Мемо

– Ну и балбес! Сейчас же возвращайся домой. Ты мне нужен.

Поль оглянулся на крысу. Труп стоял на четырех лапах и не спускал с него своих маленьких глаз.

– Я чуть было не проглотил эту чертову отраву,– сказал Поль. Он еще дрожал. Изабелла прижалась к нему.

– Бывают минуты,– начала она,– когда…

– …ты мне противен,– закончил за нее Поль. Изабелла засмеялась.

– Нет… когда мне приходит на ум, не свихнулся ли ты сам после того, как первый раз принял С-24. Через день-другой ты захочешь проглотить смесь стрихнина с мышьяком – поглядеть, что будет.

– Вот уж не знаю, что хуже,– сказал Поль.– Так или иначе, вопрос не в том, чтобы что-то изменить. Я просто хочу побыть в своей будущей шкуре, только и всего. И кроме того, хотелось бы увидеть, что станет с нашим обществом. Насколько я могу судить, все пойдет вкривь и вкось.

На какое-то время он замолк, потом неожиданно заявил:

– Я, пожалуй, снова туда отправлюсь. Изабелла отступила на шаг.

– И я с тобой.

– Нет, нет! Я уже сказал тебе.

– Что ты завел одно и то же! Я отправлюсь с тобой, и все тут.

– Изабелла, ты должна остаться рядом со мной и, если что стрясется, дать мне лекарство.

– А раньше ты заботился о том, чтобы я была рядом? Тоже мне, предлог придумал.

– Изабелла!

– Я так решила.

– Я просто тебе не дам.

– А у меня есть.

Он удрученно покачал головой.

Поль и Изабелла поднимаются по неухоженной лестнице. Подходят к двери. Изабелла звонит. Дверь тут же отворяется. Человеку, который стоит, уставившись на них с хмурым видом, они показывают, что в руках у них ничего нет.

– Мы одни и без оружия. И никому ничего не сказали,-заявляет Поль.

– Вы ошиблись этажом,– говорит мужчина.

– Нет, не ошиблись. Вы что, меня не помните?

– Как же, вы личность известная,– отвечает тот, напуская на себя равнодушный вид.

– Вы были одним из моих похитителей. Я вас узнал по телевизору. Добыл ваш адрес. Дайте нам войти. Мы хотим быть с вами.

– Скажите, пожалуйста,– ухмыляется мужчина.

– Пусть я буду у вас заложницей,– предлагает Изабелла,– понятно, что вы нам не доверяете.

Мужчина внимательно их разглядывает, потом отодвигается в сторону.

Поль с Изабеллой входят в квартиру, тщательно прибранную в отличие от лестницы. В дверном проеме стоит женщина и презрительно смотрит на них.

– Хотите откупиться? – говорит мужчина.– Это может обойтись вам недешево.

– Знаю,– кивает Поль.– Но у меня нет другого выхода. Не забудьте, я боролся за то, чтобы «мемо» не появился в свободной продаже.

Мужчина горько улыбается.

– Вы и правда полагали, что вам по силам их одолеть? Надо быть очень наивным.

– Мы надеялись,– вступает Изабелла,– что власти побоятся развалить экономику.

Пожав плечами, женщина спрашивает:

– А вы не подумали, что государство завладеет монополией на производство и продажу «мемо»?

– Они еще разглагольствуют о благе общества. Ничего себе,– говорит мужчина.– И это при том, что более вредного вещества до сих пор не было. Самый настоящий наркотик. Им лишь бы работать как можно меньше. Ровно столько, чтобы страна не докатилась до полной разрухи.

Он не спускает глаз с Поля и Изабеллы, неподвижно стоящих в передней.

– Входите уж! – вдруг бросает мужчина.– И усаживайтесь. Будем надеяться, за вами нет хвоста.

– Нет, пусть уж лучше следят,– возражает Поль.– Кто нас может заподозрить? И то, что мы тут, снимает подозрение и с вас.

Мужчина и женщина молча обмениваются взглядами. Поль и Изабелла входят в комнату. Садятся на диван у низкого столика. Мужчина выходит и возращается с бутылкой и стаканами.

– Значит, вы и есть Жером Барде? – спрашивает Поль. Жером разливает по стаканам вино.

– По сравнению с «мемо» алкоголь – лекарство,– говорит он.– Как ты думаешь, Анник? Его жена согласно кивает.

– Нет,– позволяет себе возразить Изабелла.– Алкоголь как был ядом, так и остался. А что до «мемо», было бы чудом, если бы его смогли применить с пользой.

Она пьет. Сдерживая улыбку, Жером и Анник переглядываются.

– Ну как тебе мой яд? – любопытствует Анник. В ответ Изабелла улыбается.

– Восхитительно.

– Значит, ты – профессор филологии в университете? – спрашивает Поль.

– У филологии нет будущего. Теперь лучше вообще поменьше доверять словам.

– А ты? – обращается к Анник Изабелла.

– Я занимаюсь вопросами ухода за младенцами. Удивляюсь, как это люди еще заводят детей.

Полю эти слова напоминают о давно исчезнувшем Венсане.

– Что в наших силах предпринять? – спрашивает Поль.

Комнатная обстановка расплывается, потом вновь обретает очертания. Но это уже другая обстановка. Поль узнает свою квартиру. Вторую. Изабелла смотрится в большое зеркало.

– Надену-ка вот это,– говорит она, встряхивая копной волос, в которых кое-где уже проглядывают седые пряди.

Поль вздрогнул от неожиданности, но ему удалось скрыть свое волнение.

– Она лучше, чем красная,– согласился он.

Рукой Поль дотронулся до Альбера, устроившегося на ковре рядом с его креслом. Годы пощадили его куда меньше, чем Изабеллу.

– Что еще за шум? Что там такое? Изабелла нервно пожала плечами.

– Не можешь привыкнуть? Я тоже. На улице выли полицейские сирены. Издалека доносились звуки выстрелов.

– Какой у нас сегодня день?

– Вторник.

– Я хотел сказать, какое число.

Изабелла с беспокойством взглянула на него.

– Ты уверен, что тебе не было плохо?

– Плохо?

– Шесть лет все обходилось,– смущенно проговорила она,– а теперь…

– Значит, сейчас тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год?

– Пятнадцатое мая.

– Тогда понимаю.

Поль ничего не понимал, но ему не хотелось тревожить Изабеллу. Подчеркнуто небрежно взял он лежавшую на столике газету.

Новости были неслыханные. Над Сорбонной взвивался красный флаг. Черные флаги виднелись на улицах. Некий Кон-Бендит с группой студентов надругался над могилой Неизвестного солдата. По этому поводу депутат-голлист выступил в палате с провокационным заявлением. Еще немного, и он бы сцепился с лидером социалистов, благо, их разняли.