Мерцание золотых огней

Дверь распахнулась, и Вадим увидел Юлю, а за нею стоял... лейтенант Иваненко! В джинсах и расстегнутой рубашке.

– Крыша поехала...
– машинально повторил Лаврентьев.
– Я что, невовремя? Тебя тут допрашивают?

Он вошел в тесную прихожую, старательно вытер ноги о влаж ную тряпку у двери, и лишь после этого посмотрел на Юлю.

– Я же сказала тебе, что между нами все кончено!
– голос её звучал неестественно жестко.

И голубые глаза смотрели с дерзким вызовом и даже злорадс твом. От беспомощного, по-детски наивного взгляда, застывшего в его памяти и следа не осталось.

– Мы все когда-то что-то говорим, но это не значит, что так оно и будет, - усмехнулся Вадим.
– Я вижу, лейтенант здесь чувствует себя, как дома. У него даже тапочки есть!

– Вадим Павлович, вы хотели поговорить с Юлей? Вот и пого ворили. А теперь, пожалуйста, уходите.

– Ты тоже так считаешь, Юля?

– Да. Уходи, Вадим. Нам не о чем говорить.

Лаврентьев достал из пакета цветы и шампанское, протянул Юле.

– Это тебе.

– Спасибо, оставь себе.

– У меня есть, а это - тебе, - настойчиво сказал Лаврентьев. Она взяла букет и бутылку, решительно направилась на кух

ню. Лаврентьев, не обращая внимание на суровый взгляд Иваненко, двинулся следом. Юля распахнула окно и выбросила во двор шам панское. Потом, немного поколебавшись - красные розы. Окно с треском закрылось. Юля резко обернулась, в упор посмотрела на Лаврентьева.

– Красиво живешь...
– пробормотал он.
– Шампанское-то триста шестьдесят тысяч стоит, урожай восемьдесят восьмого года. Сам такое не пробовал, думал, мы вместе... а ты его - в окно.

– Вадим Павлович!..
– в голосе Иваненко послышалась угроза.

Лаврентьев нехотя взглянул на него через плечо.

– Помолчи, лейтенант, с тобой не разговаривают. Я занимал ся каратэ, когда ты ещё читать учился, но дело не в этом. Адрес мне дал генерал Чернов, знаешь такого?

– Ну и что?
– злобно сощурился Иваненко.
– Вышвырнуть незва ного гостя из квартиры мне и генерал не помешает. И ваше кара тэ - тоже.

– Из своей квартиры, - уточнил Лаврентьев.
– Или, хотя бы - из её квартиры. Но не из квартиры арестованного Колготина! Кстати, объясни, что ты тут делаешь? Соблазняешь подозреваемую? Думаю, генералу интересно будет узнать об этом.

Он уже понял, что случилось такое, о чем он и не думал. Она здесь, но - с другим! Она не нуждается в его помощи, он ей совершенно не нужен! Пришел с цветами, шампанским, а она тут с ментом развлекается... Он два дня и две ночи переживал, чувс твовал себя виноватым, а оказывается - был прав?! И тот беспо мощный, наивный взгляд - притворство?!

Да она просто чудовище!

– Вадим!
– крикнула Юля.
– Ты обещал мне, что будешь мол чать! Ты считал меня последней дрянью, обзывал, оскорблял! Чего ты ещё хочешь? Уходи, прошу тебя, уходи по-хорошему!

Даже так? Выходит, есть и другой путь отсюда, по-плохому? Злая досада вспыхнула в груди Лаврентьева.

– Не пугай, Юля, - он сел на стул, опасливо скосил глаза вниз - не развалится ли?
– Ребята, а почему бы нам не поговорить спокойно? Мне кажется, очень интересный разговор может полу читься.

– Да плевать мне на его генералов и на него самого!
– зак ричал Иваненко.
– Я однажды струсил, потом столько лет жалел об этом! Больше такого не будет! Я его просто вышвырну отсюда!

Он сжал кулаки и шагнул к Лаврентьеву.

– Нет, Саня, нет!
– закричала Юля, вставая между ними.
– Послушаем, чего он хочет.

– Ах, вот оно как! Саня...
– усмехнулся Вадим.
– Так вы дав но знаете друг-друга, я правильно понял?

– Ты одного никак не можешь понять, Вадим, что я тебе это го не прощу!
– сказала Юля.
– Я тебе так отплачу - всю жизнь помнить будешь, понятно!

В ярости она была ещё прекрасней, чем в печали... Чертов щина какая-то...

– Бедный Колготин, - вздохнул Вадим.
– Он же говорил, что ты собираешься завладеть его квартирой, только обвинял меня в сго воре с тобой. А оказывается, ты сговорилась с ментом и загнала мужичонку за решетку. Так вы что, ребята, давно собирались по жить в квартире бедолаги Колготина? Так зачем же его - за ре шетку? Убили бы сразу - и дело с концом. А теперь же придется считаться с моим мнением.

– Я не собираюсь тут жить, - сказала Юля.
– Колготин - подо нок, за это и наказан. Всякий подонок должен быть наказан, за помни это, Вадим! Завтра я встречаюсь с матерью, она большой начальник. И, между прочим, обрадовалась, когда я нашла её. Так что, найдем выход. Не беспокойся, не останемся в этой паршивой квартире.

– Да что ты ему объясняешь, Юля?!
– крикнул Иваненко. Он бы набросился на Лаврентьева с кулаками, если бы она ни стояла между ними. Но... разве можно оттолкнуть Юлю?
– Ты посмотри на него - сытый, зажравшийся бизнесмен! Что он знает о тебе, о том, сколько тебе довелось терпеть в этой жизни? Лаврентьев, ты и мизинца этой девушки не стоишь! Я тоже. Но я хоть понимаю это и стараюсь как-то исправиться. А ты, как был дерьмом, так и остался!

– Саня! Кто тебя спрашивает?!
– закричала Юля.
– Не лезь ни в свои дела, я сама разберусь с ним!

Иваненко и Лаврентьев одновременно с посмотрели на нее. Оба - с удивлением.

– Юля, - медленно сказал Лаврентьев.
– Ты меня удивляешь все больше и больше. Тогда объясни, пожалуйста, какую роль играл я в твоих далекоидущих замыслах?

– Ты и сам знаешь, какую. Я тебе не врала.

– Именно так я и думал, Юля, когда шел к тебе. Но тогда... Что все это значит?

– То, что ты был неправ, когда оскорблял меня в больнице. А я права. И тогда, и в больнице, и сейчас. Уходи, и забудь обо мне, Вадим.

– Юля, а может мы выставим за дверь этого мента и погово рим с тобою? И придем к выводу, что, да, я был неправ, понимаю это, и хочу исправиться? Почему бы ни попробовать, а?

– Поздно, Вадим, - опустив голову, тихо сказала Юля.
– Ты слишком поздно понял это. Уходи.

– Хорошо, я уйду. У тебя есть чистый листок бумаги?

– Зачем тебе?

– Написать заявление. Есть? Дай, пожалуйста.

– И ты уйдешь?

– Обязательно.

Юля взяла Иваненко за рукав и повела в комнату, чтобы он не сцепился с Лаврентьевым, пока она будет искать листок бума ги. Спустя минуту, Юля положила перед Вадимом листок, вырванный из школьной тетради.