Он засовывал трубочки в полости костей, щелкал тумблерами на турбине, приваленной к столу. По проводкам шли токи, заставляющие ладонь сжиматься, а по трубочкам текла прозрачная жидкость. Следовала новая доза анестезина. Кириа ничего не ощущал, кроме разрывающей тоски, барахтающейся чуть ниже сердца.

– Думал, сумею что-нибудь придумать, когда кончится… А теперь ты станешь бессловесное существо, единица армии, которая уже никому не сдалась… Когда я поступал в медицинский, то мечтал спасать людей, а не создавать оружие!

Врач навис над Кириа, спокойно поглядел в мутные глаза, пленный заметил, как с лица Рамфоринха схлынула последняя кровь, прежде чем тот сполз на пол. Кириа вскрикнул, позвал непослушным языком, но никто не отозвался. Операционная погрузилась в тишину, и пленный вдруг понял, что он еще не перешагнул ту грань, за которой царствует абсолют безразличия. Рамфоринх - гарантия того, что Кириа покинет этот мир без агонии, кажется, не подавал признаков жизни. Из глаз Кириа потекли слезы, он оплакивал себя и лежащего на полу человека, которого собственоручно бросил в огонь распада.

– Если бы мне было все равно, я бы остался дома!

Кириа затаил дыхание.

– Эти дебилы запортили бы экземпляр. Получили бы выговор… может. Но я пришел… не ради науки, нет. Я пришел к тебе! Правда, поздно. Надзиратель спас тебя от трех часов нестерпимой боли, когда явился выяснить, почему санитары самовольничают.

Сердце пленного подпрыгнуло. Рамфоринх встал и вытер последние слезы. Брови нахмурились, красные глаза стали серьезными. Врач добрался до полок, с которых брал камирит, и нашарил там коробку.

– Шутники… - сказал он, вглядываясь в инструкцию.

– Они все же закупили диконтин… Тебе повезло. Нам повезло. Похоже, у него смертельная доза выше. Надо бы записать обморок в побочные эффекты.

Рамфоринх неуверенно рассмеялся, его лицо преобразилось, в глазах блеснуло прежнее безумие.

– И состояние счастья… примерно такое же, - лицо его вновь стало серьезным. Врач нетвердой походкой вернулся к операционному столу, небрежно, но успокаивающе провел по спутанным волосам.

– Ты не виноват, - Рамфоринх улыбнулся.
– Не надо было мне брать этот плеер. Я ведь так и не смог спасти Энэжи. Не заслужил.

Анестезин поднялся к самому мозгу и укрыл сознание густой пеленой. Кириа блаженно закрыл глаза, проваливаясь в темноту.

***

“ (затерто) …найден в подвале вместе со сбежавшим зомби. Немного покоцанный, но живой, безумно хохочущий… (затерто) …какая-то музыкальная коробочка непонятного происхождения. Уже отправлена на экспертизу. (затерто) …сошел с ума, все же… (затерто) …может, от препарата, может, от ужаса, а может, от всего сразу. (затерто) …бесхребетная интеллигенция! (затерто) …отправлен в психиатрическую лечебницу закрытого типа, зомби - введен в анабиоз до поры. Нам еще предстоит объяснять конгрессу, что значат эти ожившие мертвецы с турбинами на спинах. Возможно, поступит приказ сжечь все, что относится к проекту “Риджин”. Брать нового врача не имеет смысла - лагерь расформировывают, а пленных, кто остался, везут обратно в Локри. Так что теперь писать буду с нового адреса. Совершенно неизвестно, что теперь с нами со всеми будет, но… (затерто)”

Строки из письма, найденного в заброшенных архивах института им. Кррау.