Мемуары бабы Яги
Шрифт:
Таня вопросительно глянула на Ягу, та лишь пожала плечами.
Чтобы не гневить Кощея, все заняли свои места. Вася сидела рядом с Иваном, Таня с Аглаей, а рядом с ней примостился Серый, прижав лобастую голову к её плечу.
Кощей махнул рукой. Всё разом стихло, даже мотыльки замерли в воздухе. Вдруг налетел порыв ветра и на середину поляны приземлился Горыныч. Широко расправив крылья, он вытянул все три шеи в самое небо, раскрыл пасти и…
Таня глазам своим не поверила — дракон запускал фейерверки! Не просто огненные шары, а самые настоящие фейерверки — цветные, узорчатые, в форме звёзд, маленьких и больших шаров, что рассыпались
Лесная публика ликовала и хлопала в ладоши, то там, то здесь слышались восхищённые вздохи. Таня не сдержалась и тоже зааплодировала. Аглая счастливо улыбалась.
— Красиво-то как, бабуль! Горыныч просто великолепен! — восхищалась Татьяна.
— Да он каждый раз нам такое шоу устраивает… — недовольно проворчал Серый. — Ну часто… Правда, давно не видели, вот и старается.
Фейерверки закончились. Горыныч грациозно раскланивался на все четыре стороны, выслушивая восторженные возгласы и сыпавшиеся со всех сторон комплименты. Потом важно протопал к столу, и подойдя к Тане, боком подвинул волка.
— Слышь, Серый, подвинься, тут наше место. — раздражённо рыкнул он.
— Ещё чего! — огрызнулся Серый и плотнее прижался к Тане. — Я сюда первый пришёл.
— Это неправда! — возмутилась первая голова.
— Какое хамство! — поддержала вторая.
— Брысь отсюда! — рыкнула третья голова, и выпустила облачко дыма.
Горыныч наступил серому на хвост, тот подпрыгнул от неожиданности и взвыл во всё горло. Дракон, расплывшись в самой лучезарной улыбке, уселся рядом с Таней и с нежностью посмотрел на неё.
— Понравилось? — проворковал он.
— Очень! — воскликнула Татьяна и засмеялась. — Это было восхитительно! Я никогда раньше такой красоты не видела.
— Это ещё что… — потупил взор дракон, и порозовел от стеснения. — Это мы ещё спросонья, да мало репетировали. Через недельку окрепнем и такое шоу покажем! Специально для тебя!
Яга спрятала лицо в ладони и беззвучно хохотала.
Серый сидел на приличном расстоянии от Горыныча, пристально смотрел на него и скрежетал зубами.
— Передайте мне пожалуйста, вот того гусика, с яблочками… — вежливо обратилась к Татьяне средняя голова.
— А мне кабанчика. — попросила первая.
— А я яблочек погрызу. — мурлыкнула третья, с обожанием глядя на Татьяну.
Таня с трудом пододвинула тяжеленные блюда к Горынычу. Тот бережно повязал на каждую шею белоснежную салфетку, размером с небольшую скатерть, и, вооружившись ножом и вилкой приступил к трапезе.
Таня наблюдала за ним, как заворожённая. Если чуть изменить облик, то вполне себе можно было представить, что перед ней персона королевских кровей. Так умело и деликатно дракон орудовал ножом и вилкой, разделяя пищу на куски, отправляя их в разные пасти, что Таня глаз от него отвести не могла.
Серый сорвался с места, обежал Горыныча и втиснулся между Аглаей и Таней.
— А хочешь, я тебе чего-нибудь вкусненького принесу, а Тань? Перепёлку может, или фазана, а рыбки хочешь свежей? Я мигом.
— Серый, уймись! — шутливо пригрозила ему Яга. — Аль не видишь — столы ломятся, куда собрался? Хватит ревновать. Лучше принеси-ка нам со столов фей древесных — мёда пыльцового. Танечка такой и не пробовала никогда.
Серый удивлённо посмотрел на Таню, и сорвался с места.
Яга хихикнула, Таня покраснела.
— Привыкай, Танечка. Они с Горынычем теперь долго препираться будут, кто из них тебе больше
люб. Дракон с тебя глаз не сводит, Серый так и льнёт, как шёлкова травинка — по нраву ты им. Сейчас ещё Водяной подоспеет… Только ты… Постарайся помягче с ним, всё же царь водяной, да и раскаялся уж давно за оплошность на озере.Таня стала пунцовой от стыда.
— Бабуля, да мне и самой уже неудобно как-то… Так некрасиво получилось.
— Ничего, солнышко ты моё ясное, познакомитесь и забудется оказия.
За накрытыми столами началось движение, лесные жители стали выстраиваться в очередь, выходя на поляну по одному, или целыми семьями, чтобы принести свои дары правителям.
Кикиморы болотные в нарядах всех оттенков зелёного, с пышными венками из кувшинок, спели здравицу и поднесли в дар Яге и Кощею сундук с кореньями редкими, травами целебными и кувшин с водой из подземного озера, что питает корни самого родового дерева. Сила в той воде волшебная — одна капля болезни излечит, молодость вернёт, раны смертельные затянет. Одним словом — живая вода.
Леший явился в образе древнего старичка, с длинной белоснежной бородой, с вплетёнными в неё луговыми цветами. Вышел на середину поляны, еле слышно произнёс здравицу, покраснел весь. Пока говорил — трижды в огромную шишку перекидывался — от стеснения всё. Лесовички в это время к столу дары подносили. Чего там только не было: и каменья цветные драгоценные, и золотые украшения невиданной красоты, сундуки с золотыми монетами, охапки трав душистых, корзины полные грибов и ягод, от которых аромат по всему лесу разошёлся. Когда речь закончил, сам к столу подошёл, протянул с поклоном Аглае цвет папоротника, что огнём живым горел. Кощею вручил меч обоюдоострый сияющий, словно молния. И, подойдя к Татьяне, засмущавшись больше прежнего, превратился в шишку. Сухой, словно веточка, дрожащей ручкой протянул букет ромашек, коснувшись её руки шершавой ладошкой. Татьяна улыбнулась Лешему и от души поблагодарила старичка за подарок. От смущения чешуйки на шишке встопорщились, крошечное сморщенное личико порозовело, в воздухе что-то звонко щёлкнуло и Леший исчез.
— Эк его разобрало-то! — восхитилась Яга. — Ну, внученька, всех ты тут очаровала. Леший у нас и так очень чувствительный, да стеснительный, а сейчас вообще сам на себя не похож.
Василиса рассмеялась.
— Ягусь, Таня его ещё днём обворожила, сказав, что из всех лесных да сказочных существ только Лешего и помнит. Да ромашками восхитилась, которые он старательно по всему лесу рассаживает. Вот и полюбилась она ему с первого взгляда.
Таня рассматривала букетик и улыбалась. Её любимые ромашки, такие нежные крошечные солнышки. Всё ей казалось, что в ярко-жёлтой сердцевинке вот-вот появится весёлая мордочка и расплывётся в улыбке.
А гости всё подходили и подходили, каждый нёс свой подарочек — кто в сундуке, кто в платочке, кто в лукошке, кто в ладошке, кто на большом листе кувшинки дар подносил.
Кощей уже ёрзал на своём троне и недовольно покряхтывал.
— Что-то Водяной задерживается… — недовольно пробурчал он. — В собственных сетях запутался, или опять с русалками в хороводе застрял?
— Нии… — ответила Яга и отрицательно покачала головой. — Русалками теперь Кузьма занят, вон, глянь — всех вокруг себя собрал, очаровал, паршивец. Опять поди сказки сказывает о своих подвигах. И ведь подушку свою атласную приволок, к самой воде примостил, чтобы удобнее лежать ему было — ленивец пушистый.