Мемуары

– Спасибо, диспетчер!

Вскоре я действительно нагнал «Альфу», которая неторопливо двигалась со скоростью 250 км/ч. Я рявкнул в микрофон:

– Водитель красной «Альфы-Ромео»! Это Космическая полиция! Немедленно зависните для досмотра!

Ну, то, что совесть у него была нечиста, я сразу понял. Честные люди, услышав название нашей организации, так с места не рвут… «Альфа» же рванула с места на форсаже, немедленно разогнавшись до 350 км/ч. Я хмыкнул и прибавил газу примерно до 353 км/ч (в душе, я всё-таки, был садистом…). Развернув вертолёт так, чтобы тот шёл боком, я поравнялся с флайером и переключил прицеливание на шлем, прекрасно зная, что этот отморозок просто не в состоянии выжать из машины над городом всех её возможностей — автоматика просто не позволит. Я бы смог, а он — едва ли. Несколько минут мы так и летели — я даже видел выражение ужаса на лице этого гада, который вовсе не выглядел полным отморозком. Он был довольно-таки симпатичным молодым человеком, судя по виду — типичным бизнесменом средней руки. Я покрутил головой в разные стороны, демонстрируя, как спаренная установка (30-мм «ГШ-30-6» + импульсная плазменная пушка) разворачивается по направлению моего взгляда. Если честно, это было стоящее зрелище — шестиствольное орудие могло разнести «Альфу» так, словно она была сделана не из металла, брони и композитных материалов, а из фанеры и картона, а про плазменное орудие я вообще молчу… Увидев мои действия, пилот «Альфы», явно, решил возомнить себя Шумахером и включил полную скорость. Флайер рванулся вперёд, как ошпаренный. Я не стал прибавлять скорость, а просто нажал гашетку орудия. Скорострелка выплюнула короткую очередь, трасса которой немедленно впилась в левый двигатель. Тот сразу же задымился, и система безопасности немедленно отключила его. В принципе, «Альфа» могла лететь и на одном двигателе, но не так быстро, разумеется. Это мне и было нужно. Я зашёл с правой стороны, и моя пушка выплюнула ещё одну очередь, поразившую и правый двигатель.

Разумеется, что без двигателей флайеры не летают. «Альфа» не была исключением, и получив смертельную рану, она (а, точнее, её системы жизнеобеспечения) сделала то, что была должна — катапультировала пилота в небольшой капсуле. Сама машина упала на деревья и взорвалась. Капсула с пилотом медленно опускалась на аварийном антигравитаторе. Я, зависнув в воздухе, наблюдал за его посадкой.

После того, как водитель «Альфы» благополучно (к моему огромному сожалению) приземлился, я посадил рядом свою «Вьюгу», и, распахнув дверцу пилота, выкатился на дорогу, держа в руках бластер. Водитель, поняв, что это неспроста, бросился от меня наутёк, но я был быстрее. После моего удара ботинком под колено, водитель «Альфы» несколько раз перекувыркнулся через голову и замер. Когда он попытался подняться, ему в лицо смотрел ствол моего бластера.

– Дёрнешься — мозги вышибу! — мрачно предупредил я.

– А чё я такого сделал? — заныл водитель, поднимая руки вверх. — С какого это перепугу Вы сбили мою машину? Да я Вас по судам затаскаю! Это полицейский произвол! Я требую адвоката!

– Сейчас будет тебе и адвокат и Страсбургский суд по правам человека, — мрачно пообещал я, устраиваясь на спине водителя и надевая ему на руки пластиковую стяжку. — К тому же, ты, гад ползучий, мою девушку изнасиловал!

– Не понял! — сказал бизнесмен. — Это какую такую девушку?

– Не притворяйся, козёл! Обыкновенную, симпатичную! — прошипел я. — Я видел, как ты высаживал её из машины сегодня утром, — конечно, я этого не видел, но он купился.

– Да она мне сама предложила… — начал, было, он оправдываться, но я выхватил дубинку и врезал по колену. Бизнесмен взвыл от боли.

– Вы что-то сказали? — ехидно поинтересовался я.

– Нет, — промямлил бизнесмен, держась двумя руками за больное место.

Конечно, я не был жестоким человеком, но этот гад причинил боль моей любимой девушке, моей прекрасной Изабелле Де Круа, в которую я был влюблён вот уже несколько лет, и этот гад должен был за это заплатить…

– Вставай, ты! — произнёс я, подкрепив свои слова ударом дубинки.

Постоянно подгоняя, таким образом этого бизнесмена, я подвёл его к вертолёту. Дополнительно заковав водителя (судя по правам, его звали Сергей), в титановые наручники и кандалы, извлечённые из бардачка вертолёта, я забросил его словно куль с мукой, в кабину и тщательно примотал ремнём к креслу второго пилота. После этого я пристегнулся сам и, закрыв дверь, повёл винтокрылую машину к дому.

Полёт до родной крыши не занял у меня много времени. Я, как всегда лихо, посадил свою «вертушку» на место, и, отстегнув от кресла своего пленника, сказал:

– Выметайся! И добро пожаловать в новую жизнь!

Бизнесмен кое-как выкатился из кабины «Вьюги» и упал на крышу, покрытую слоем рубероида.

– Что Вы хотите со мной сделать?

– Хочу, чтобы ты пожил здесь немного, пока не осознаешь своего поступка. В следующий раз, если тебе захочется девушку, то ты, по крайней мере, начнёшь сдерживаться.

Я расстегнул цепочку, соединяющую ручные и ножные кандалы и снова застегнул её, но уже, пропустив её под трубой заземления, проходящей через всю крышу. Теперь мой пленник мог спокойно гулять по все крыше, но, естественно, безо всякой надежды на побег.

Я снова забрался в свою «Вьюгу» и поднял её в воздух. Вертолёт взял курс на больницу «неотложки», в которую увезли мою любимую. Я волновался за неё и поэтому снова включил ускорители вертолёта, чтобы долететь побыстрее.

Я нарушил, наверное, все правила движения для летающего транспорта, но мой вертолёт, украшенный эмблемами Космической полиции слишком хорошо знали, чтобы останавливать.

Я плавно посадил «Голубой гром-4» на посадочной площадке для спецмашин, рядом с неуклюжим фургоном «неотложки», после чего бросился, громыхая своей амуницией, в приёмный покой. Дежурная медсестра, помню, в ужасе вытаращилась на высокого парня в военной форме, опоясанного офицерским ремнём, к которому были пристёгнуты штурмовой бластер и полицейская дубинка.

– К вам сегодня поступила девушка, жертва изнасилования, — немного отрывисто сказал я. — Могу я её видеть?

– Да, к нам поступала жертва изнасилования. Кем Вы ей приходитесь?

– Командиром, — сухо ответил я. — Где она?

– Она в палате для отдыха, но Вам туда нельзя… — но окончание её фразы повисло в воздухе. Я рванул вперёд с такой скоростью, что чуть не снёс дверь с петель.

Мне навстречу выдвинулся дюжий санитар. Я легонько отодвинул его рукой и сказал:

Лучше не надо, ведь я за неё волнуюсь. А когда я волнуюсь, я страшен!

Санитар таки пропустил меня в палату, куда я ворвался со скоростью атакующего танка (но — бесшумно). Изабелла де Круа лежала в кровати, укрытая до подбородка простынёй. Девушка спала. Я, буквально на цыпочках, прокрался через всю палату, и, осторожно подтащив стул, уселся рядом с кроватью.

– Как же ты меня напугала, — тихо произнёс я.

– Алёша? Это ты? — спросила меня девушка, приходя в себя.

– Да. Но, ты пока молчи. Тебе нельзя разговаривать.

– Где я? — спросила Изабелла де Круа немного окрепшим голосом.

– Это больница «неотложки». Тебя привезли сюда от моего дома.

– А как я туда попала? В смысле, последнее, что я помню, это атолл, сильная боль… — на серо-голубых глазах девушки появились слёзы.

– Успокойся, всё хорошо, — сказал я. — Я рядом, и я тебя в обиду не дам. А тот отморозок сидит под надёжным замком.

– Ты взял его?

– Да.

– Спасибо, милый!

– Повтори это…

– Что именно, милый?

– Вот это… То, как ты меня назвала сейчас…

– Как — «милый»? Хорошо, мой милый…

– Я побуду тут с тобой до твоей выписки.

Когда девушка снова задремала, я ознакомился с её историей болезни. От прочитанного волосы встали у меня дыбом — не только на голове. Бизнесмен, видимо, очень сильно хотел секса. Синяки и ушибы — это ладно, у нас они — профессиональное и заживает довольно быстро. А вот то, что девушке наложили несколько десятков швов в районе половых органов — это уже серьёзно. Это очень серьёзно. Потом врачи мне рассказали, что именно ТАМ было, когда девушку привезли в больницу. Я потом пожалел, что Сергей так дёшево отделался.