Мерцание золотых огней

– Это ещё не все, мама. В Москве была ещё труднее.

И Юля принялась рассказывать о мучительной жизни в кварти ре Колготина, о трудных поисках матери.

– Вот что, Юля, - вытерев глаза шелковым платочком, сказала Раиса. Ты сегодня же переберешься в нашу квартиру в Безбожном переулке... Теперь он стал Протопоповским. Люди с юмором зани мались переименованием, что тогда, что сейчас. Переедешь, все равно мы там не живем. Об этом Колготине забудь, если он оскор бил тебя, я сделаю так, что будет ползти на коленях от Земляно го вала до Без... Протопоповского.

– Мама, а как ты живешь? Я ведь тоже ничего не знаю о те бе. Говорят, дела твоей фирмы совсем плохи. Почему?

– А говоришь, ничего не знаешь, - невесело усмехнулась Раи са.

– У плохих новостей длинные ноги. Да, Юля, дела идут неваж но. Мы с Володей организовали "Фермопилы" в 92-м году. Он дого ворился со своими знакомыми, получил кредит в два миллиона руб лей, по тогдашним временам - огромная сумма. А я взвалила на себя все организацию дела. Зарегистрировали фирму, сняли хоро шее помещение в центре, ты была там, видела, закупили офисное оборудование, взяли толковых людей провели рекламную компанию. К нам пошел народ, понесли вначале ваучеры, потом денежные вклады. Мы на эти средства образовали дочерние торгово-закупоч ные компании, вкладывали деньги в ширпотреб, получали хорошую прибыль, вкладчикам платили большие проценты. А потом случилась осечка. Провели огромную работу, потратили большие деньги, ос тальные придержали, чтобы в нужный момент бросить их на органи зацию нового дела. На компьютерный бизнес. Но в самый последний момент все сорвалось. Появились какие-то оборотистые юнцы и пе рехватили наш контракт. А потом пошли проверки, налоговая инс пекция схватила за горло - не вздохнуть. Кое-как выкрутились, выстояли. Конечно, ни о каких процентах вкладчикам уже и речи не могло быть. Люди разозлились, митинговать стали... Кошмар! Но и это пережили. А когда стало казаться, все трудности поза ди, новая беда...
– Раиса подумала и решила не рассказывать Юле о потере водочного склада.
– Совсем руки опустились...

– Я знаю, контракт с американцами у тебя перехватила фирма Вадима Лаврентьева, - сказала Юля.

– Откуда?!
– воскликнула Раиса. Она попятилась, устало плюхнулась в свое кресло, не сводя с дочери изумленного взгля да.

– Он сам рассказал мне.

Уже не изумление, а ужас вспыхнул в глазах Раисы.

– Юля...
– прошептала она.
– Ты знакома с этим... с этим подлецом?

– Да, мама. Вчера вечером он приходил в квартиру Колготина с цветами и шампанским. Но я выгнала его.

И Юля рассказала, как познакомилась с Лаврентьевым, как заставила Колготина попытаться ограбить квартиру на Олимпийском проспекте, как Иваненко арестовал Колготина и разбил голову хо зяину квартиры.

– С тобой не соскучишься, дочка, - пробормотала Раиса.
– И милиционер у тебя есть, и наглого юнца... Лаврентьева ты прог нала, прямо не верится.

– Он в тот вечер был в "Спарте", разговаривал с твоим но вым мужем. Вадим не знает, что я твоя дочь. Он думал, что может обзывать, оскорблять меня, а потом лишь пальцем поманит, и я прибегу! Но я не такая, мама.

– Ты не такая, Юлька... Ты можешь... я бы никогда не реши лась на такое. В погреб - и кипятком! По улице - на бочке с квасом! Вот бы кто спустил этого Лаврентьева на бочке с квасом! Да к нему не подберешься. И таких крутых спусков нет.

– Они и не нужны, мама, - уверенно сказала Юля.
– Мы приду маем что-нибудь другое.

Раиса ещё раз изумленно посмотрела на дочь. У этой девчон ки, похожей на отца, был её характер! Даже - более сильный, бо лее решительный! Бог послал ей не только дочь, но и союзницу! Никто вокруг не понимал, когда она говорила, что Чернов и Лав рентьев должны быть наказаны за то, что перехватили контракт, натравили на "Спарту" налоговую инспекцию, а потом и до водоч ного склада добрались, никто!

И вдруг появляется Юлька и заявляет, что Лаврентьев будет наказан! Господи, да не провокация ли это? Они ведь столько лет не виделись...

– Юля, дочка, пойми, дорогая, Лаврентьев - это тебе не Стас Котов, а Москва - не Ростов...
– осторожно сказала Раиса.

– Я понимаю, мама, ты не веришь мне, - тихо сказала Юля.
– Ну и зря. Я, конечно, искала тебя, чтобы попросить помощи, только ты у меня и осталась... Но и я тебе хочу помочь. Если человек обидел нас обеих, это не должно сойти ему с рук, ведь правда?

– Да, Юля, да. Но... как?

– Не знаю, мама, - улыбнулась Юля.
– Что-нибудь придумаем. Да ты не беспокойся, я никакие секреты у тебя выпытывать не стану. Кстати, Стас Котов для девчонки-восьмиклассницы был нам ного опаснее, чем Лаврентьев для меня сейчас. А про Аркана Ро гатулина и говорить нечего.

– Ох, Юлька, Юлька!
– улыбнулась и Раиса, пожалуй, впервые за сегодняшний день - спокойно.
– Ты на отца только внешне похо жа. А на самом деле - полная копия матери. Говоришь, ничего не просишь? И правильно, дочка. Тебе не нужно ничего просить, все, что у меня есть - твое. Я из тебя принцессу сделаю, этот Лав рентьев будет выть от досады! О, на это стоит посмотреть! Гос поди, как я счастлива, что ты у меня опять есть, Юлька!

– Я тоже, мама.

– Ну что, хватит грустных воспоминаний? Пошли вниз, пообе даем. А потом подумаем, где тебе лучше устроиться: тут, с нами, или на Протопоповском.

– Я же не одна, мама. Сейчас мы вместе... С Иваненко. Я не могу его бросить.

– А-а, этот милиционер. Обязательно познакомь нас. Хочу посмотреть, что он за человек. Ну, пошли, пошли, дочка, вниз. Хватит о грустном, давай отпразднуем, как следует, нашу встре чу?

– Давай, мама.

– Только вот ещё что, Юля... Ты, пожалуйста, не злись на Владимира Васильевича. Он, действительно, хотел оградить меня от лишних волнений. Думал, что я не хочу тебя видеть... Я и са ма так думала, пока ни услышала твой голос, Юлька.

– Постараюсь, мама, - кивнула Юля.

35

– А я не один, - сказал Чернов. Он остановился в прихожей, раскрыл пошире дверь и, театрально взмахнув рукой, воскликнул.
– Мадам! Прошу вас!

В квартиру, обольстительно улыбаясь, вошла длинноногая На дюша в распахнутом кожаном пальто.

– Вадим Павлович, это вам от всего нашего дружного коллек тива со пожеланием скорейшего выздоровления!
– она протянула ему букет красных роз.

– Похоже, мир свихнулся, - озадаченно пробормотал Лавренть ев.

Чернов и Надюша с удивлением уставились на него.

– Вы не любите розы, Вадим Павлович?
– огорченно сказала Надюша. Она обращалась к нему на "вы", но надеялась, что очень скоро, как только Чернов уйдет, они перейдут на "ты". Такое у неё было имя - Надежда.

– Да нет, люблю. Спасибо за розы. Просто... это немного странно, когда девушка дарит цветы мужчинам. Должно быть наобо рот, - пояснил Лаврентьев.

Он лукавил, дело было совсем в другом. Он подарил девушке розы, а она выбросила их в окно. Ему девушка дарит розы, кото рые хочется выбросить в окно. Потому-то и кажется, что мир вок руг свихнулся. Розы-то не при чем!

– Ты слишком интимно воспринимаешь этот подарок!
– засмеял ся Чернов.
– Это же не от Надюши, а от всего коллектива! Когда какой-то большой московский хрен посещает завод в областном центре, и девушки преподносят ему цветы, он же не думает, что мир сошел с ума!

– Вы неправы, Михаил Евгеньевич, - возразила девушка.
– Цве ты и от меня тоже! И, может быть, в первую очередь от меня, по тому что я их вручила.

– А я думал, в первую очередь от меня, потому что деньги выделил.