Меня не видно изнутри

Оказалось, он хочет достать портативную колонку, скетчбук и карандаш. Довольно оценив, как я кутаюсь в его куртку, Фрэдди вернулся на место и стал возиться с колонкой. Север, неотрывно следивший за нами ещё от лестницы, как-то зловеще хитро, понимающе подмигнул. В ответ я пожала плечами и чуть не споткнулась.

Вдруг лицо Севера странно перекосило – он услышал первые ноты заунывной мелодии:

__________

Боль, что мог я причинить —

Стыд внутри —

Только время притупит.

Вся любовь, что я украл,

Меж сердец засияв,

Утекла.

Всё, что сделать я хотел,

Лишь рушить смел.

Боюсь строить заново.

__________

– Рубус, а нельзя чё-нить повеселее?

– Вот колонку принесёшь – хоть венгерский марш ставь.

__________

Всё не исправлю,

Но скажу, как мне жаль.

Разве я

Хоть чуть-чуть тебя узнал?

Я так скучаю…

Мир без тебя мне мал.

Как же так

Друга детства – потерял?

__________

«Друга детства…» Может, Фрэдди пытался что-то этим сказать Марго? Ни она, ни он себя не выдавали. А не едет ли часом у меня крыша? Почему мне везде и во всём мерещатся тайные символы?

Алекс, это просто песня.

Да, просто песня, которую включил Фрэдди.

Однако он всё же сменил музыку. Над костром покатились замысловатые народные мотивы на современный лад. Фрэдди опять взял скетчбук, поглазел на чистый лист и, вращая карандаш в паузах, принялся что-то чертить. Марго зверски мучила пакетик чипсов, который не хотел открываться. Вдруг взглянув на меня, она так и зависла.

Наверное, со мной что-то было не в порядке, потому что Марго настойчиво потянула меня за руку, усаживая на бревно, придвинулась поближе и зашептала:

– Алекс, все это видят, не только я… – голос её потонул в шуршании упаковки.

– Что? Что видят?

Ребята в самом деле посматривали с интересом. Я в куртке Фрэдди. Фрэдди тяготеет к заунывным романтическим песням. Марго хрустит чипсами. Картина – во!

Марк выбрал «правду». Он статно оглядел окружающих, заложил руку за спину и вальяжно выставил ладонь перед собой:

– Ваше Дерзейшество, не окажете ли вы такую честь – лично выбрать для вашего суженого замысловатую желтоцветную бумагу, дабы не приходилось ему нижайше кланяться сему плетёному изделию?

Шейла весело рассмеялась. Она отвесила такой же картинный поклон, насколько было возможно сделать это сидя, радостно чмокнула Марка в щёку и передала ему из корзины нераскрытый стикер. Довольный поцелуем, Марк прочёл задание громко, с чувством, и уже после понял, что именно произнёс:

– «Парням стоит брить волосы под мышками, а также грудь и ноги? Или их бреют только… женоподобные мужчины?»

Марк посмотрел на нас как на неандертальцев, тщательно выискивая в круге автора вопроса. Возмущение одолело его. Он запыхтел, подбирая слова. Трагично скрючил пальцы.

– Да вы чего? Какие бритые подмышки? А ноги?! – Марк натянуто улыбнулся, —Вы серьёзно что ли? Тьфу, ужас какой!

Ди, усмехнувшись, подперла подбородок рукой:

– Марк у нас проповедует бодипозитив. 28

– Такие вопросы после разговора о поцелуях с мужиками, – он покосился на Севера. – Смерти моей хотите?

Рем от смеха опять сполз с бревна, и пока Никки проверяла, не хватила ли его лихорадка, всё-таки умудрился умыкнуть маршмеллоу с её веточки. Разобидевшись, Вероника отказалась продолжать игру, но так как её задание оказалось очень кстати – устроить себе гнездо из подручных средств – нахохлилась в кучке пледов и пригрозила сидеть там до конца своих дней.

28

Бодипозитив – движение, выступающее за принятие естественных физиологических особенностей тела вне зависимости от стандартов красоты и моды.

– Теперь ты в безопасности, моя маленькая наседка, – улыбнулся Север. Он наконец с упоением сжёг ненавистные «рожки» в пляшущем пламени.

Никки запустила в него подушечкой маршмеллоу, но снаряд не долетел и, отскочив от плеча Фрэдди, пропал в пламени костра. Разочарованно воскликнув, сластёна подобрала ноги, обняла их ручками и с печальным вздохом устроила голову на коленях. Чтобы её развеселить, Рем выбрал «действие». Он ужасно, невыносимо изобразил старую капризную дверь, при каждом движении издавая противные нестройные звуки – один в один настоящий скрежет.

– Ты меня бесишь, – забрюзжал Север. Всё лицо его сморщилось. – Прекрати.

– А-а, так он, значит, не дверь изображает, а тебя… – хмыкнула Диана. – Ворчун.

Идея пришлась Рему по душе. Он притворился дверью ещё раз, только теперь протяжный скрип вышел низким и глухим, до того похожим на голос Севера, что тому пришлось снова выйти покурить.

Марго добралась до корзинки и теперь внимательно изучала стикер:

– «До конца игры привязать любого игрока к кусту». Начинается… Кто это придумал? Нельзя было написать что-нибудь попроще, вредители?

– Вон Север не в курсе – его привяжи, – лукаво посоветовала Никки.

Марго подмигнула ей, быстро скатала стикер в ладонях и щелчком пальцев пульнула шарик в огонь. Бумага мгновенно почернела и рассыпалась. Пока Шейла неразборчиво объясняла Никки что-то насчёт правил игры, Марго сходила к малине за новыми веточками и снова устроилась у костра, согревая руки.

Похолодало. Мы укутались в цветные пледы. Фрэдди разлил новую порцию чая по кружкам, и так как буйное пламя наконец поутихло, зарыл картошку в подостывшую золу. Ребята вовсю пользовались отсутствием Севера. С мечтательными улыбками они вспоминали, как в прошлом году Север проспорил Марку желание – весь вечер, запинаясь и матерясь, декларировал романтические стихи. Погружённая в образы прошлого, Марго тепло прижалась ко мне и с ностальгической улыбкой глядела в звёздное небо.

На лес опустилась тёмная летняя ночь. Я как следует укуталась в куртку Фрэдди. Холодный свежий ветерок просачивался под одежду сладкими ароматами трав, земли и ягод. Костёр плясал в объятиях народных песен. Бурдон колёсной лиры полнил поляну вдохновением, словно пришёл из старинных легенд о лесных духах и языческих ритуалах. Захотелось поскорее вернуться к истории графа де Лисса и Энни, и пока не настала моя очередь в игре, я выводила прутиком на земле замысловатые кракозябры.

Как же быть с любовью графа и служанки? Если писать искренне, правдоподобно – счастливого финала не будет. Никаких браков между знатью и прислугой. «Джейн Эйр», конечно, приятное исключение, но это же не четырнадцатый век. Как часто сказки случаются в реальной жизни? И уж тем более в настоящем, а не сказочном средневековье?