Мемуары

Изабелла де Круа, пробежав по инерции несколько метров, возвращалась теперь ко мне.

– Уходи! – хриплым голосом (от боли) крикнул я.

– Но, Алекс, я же могу тебя вынести!

– Нет, не можешь. Уходи, я сейчас покажу им, как умирают офицеры Космической полиции!

Нехотя, Изабелла де Круа убежала по направлению к шлюзу. Имперцы пока затаились – они помнили, что у меня в руке бластер с полным боезапасом. Я снова переключил свой пистолет в полный боевой режим – теперь я и в самом деле был готов дорого продать свою жизнь. Я бросил взгляд, полный тоски, на люк, отделявший шлюзовую камеру «Омикрона» от шлюза родной «Суперновы». В принципе, я мог бы до него доползти, но я прекрасно понимал, что имперцы только ради прикола с большого расстояния просто расчленят меня своими выстрелами.

– Эй, девчонки! – крикнул я. – Так мы воюем, или как? Подходите, только, ближе, чтобы я не промахивался!

До меня донёсся чей-то злорадный хохот. «А ведь я вам, гады, столько всего хорошего сделал!», – мрачно подумал я, стреляя на звук. От угла коридора донёсся крик боли. Я усмехнулся, поняв, что одним врагом стало меньше, и приготовился к длительному бою.

Имперцы стреляли много, но, по большей части, неточно. Они не могли, как следует прицелиться, чтобы при этом не попасть под мои, более точные выстрелы. Я же бил исключительно на поражение. При этом, в мою голову, пришли, слышанные где-то строчки: «Последний патрон – и гранату на грудь, чтоб вместе со взрывом в безмолвье шагнуть…» Ну, гранат у меня при себе не было, а подрывать аккумулятор бластера мне пока что-то не хотелось – от него пока было больше пользы в его теперешнем положении.

Капитан Стеукс стоял за поворотом коридора, где его не могли достать выстрелы или рикошеты.

– Ну, и долго ещё мы будем терять людей, чтобы взять его? – спросил Стеукс своего помощника, лейтенанта Мальтиаса Нурсби. – Он уже положил троих.

– Шеф, там есть проход, который ведёт к вентиляционной решётке у него за спиной. Мы можем обойти его и закидать газовыми гранатами.

– А на что он нам живым? – спросил Стеукс.

– Но, шеф, он же капитан патрульного крейсера. Он же ходячая энциклопедия сильных и слабых мест Ударного Флота. Через него мы сможем узнать обо всех маршрутах патрулирования их кораблей. К тому же, это Вы, шеф, стреляли ему в ногу…

– Да, это я так, промазал… Но, ты, в принципе, прав. Ладно, берите его живьём…

– И Нурсби, прихватив с собой парочку ребят, таких же отморозков, как и он сам, пошёл выполнять приказ.

Я накрепко запер боль в уголке своего сознания, продолжая отстреливаться. Конечно, иногда она прорывалась наружу, но это делало меня только злее. Энергии в моём бластере было ещё очень и очень много, так что ещё немало имперцев должны были сегодня встретить свой конец. Но, дальше всё вышло, как в той песне, которая мне вспомнилась: «И, вдруг, в тот момент, когда рвалась чека, откуда-то сзади – удар – темнота». В том смысле, что, пока я ловил в прицел очередного имперского спецназовца, всё заволокло каким-то дымом, и я потерял сознание.

«Открылись залитые кровью глаза, и сразу увидел улыбку врага. Вокруг борода, зловещий оскал – «Ну что, шурави, вот и к нам ты попал!»» – вспомнилось мне при пробуждении. У капитана Стеукса, конечно, не было ни бороды, ни зловещего оскала, да и слова «Шурави» он, скорее всего, тоже не знал. Но он смотрел на меня и в его взгляде я прочитал свой приговор.

– Ну, что же, капитан Алексей Аряев, вот Вы и попались. Я знаю, кто Вы такой, так что прошу простить мне небольшие меры предосторожности. Это большая удача, что мой помощник вовремя объяснил мне, что Вас удобнее взять живым. Теперь, после того, как Вы нам расскажете всё, что нам интересно, Вы будете иметь честь беседовать с самим Императором.

– Знаешь, где, с кем и при каких условиях я видел Вашего Императора? – немного грубовато осведомился я.

Я почти пришёл в норму, но полной ясности сознания не наступило. В голове плавал какой-то туман, но, даже сквозь него я понял, что самого Стеукса в каюте нет, а есть монитор и видеокамера наблюдения. Сам же я фактически распят на операционном столе, одет в чистую форму, а моя правая нога крепко забинтована. Естественно, что имперцы даже не собирались восстанавливать мне ногу, а бежать в таком состоянии я не мог.

В течение недели, пока «Омикрон» двигался к своей базе, меня каждый день уговаривали предать Ударный Флот Галактического Центра и рассказать все данные штурмовика «Супернова». Имперцы делали это при помощи уговоров, избиений и инъекций наркотиков, которые, по идее, должны были сломить мою волю. Я держался из последних сил (которых у меня было больше, чем у простого человека)…

… Изабелла де Круа, мысленно ругаясь на старофранцузском, плюхнулась в ложемент первого пилота «Суперновы» и, пристегнув ремни, сказала:

– Экстренная расстыковка!

– Принято, мэм.

– Чёрт подери этого капитана! И он ещё приказал мне оставить его там, когда я реально могла его вытащить!

– Вы хотите сказать, что капитан Аряев остался там?

– Да, чёрт возьми! Этот кретин решил красиво погибнуть, прикрывая меня!

– Но, ведь, Вы его там не оставите? Я чувствую сигналы его имплантированного датчика. Он жив.

– Жив?! Тогда так, следуй за этой лоханкой до её базы, но старайся не показываться им на глаза. Я вытащу этого идиота, или имперцы мне дорого заплатят за его смерть.

– Мэм, простите, что спрашиваю, но Вы называете капитана кретином, идиотом, но, тем не менее, хотите его вытащить. Как это понимать?

– Это, «Супернова», проблема чисто человеческая. Дело в том, что я очень сильно люблю этого клоуна, чтобы вот так запросто дать ему там погибнуть… Ладно, поехали. Они у меня ещё узнают, как стрелять в моего любимого! – зловеще пообещала имперцам Изабелла де Круа, когда «Супернова» ринулась в путь…

… «Омикрон» прибыл на базу. Естественно, что я даже не представлял, где эта база, но, судя по пониженной гравитации, и по тому, что меня в антиграве протащили через шлюзы корабля и базы, она находилась на каком-то астероиде. Меня доставили в допросную комнату, после чего в неё вошли несколько офицеров имперской разведки, капитан Стеукс и командир базы, в звании полковника.

– Ну, ты готов к тому, чтобы рассказать нам всё, что нам нужно? – спросил Стеукс.

Вместо ответа я плюнул ему в лицо. И тут, за меня взялись по-настоящему. Меня старательно избивали профессионалы, имевшие своей целью причинить боль, но не убивать. И они честно отрабатывали на мне свою зарплату…

Конечно, я, как и всякий Джедай, умел контролировать свои болевые ощущения, и я честно старался не подавать виду, что мне очень больно. Вот только препараты, подавляющие мои способности, видимо, были очень хорошими. Я потерял сознание примерно через 15 минут. Очнулся я потом, уже в камере, имевшей два выхода – один вёл внутрь станции, и он был заблокирован и находился под охраной, второй – вёл в космос, и никакой охраны у него не было – типа, если хочешь, то можно бежать. Вот только, скафандра у меня при себе не было, да и не мог я никуда бежать без ноги.

На следующий день меня снова привезли в допросную. Имперцы решили не спрашивать моего согласия, а просто применить против меня такое устройство, как ментоскоп, который заставлял человека говорить правду. Ну, что ж, идея, несомненно, была хорошей, вот только волю мою они подавили ещё не до конца…

– Вас зовут Аряев Алексей Олегович?

– Да.

– Вы – капитан Ударного Флота Галактического Центра?

– Да.

– Знаете, как организованна оборона Земли?

– Да.

– Можно ли проникнуть сквозь неё?