Мерцание золотых огней

– А ты очень изменился, Саня, - сказала она.
– Такой предс тавительный мужчина, я прямо испугалась, когда увидела.

– Боишься представительных?
– улыбнулся Саня.

– Нет, подумала, что ошиблась дверью.

– Ну как там в Ростове?

– Вообще-то нормально было, а что там сейчас творится, не знаю... Я уже два месяца в Москве.

– Да ну? И молчишь? Юлька, это нехорошо. Могла бы позво нить, зайти в гости...
– он замолчал, понимая, что два месяца в Москве красивая девушка не может жить в одиночестве.
– А что ты здесь делаешь?

– Мать ищу.

– Да, помню, она же у тебя здесь. Все-таки, решилась пови даться с матерью? Раньше ты как-то пренебрежительно отзывалась о ней.

– А что делать, Саня? Отец умер, одной в Ростове трудно было, вот я и решилась.

– Да? А я не знал... Извини, Юля, прими мои соболезнова ния... Ну и как, нашла мать?

– Нет... Вернее, нашла. Но мне сказали, что её сейчас нет в Москве. Уехала за границу, в Италию. Вернется через месяц...

– Ты два месяца искала её, а потом выяснила, что она в Италии и будет только через месяц?
– изумился Иваненко.

– Ну да. Я искала компанию "Фермопил", оказалось, такой нет, хотя реклама даже по телевизору была. Потом выяснилось, что теперь эта компания называется "Спарта". Я нашла их офис. Но там все время никого не было. Внутрь меня не пускали, а по том стали говорить, чтобы пришла через месяц.

– И где же... где ты жила все это время?

Юля отпила глоток горячего, крепкого чая, невесело усмех нулась.

– Остановилась у одного... проходимца. Он вначале хотел, чтобы я с ним спала, но когда узнал, что моя мать - генеральный директор солидной компании, стал помогать разыскивать её. Хотел получить за это пять тысяч долларов.

– Юлька! Ну почему ты сразу не позвонила мне? Пять тысяч баксов? Да он просто сумасшедший!

– Не знаю... Но теперь, когда стало ясно, что мать вернет ся только через месяц, он стал требовать, чтобы я заплатила ему за жилье. Хотел, чтобы я занималась проституцией на вокзале, а деньги ему приносила...

– Паскуда!
– Иваненко сжал кулаки.
– Юля, он кто, чем зани мается? Да не волнуйся ты, Юлька!

– Ничем не занимается... раньше в его квартиру проститутки с Курского приводили мужчин, а ему что-то платили за это. Он возомнил себя сутенером, решил, что и я буду работать на него. А когда я сказала: такого никогда не будет, - стал каждый день бить меня.

– Бить?!

– Смотри, - Юля приподняла край юбки, показывая забинтован ную ногу.
– Потому и хромаю. А синяки на ребрах я не могу тебе показать... Неудобно.

Глаза Иваненко ещё сильнее заблестели, при виде смуглой ноги и белого бинта.

– Понятно, - закусив губу, промычал он. Несколько мгновений раздумывал, а потом решительно поднялся.
– Пойдем. Покажешь мне его. У него обе ноги будут не просто забинтованы, а - в гипсе, про синяки на ребрах и на морде я не говорю... А ты поживешь у меня, пока мы будем искать твою мать за границей.

– Да нет, Саня, - Юля взяла его за руку, усадила на стул.
– Я же не за этим к тебе пришла!

– Да?

Иваненко вскинул голову, уставился на Юлю. Зачем же тогда? Неужели... Нет, в это невозможно поверить!

– Саня, а ты чем занимаешься сейчас?

– Я? Лейтенант... Отдел по борьбе с бандитизмом... Но это не интересно, Юлька. Ты пришла ко мне за помощью, скажи, что я могу сделать для тебя.

– Ну, значит, я пришла по адресу, - сказала Юля.

– Ты в любом случае пришла по адресу.

– Ой, Саня, ты такой серьезный, прямо смешно...
– она улыб нулась, легонько погладила его ладонь.

Иваненко закрыл глаза, скрипнул зубами.

– Не надо, Юля... Ты же знаешь, я люблю тебя, только те бя... всегда любил, всю жизнь... Я сделаю для тебя все! Для то го, чтобы ты была счастлива, Юлька!

– Я знаю, Саня, поэтому и пришла к тебе. Понимаешь, этот человек, у которого я сейчас живу, Василий Колготин его зовут, он не только подлец, но ещё и бандит. Вчера я узнала, что он собирается ограбить одну квартиру на Олимпийском проспекте.

– Ты знаешь, какую, - подался вперед Иваненко.

– Да. Он напился пьяный и проболтался, что скоро станет богатым. Дружки подсказали ему квартиру, которую легко можно ограбить. Колготин раньше работал в "Металлоремонте", замки чи нил, хорошо разбирается в них. Вот он и заявил, что раз я кале ка... Он бил меня неподалеку от офиса "Спарты" до тех пор, пока я ни побежала, куда глаза глядят, и ни попала под машину... Жуткая травма, у меня все бедро разорвано, столько крови поте ряла... Ну вот, если нельзя меня заставить идти на вокзал, он скоро вышвырнет меня на улицу, потому что станет богатым... По нимаешь?

– Сволочь!

– Это случится завтра, в двенадцать часов.

– Понятно. Юля, а может поехать прямо сейчас к нему? Сде лать так, чтобы он месяца два на костылях ходил?

– А я бы его кормила? Нет, Саня. Раз уж он бандит, надо его арестовать на месте преступления. И посадить в тюрьму. А мы с тобой спокойно подождем, пока мамаша вернется из Италии. Хо тя, мне кажется, она где-то здесь, в Москве, но меня к ней не хотят подпускать.

– Почему ты так думаешь?

– Офис у её компании солидный, но все время - пустой. Только охранники, да какой-то лысоватый мужичок там бывают. Мне кажется, это её муж. Ну сам посуди, если в компании никто не работает, как может генеральный директор отдыхать в Италии це лый месяц? Странно все это.

– Логично.

– Ну вот. Если завтра ты арестуешь Колготина, я хоть вздохну с облегчением, и мы вместе разгадаем эту загадку. Если ты, конечно, хочешь.

– Хочу, Юлька! Мы? Вместе?

– Ну да. Я сейчас ничего не могу обещать тебе, Саня, потом видно будет...

– Юля, я долго мечтал только об одном: быть с тобой рядом, помогать тебе, искупить в конце концов свою вину!
– он снова долго смотрел на нее, потом смущенно улыбнулся.
– Ты такая кра сивая, Юля...

– Саня, вот адрес квартиры на Олимпийском проспекте. Ты знаешь, что делать?

– Разумеется. Это моя профессия. Кто там живет?

– Не знаю. Какой-то богатый бизнесмен. Колготин говорил, что у него в ящике стола куча долларов лежит. А замки на двери такие, с которыми он легко справится.

– А мы легко справимся с ним, - уверенно сказал Иваненко, и вдруг засмеялся.

– Ты чего?
– с удивлением спросила Юля.

– Вспомнил, как ты меня вишневым компотом угощала. А я те бя вишневым вареньем... Хочешь варенья, Юлька?

25

– Продинамила...
– сказал сам себе Лаврентьев и медленно положил телефонную трубку на аппарат.
– Что ж это получается? Поматросила и бросила?