Мемуары

– Внимание, по нам работает система раннего обнаружения. Подаю помеху.

Вместе с этим и принял управление и приготовился вывести корвет из-под возможного удара. Конечно, от лазерного или ракетного удара уйти сложно, но вполне реально. С поверхности планеты по нам стали бить ракетами. В дело пошли все защитные комплексы «Ударного», состоящие, в основном, из лазерных установок и систем глушения. Тут даже от моих способностей пользы было маловато – почти все манёвры система выполняла автоматически. Но, десантный корвет – вещь не очень манёвренная, так что надолго возможностей наших защитных систем не хватило. Одной из уцелевших электромагнитных гиперскоростных пушек ПКО удалось-таки взять нас на прицел и произвести выстрел. Да, такое попадание ни с чем не перепутаешь. «Ударный» вздрогнул от прямого попадания, а на пульте передо мной высветилось: «Сильное повреждение. Повреждён двигатель, уцелевшие защитные комплексы не в состоянии обеспечить кораблю спасение. Рекомендуется экипажу оставить корабль».

Я переглянулся с капитаном. Девушка кивнула мне, и я произнёс в микрофон:

– Корабль повреждён. Экипажу рекомендуется катапультироваться. Повторяю, всему экипажу срочно катапультироваться.

– Спасибо, Алексей, – сказала Елена. – Ты был хорошим первым пилотом, и не твоя вина в том, что корабль подбили.

Сказав это, девушка нажала на своём пульте кнопку катапультирования. Автоматика систем спасения быстро исполнила её приказ, начав перемещать членов экипажа в спасательные катера. Нас троих (меня, Макса и Елену) засосало в пневмотрубу и после короткого перелёта выбросило в один из спасательных катеров, находящихся в камере отстрела. Я оказался прямо перед пультом первого пилота, застегнул ремни на своём поясе и нажал на клавишу запуска двигателей. Автоматика вывела нас из ангара, после чего запустились двигатели. Нас вжало в спинки наших кресел, после чего катер понёсся к поверхности планеты. Да, мы попали из огня, да в полымя, так как планета ещё не была зачищена. Я успел обернуться и посмотреть на монитор заднего вида. Из «Ударного» катера сыпались, словно из рога изобилия. Я попытался набрать необходимую скорость для того, чтобы вывести катер хотя бы на низкую орбиту, на которой нас могли бы подобрать. Но внезапно на мониторе высветилось: «Недостаточно топлива». Елена за моей спиной выругалась.

– В чём дело? – спросил я её.

– Да вчера, пока мы стояли на базе, я брала катер, чтобы слетать на планету, по делам. Пока то, пока сё, а заправить его после полёта я не успела.

Теперь выругаться пришлось мне, так как без топлива нас ждала масса неприятностей. Естественно, что энергия для защитного силового поля могла вырабатываться и без помощи двигателя – за счёт солнечных батарей, но, вот заставить эту посудину подняться в воздух без помощи этого доисторического чудовища – ядерного двигателя на энергии распада воды, я не мог. Нужна была хотя бы одна заправка.

– Ищите воду, – сказал я своим спутникам. – Если я смогу посадить это чудо рядом с водой, то можно будет по быстрому заправиться и смыться с этой планеты.

– А если нет? – спросил меня Макс.

– А тогда нам придётся спасаться от аборигенов и ждать наших десантников.

Но, видимо, всё-таки боги глубокого космоса решили в тот момент повернуться в нашу сторону. Мне удалось плавно ввести катер в атмосферу. Нас немного протрясло во время прохода через ионосферу, а потом мне удалось положить катер на горизонтальный полёт и начать искать воду. Конечно, катер тратил много топлива именно на полёт в атмосфере, но нам его ещё хватало. Мы просто не могли выйти из зоны притяжения планеты, но летать в её атмосфере могли ещё очень и очень долго.

– Алексей, кажется, я вижу воду, – сказал мне Макс.

Посмотрел в направлении, которое он мне указал. Действительно, небольшое озеро. Это хорошо, а вот то, что рядом с озером стоят два штурмовика, это уже плохо.

– Уходи! – крикнула мне Елена.

– Не могу. Нас уже заметили. Попытаюсь оторваться.

Я дал полную энергию на двигатели. Нас снова вдавило в спинки кресел, но, тем не менее, штурмовики успели подняться. Они сразу же сели нам на хвост. Действительно, боевой штурмовой корабль, какие гнались за нами, быстрее, чем спасательный катер, но за штурвалами этих катеров не было такого пилота, как я, а это уже кое-что значило. Наш катер был небольшого размера, всего 15 метров в длину. Он имел вытянутую форму, двигатели были расположены в корме, и вообще, катер немного смахивал на космический корабль одного из главных героев, показанный в одном из снятых впоследствии исторических фильмов о войне. С вооружением дело обстояло немного похуже, чем на том, показанном корабле – у нас стояло всего две лазерных пушки средней мощности. Припугнуть истребитель из такого орудия – реально, но, вот против бронированного чудовища, типа тех, которые сейчас гнались за нами, они были бесполезны. Конечно, можно было развернуться и ударить из этих пушек при лобовой атаке, но, во-первых, катер был как-то не очень приспособлен для таких манёвров, и при этом у нас был неплохой шанс погибнуть вместе с атакованным нами штурмовиком.

Помощь, в лице капитана Елены Петровой, пришла совершенно неожиданно.

– Алексей, – сказала девушка. – пусть штурмовик превосходит нас в скорости, но манёвренность выше у нас. Вон там виден небольшой горный массив. Попытайся заманить штурмовики туда, и там мы от них сможем оторваться.

– Ты гений, – сказал я. – Больше никогда не буду недооценивать девчонок!

И я переложил штурвал так резко, что у Макса не выдержали ремни, которыми он был пристёгнут. Как оказалось, этот манёвр не только расстроил Макса, он ещё и спас нам жизнь – в тот самый момент, когда наш катер так круто повернул, пилот штурмовика выстрелил. Трассы турболазеров прошли немного левее, а, вот если бы я не повернул, они прошили бы кабину так, словно это была жестянка из-под «Кока-Колы». Я повёл катер по направлению к горам. При этом я вспомнил, что мне говорили в своё время в Академии: «Не доверяй глазам или ушам – они могут лгать. Доверься Силе. Она не подводит никогда». Я закрыл глаза и повёл катер, что называется, на ощупь. Увидев, что творю, Макс попытался оторвать меня от пульта управления, но Лена остановила его, сказав:

– Макс, он, в отличие от тебя, Джедай. Доверься ему. Он знает, что делает.

Инстинктивно я смог уклониться ещё от нескольких выстрелов из турболазера противника, но, разумеется, до бесконечности эта игра в кошки-мышки продолжаться не могла. До гор осталось совсем немного, когда моё чутьё пилота начало отказывать мне. Я понял, что пора снова перейти на естественные человеческие способности и открыл глаза. И вот тут-то мы и вошли в горный массив. Имперцы, ещё не заподозрив неладного, рванулись за нами. Я начал манёвр уклонения, используя для этого естественные препятствия, которых в массиве было предостаточно. Штурмовики усиленно пытались повторить все мои безумные рывки, но сказывалось то, что им просто не хватало манёвра. По нам начали работать ракетами, но средства пассивной обороны плюс моя дикая подвижность спасали нас и на этот раз. Большая часть ракет ушли в никуда, остальные разорвались при ударе о скалы.

После того, как на мониторе радара стало видно, как штурмовики повернули назад, я сказал:

– У меня есть две новости – хорошая и плохая. С какой начать?

– С хорошей, – сказала Лена.

– Тогда мы смогли оторваться от штурмовиков.

– А какая плохая? – спросил Макс.

– Ну, топлива у нас хватит всего на несколько минут полёта. Если мы за это время не найдём воду, дело – труба. Посадить эту калошу я ещё смогу, но о новом взлёте придётся забыть.

– Алексей, а мы сможет использовать снег, которого в этих горах предостаточно? – спросила Елена.

– Когда я последний раз говорил тебе, что ты – гений? – поинтересовался я.

– Да несколько минут назад, – сказала девушка.

– Тогда я повторяю, что ты – гений, – сказал я и повёл катер на посадку.

Отыскать сравнительно ровное место в этих скалах – задачка не для новичка. Я с трудом смог найти таковое, а уж я-то новичком не был. Наше счастье, что катер был рассчитан на посадки в вертикальном режиме. Я выдвинул стойки шасси и плавно посадил катер на наст, который не замедлил просесть под весом катера. Собственно, это было не так уж и плохо. Теперь катер не мог никуда соскользнуть, но я, тем не менее, не стал выключать гироскопы, хотя по инструкции это и разрешалось.

Мы с Максом выскочили из катера, чтобы проверить качество снега и содержание в нём воды. Ведь, если снег не очень сырой, то его потребуется очень и очень много, в противном случае, хватит и меньшего количества. Я развернул экспресс-лабораторию для быстрых замеров и взял пробы снега. Снег был неплохим, с высоким содержанием воды. Мы с Максом быстро вытащили из сервисного модуля катера дистиллятор, после чего к нам присоединилась Елена, и мы начали готовить воду. Я резал своим мечом снег на кубики, передавал их Максу, а тот передавал их Елене, которая закладывала их в дистиллятор и следила за его работой. Дистиллятор растапливал снег, превращая его в воду, и дистиллировал её, после чего полученная вода переправлялась в топливные баки катера.

Вскоре отметка о количестве топлива в баках перевалила за красную черту, а потом достигла отметки о том, что баки полны. Елена скрылась внутри катера, а мы с Максом начали разбирать дистиллятор. Я разбирал аппарат, а Макс носил его части в катер. Последним шёл штатив. Я поднял его и понёс к катеру. Макс высунулся из люка катера, протягивая руку, чтобы взять штатив, когда огромная тень закрыла небо. Я забросил штатив в катер и заорал так, что меня услышала Елена:

– Немедленно взлетайте! Я прикрою.