Мерцание золотых огней

– Все, Саня, теперь будем смотреть, что у нас получилось.

И вот видеомагнитофон с урчанием заглотил кассету. Юля пе ремотала пленку назад, включила воспроизведение и села на кро вать, рядом с Иваненко. Они, как завороженные, смотрели на эк ран телевизора, где разворачивалась страстная схватка.

– Так вот, как оно выглядит со стороны, - покачала головой Юля.
– Я так прямо озабоченная какая-то.

– И обалденно соблазнительная, - сказал Иваненко.
– Юлька, ты растормошила меня так, что я не могу терпеть уже.

– Ничего не поделаешь, Саня, придется потерпеть. Я сейчас не могу. Ты же знаешь, вот-вот позвонит Чернов, и мне нужно бу дет встретиться с ним.

– Я не понимаю, для чего тебе все это нужно?

– Ох, Саня! Опять ты за свое. Вчера надоел своим нытьем. Вроде бы все объяснила, вроде бы успокоился. А сегодня - опять! Ну прямо сил нету слушать это!

Иваненко повалился спиной на кровать, закинул руки за го лову и задумчиво сказал:

– Я потихоньку начинаю привыкать к твоим странным поступ кам, Юлька. То, что вчера ты любезничала, танцевала и договари валась о свиданиях с козлами, у которых слюни текли, когда смотрели на тебя, представляли, как будут раздевать... Ладно. Я понимаю - так надо. Но ведь эта камера и микрофоны для того, чтобы заснять тебя в такой же сцене, если не более откровенной, и вместо меня будет какая-то сволочь! Мне что, и к этому нужно привыкать? Учти, Юля, если когда-то увижу хоть что-то похожее, я измордую того, кто будет на моем месте.

– Саня! Мы вчера тут сидели вместе с матерью и все решили. Ты не возражал. Перестань стонать, давай лучше ещё раз хоро шенько продумаем весь наш план.

– Я не возражал потому, что... не мог возразить твоей ма тери. Она подавила меня своей злобой на этих "колеистов". Я чувствовал: скажу слово против, и она точно так же обозлится на меня. Вышвырнет отсюда.

– Да нет, она к тебе нормально относится.

– Ненормально все это, Юля, ненормально! Я люблю тебя, я готов сделать все что угодно, только бы ты оставалась со мной! А ты сидишь и ждешь звонка какого-то проходимца, бизнесмена, мать его!.. И готова бежать, куда он скажет. Будешь там одна, можно делать с тобой все, что вздумается! Сама пришла. Навалит ся - и... Нормально, да? А я тут буду слоняться из угла в угол, елки-палки, гадать, как ты там! Нормально?!

– Он не нахал и будет себя вести прилично, - неуверенно сказала Юля.
– Так что не думай, не гадай. Мы все отлично приду мали, никуда эти, как ты сказал "колеисты" не денутся.

– А может, плюнуть на все, а, Юля? У матери на них зуб, вот пусть сама и наказывает.

– У меня тоже. Ты забыл, да? А кроме этого мать обещала, что всю прибыль от этой сделки она отдаст вкладчикам "Спарты". Люди свои деньги получат назад, с процентами. Хоть и не все, но уже легче будет нам жить. А там - посмотрим.

– Робин Гуд ты мой!
– простонал Иваненко.
– Обманутых вклад чиков жалеешь! Лучше пожалей одного человека, который измучился рядом с тобой.

– Измучился - так не будь со мной рядом!
– отрезала Юля.
– Я тебя не принуждаю, Саня. За авторучку спасибо, я бы такую не смогла найти.

Иваненко молча смотрел на зеркальный потолок. Ночью он частенько поглядывал туда и смутно видел голую, невероятно кра сивую Юльку. И казалось, это не он с нею, а кто-то другой, а он смотрит на них со стороны и вспоминает, как любил ее...

Наверное, так оно и будет... Он тайком включит видеокаме ру, запишет, как они барахтаются ночью на смятых простынях, а потом, когда она прогонит его, возьмет с собой эту кассету. По том, в общежитии, если уж совсем невмоготу станет, возьмет у приятеля плеер, поставит эту кассету и увидит...

– Не забыла, как ею пользоваться?
– негромко спросил он, поворачиваясь к Юле.

– Покажи ещё раз, - Юля принесла свою сумочку, достала из неё синюю, с виду обыкновенную шариковую авторучку с белой кнопкой вверху, протянула Иваненко.

– Смотри, - сказал он, взяв авторучку.
– Сейчас кнопка стоит в рабочем режиме. Они пишет, пишет, но когда захочет расписать в конце, ты должна взять у него авторучку и незаметно повернуть кнопку по часовой стрелке до упора. Что-нибудь придумай. Ошибку увидела, или ещё что неважно. После этого он должен поставить только подпись и дату. Это останется.

– А все остальное неужели исчезнет через пять часов? Даже не верится. Ничего-ничего не останется?

– Абсолютно, я пробовал. А если не верится, оставайся до ма. Зачем тогда вся эта затея нужна?

– Ты замечательный, Саня...
– Юля прилегла рядом, потяну лась губами, поцеловала его в щеку.
– Не надо злиться на меня, я ничего не разрешу ему, обещаю. Пока я твоя - я твоя.

– А потом?
– шепотом спросил он, пропуская сквозь пальцы её густые, блестящие волосы.

– Я и сама не знаю, что будет потом... А ещё я боюсь запу таться с этой кнопкой: по часовой, против часовой стрелки... Там же не будет времени раздумывать.

– Ты запомни одно: сейчас она пишет исчезающей пастой. Кнопка стоит в крайнем положении. Чтобы перевести на обычную пасту, нужно просто повернуть её, куда поворачивается. Не нужно думать, гадать. Просто - куда поворачивается...
– он обнял её, притянул к себе, нежно поцеловал в губы.

– Ты уверен, что Бетти после этого сможет заключить конт ракт со "Спартой"?

– Если он полномочный представитель компании в СНГ, зна чит, сможет. Ему за это деньги платят. Сможет... если захочет.

– Захочет!
– уверенно сказала Юля.
– Для того мы и устанав ливали тут шпионскую систему. Пойдем, перекусим, что ли? Я уже проголодалась.

– Это он!
– воскликнула Юля, услышав телефонный звонок.
– Ты будешь подслушивать? Хорошо, сними трубку, но не вздумай ска зать хоть слово! Убью!

Она взяла трубку радиотелефона и пошла в спальню. Иваненко схватил трубку обычного кнопочного аппарата с определителем но мера, зажал микрофон ладонью, замер вслушиваясь в напряженный мужской голос, повторяющий: Алена? Это Алена?

– А это вы, Миша?
– прорезался близкий насмешливый голос.
– Добрый вечер.

– Алена, с той минуты, как мы расстались, я все время ду маю о вас. Все дела отложил, передвинул, забросил! Представляе те, как мне хочется увидеться с вами!

– Не представляю, Миша, - вкрадчивым голосом сказала Юля.
– Как художники знакомятся с женщинами, объясняются в любви, я отлично знаю. Я много общалась с художниками. Один даже присы лал мои рисунки с виньеткой из слов: я тебя люблю. А как это делают бизнесмены - понятия не имею.

– Тогда дайте мне шанс показать вам это, Алена!
– взволно ванно сказал Чернов.

"Дал бы я тебе... шанс!" - подумал Иваненко.

– Ну-у... даже не знаю, - смущенно протянула Юля.

– Что вы сейчас делаете?

– Кофе пила. Альбомы разглядывала... Что ещё делать одино кой девушке в пустой квартире?

– А я звоню вам из офиса. Домой собираюсь. Алена, вы обе щали, что заглянете в мое скромное жилище, и мы поговорим о ху дожниках. Как насчет того, чтобы встретится сегодня?