Мемуары

Я не включал турбореактивные ускорители или ещё что-то в этом роде, а летел спокойно. У меня зрел план, и мне нужно было обдумать детали. Так как мозг мой всегда работал довольно быстро, времени полёта мне на всё про всё хватило даже с запасом. Я посадил «вертушку» на крышу, немного волнуясь, как бы махина вертолёта не продавила её, но всё обошлось. Я, облачённый в скафандр, выбрался из вертолёта, и, прихватив сумку со своими «приобретениями», спустился в подъезд. Отопления всё ещё не было, да и не могло быть, так как, чтобы его подключить, нужно было ещё заменить трубы, а татарин этого делать даже и не собирался.

Придя в квартиру, я осмотрел всё, что принёс. Разумеется, я полностью отдавал себе отчёт в том, что поступаю я, мягко выражаясь, противозаконно, но иного выбора у меня не было. Сначала я выбрался из скафандра и немного изменил конфигурацию его бортового вооружения. Это было просто, так как, например, лучемёт, можно было использовать и как ручное, и как наплечное оружие. Вот я и приспособил его на плечо, решив пулемёт держать в руках. Уложив в кобуру скафандра ещё один бластер, я снова забрался в скафандр, и пошёл на дело…

Конечно, когда ты собрался куда-то идти в скафандре, нужно действовать, как можно осторожнее. Всё-таки скафандр — скаф — не игрушка. Разумеется, я это знал, но, поймите меня правильно, подъезд у нас в то время был довольно узким и не приспособленным для того, чтобы по нему ходили в скафандрах, да ещё и с полным вооружением. Первым делом, я, нечаянно зацепившись локтем за перила, выдрал из с мясом из креплений на ступеньках. Я старался идти, как можно более плавно переставляя ноги, но, посудите сами, когда на твоих ногах бронированные ботинки скафандра, да ещё и серво усилителями, довольно сложно рассчитывать каждое движение. Короче говоря, почти на всех ступеньках остались отпечатки мох ног, но пришлось с этим примириться. В конце концов, «лес рубят — щепки летят». И, вот, наконец, я спустился по лестнице на первый этаж. Стальная дверь, которую нам рекламировали, как «способную выдержать всё на свете», не выдержала плавного прикосновения моей перчатки, которой я просто попытался отодвинуть задвижку.

Итак, я оказался на улице. Несмотря на пренеприятный мороз, который стоял на улице, внутри моего скафандра было довольно уютно. Я немного потоптался на месте, разминаясь, а потом решил не рисковать и включил свой двигатель. Взмыв со снега ракетой, я красиво пронёсся над дорогой, по которой в последнее время что-то слишком часто начали ездить машины, и не менее красиво приземлился перед входом в контору татарина. Вот тут я уже не церемонился. Мощный удар моего бронированного ботинка снёс дверь с петель, после чего я вошёл в помещение — после ясного дня там было темно, как в желудке у негра — и рявкнул через динамики внешней трансляции:

– Эй! Есть кто живой?

Вместо ответа в меня выстрелили. Я так понял, что это был кто-то из охранников чурки. Включив ночное видение, я без труда отследил его и взял на прицел. Одного точечного выстрела из правой перчатки хватило для того, чтобы обезоружить его, после чего я сделал быстрый шаг, и, схватив охранника за шкирку, приблизил его физиономию к своему шлему:

– Где татарин? — прошипел я.

– Он… он… он у себя… — проблеял охранник. Кажется, от страха он умудрился напустить в штаны…

– Показывай! — зарычал я.

Повторять мне не пришлось. Охранник показал мне, где находится кабинет татарина. Перед кабинетом сидела секретарша и читала журнал. Увидев меня, девушка свалилась со стула и съехала под стол. Я усмехнулся и, отбросив охранника, снёс дверь кулаком. Татарин съёжился за столом. В его руках дрожал автомат.

– Можешь бросить своё оружие! — пророкотал я. — Оно тебе не поможет. Я пришёл судить тебя.

В ответ татарин дал длинную очередь. Конечно, мой скафандр мог быть и не пуленепробиваемым — большая часть пуль просто ушла в потолок. Следующая очередь стала полностью невозможной после того, как я, протянув руку, согнул ствол автомата.

– Кто ты? Что тебе нужно? — заикаясь, спросил он.

– Я же сказал, что пришёл судить тебя. Ты, значит, ненавидишь Галактический Центр… ну, а над людьми-то издеваться зачем?

– А это моё дело. Что хочу, то и ворочу. От вашего дома прибыли никакой нет. Льготников в нём слишком много. И вообще, какое твоё дело, чем я занимаюсь в своей компании?

– Большое. Или через несколько минут в доме появляется горячая вода, отопление, а по ночам начинается ремонт труб с учётом всех современных технологий, или я сейчас превращу твою голову в окровавленное месиво.

Разумеется, я не собирался убивать этого гада, но, ведь татарин этого не знал. Он поднял телефонную трубку, набрав какой-то номер. Видимо, не зная того, что я, как и любой воин, прекрасно владею имперским языком, он сказал именно на нём:

– У меня какой-то тип из Галактического Центра. Нет, не могу, на нём скафандр, и он держит меня под прицелом. Да, запугивает. Нет, я уверен, что языка он не знает. Да, откуда? Он из моего дома, он даже с моим сыном вместе в футбол играл. Да он дурак дураком…

– Зря он так сказал. Моя рука снова просвистела в воздухе, в результате чего телефонная трубка в руке татарина взорвалась осколками.

– Если уж чего-то не знаешь, то лучше не надо об этом говорить! — прорычал я. — Я в своё время по имперскому языку чуть ли не помощником преподавателя был. А за дурака ты мне ещё ответишь… — зловеще пообещал я.

После того, как татарин на моих глазах самостоятельно отдал распоряжение кочегарам возобновить подачу воды и тепла, и вызвал ремонтников, я немного припугнул его и вернулся в квартиру. Постепенно там стала подниматься температура. Я вылез из скафандра и потрогал трубу в ванной. Она стала горячей. Я дождался, пока температура в комнате достигнет 25 градусов, потом спокойно принял душ, считая, что на этом мои проблемы закончены. Если бы я знал в тот момент, как я ошибался…

Генеральный штаб Флота Империи. Неделю спустя.

– Итак, дамы и господа, я считаю, что можно начинать наше совещание, — сказал главнокомандующий флотом, адмирал Ван Дизель. — Какие у нас новости?

– Дела не очень, — сказал командир одной из эскадр, прибывшей на базу после патрулирования. — Галактический Центр нарастил свои силы. Их корабли стали более прочными и манёвренными. Нашу эскадру сильно потрепали, причём их потери были ничтожны, по сравнению с нашими.

– А что на периферийных планетах? — спросил Дизель министра разведки.

– Не очень. Множество планет в открытую выступило против нас. Дело даже дошло до того, что наших людей хватают и сажают в тюрьмы, для обмена их на продовольствие от Галактического Центра. А на самых новых колониях ситуация пока стабильна, хотя и там прослеживаются определённые сдвиги не в лучшую сторону. Наши агенты очень часто теряют бдительность, как это недавно вышло на Земле.

– Это где? — спросил один из командоров.

– Окраинная солнечная система в секторе Альфы Центавра. Мы вступили с ними в контакт примерно 19 лет назад. Планета пока ещё дикая, но пилотов они воспитывают просто прекрасных. Один из аборигенов вызвался служить в нашем ведомстве. Он там что-то типа местного промышленника. Мы согласились. На деньги, полученные от нас, он расширил своё дело и отправил своего сына обучаться в один из престижных университетов. Донесения от агента поступали в срок, пока он не узнал, что один человек в доме, с которым у него связаны какие-то воспоминания, работает на Галактический Центр. Он взял и начал строить всякие козни этому дому. Кончилось это тем, что тот человек заявился к нему в офис, облачённый в бронескафандр.