Мерцание золотых огней

Американец растерянно пожал плечами, повернулся к Бетти, надеясь на его помощь, но тот, воспользовавшись замешательством соотечественника, взял Юлю под руку, отвел в сторону.

– Алена, мы могли бы поговорить об этом... о том, как сде лать помощь Раисе. Но не здесь. Вы ведь хотите помочь матери, я правильно понимаю?

– Конечно, Чарльз. Дела её фирмы совсем плохи, мне это не нравится. Я, правда, не знаю, что делать, но... может быть, вы подскажете? Мама так переживает...

– О, конечно подскажу. Я думаю, мы найдем решение. Вы не возражаете, если я позвоню вам? Только не надо говорить об этом Раисе. Мы сделаем сюрприз.

Юля мысленно усмехнулась. Она понимала, какой сюрприз хо чет сделать её матери этот седой волокита. Ну что ж, пусть поп робует! Это входит в её планы.

– Правда? Я с нетерпением буду ждать вашего звонка, Чарльз. Поверьте, мне очень хочется помочь маме. А правда, что скоро будет музыка и танцы?

– Да, да, Алена. Позвольте вас заранее пригласить на пер вый танец?

– Спасибо, Чарльз, но вы опоздали. Я обещала первый танец вашему коллеге Михаилу Чернову.

Она отыскала глазами Чернова у противоположной стены и с улыбкой подмигнула ему.

"Фак ю... коллега!" - подумал Бетти.

39

Надюша посмотрела в глаза Лаврентьеву и, опустив голову, еле слышно сказала:

– Здравствуйте, Вадим Павлович.

– Привет. Чернов у себя?

– Звонил из дому, сказал, что выезжает.

– Зайди ко мне, - приказал Лаврентьев.

Он стремительно вошел в кабинет, положил на стол "дипло мат" с цифровыми замками. Потом разделся, повесил в шкаф дуб ленку и шапку, сел в кресло, внимательно посмотрел на дверь. Будто бы повинуясь его взгляду, она распахнулась, впуская сек ретаршу. Девушка остановилась на ковровой дорожке за два шага до стола и официальным тоном сказала:

– Я вас слушаю, Вадим Павлович.

– Подойди ближе.

Надюша подошла, но остановилась не рядом с его креслом, а с другой стороны стола, куда Лаврентьев не мог дотянуться. Он усмехнулся.

– Отлично, Надюша. Именно этого я ожидал, поэтому и поло жил "дипломат" на край. Открой его.

– Зачем?
– она внимательно посмотрела на босса.
– Что там?

– Бомба с дистанционным управлением!
– засмеялся Лавренть ев.
– Ну, смелей, Надюша, открывай!

– Я не знаю код...

– Просто нажми на кнопки. Ну?

Девушка выполнила эту странную просьбу, которая больше по ходила на приказание. В "дипломате" лежали три красные розы.

– Возьми цветы, - сказал Лаврентьев, с улыбкой глядя на её неуверенные движения.

Надюша взяла розы и с вызовом посмотрела на него. Понятно, хочет извиниться за свое идиотское, да просто хамское поведе ние. Да только она не собирается его прощать. Разве воспитанная девушка может простить такое?!

– Мне не...
– начала было она, но Лаврентьев прервал её.

– Это ещё не все, Надюша. Цветы, разумеется, тебе. Я так понимаю, ты не хочешь принимать их. Отлично. Тогда брось их прямо в меня.

– В вас?
– Надюша сосредоточенно наморщила лобик, пытаясь понять, что все это значит.

– В меня, в меня! Ты пришла с цветами, а я поступил так, будто швырнул их в тебя. Теперь можешь сделать то же самое. Швыряй, не бойся. Можешь добавить, что тебе не нужны никакие подарки от такого негодяя. Ну, смелее!

– А как же шипы? Глаза можно выколоть, или руки поранить, если вы прикрываться будете, - совсем растерялась Надюша.

– Делай, что тебе говорят!

Она повертела букет в руках и неуверенно бросила его в Лаврентьева. Тот поймал цветы, положил на стол.

– Слабенько получилось, неубедительно. Ну да ладно. Будем считать, что в цветочном вопросе мы с тобой квиты. Теперь пе рейдем ко второму номеру нашей программы. Чтобы и здесь мы были в расчете, я сейчас покажу тебе сеанс стриптиза, мужского, ра зумеется. А ты, когда я разденусь, не обратишь на это никакого внимания. Более того, можешь сказать мне какую-нибудь гадость.

Лаврентьев легко вскочил на стол, распахнул пиджак и при нялся расстегивать ремень на брюках. Надюша с ужасом в глазах наблюдала за его действиями. Но как только до неё окончательно дошло, что сейчас он снимет брюки и будет стоять перед нею го лый на столе, Надюша метнулась вперед, обхватила руками ноги Лаврентьева.

– Вадим Павлович, пожалуйста! Прошу вас, не надо!

– Почему?
– удивился Лаврентьев.
– Как же в таком случае мы сможем помириться?

– Я уже не обижаюсь на вас, честное слово! Только пожа луйста, не делайте этого. А вдруг кто-то зайдет, вы представля ете, что будет?

Вадим спрыгнул со стола, сел в кресло, внимательно наблю дая за девушкой.

– Надюша, я был болен, ужасно себя чувствовал, а на боль ных не обижаются, ты и сама знаешь. А теперь докажи, что не обижаешься, подойди ближе.

Девушка вздохнула с облегчением и... улыбнулась.

– Ох, Вадим Павлович, с вами не соскучишься, - сказала она, подходя к его креслу.

Лаврентьев медленно провел ладонью по её длинной ноге, за дирая толстую серую юбку. Сегодня на девушке были колготки. Как и всегда.

– Отлично ты выглядишь, отлично, - улыбнулся он.
– А если кофейку мне сделаешь, так я вообще не знаю, смогу ли когда-ни будь расплатиться с тобой, Надюша.

– Никогда не знаешь, чего от вас ждать, Вадим Павлович. Но теперь я точно знаю - без повязки вам больше идет. А розочки я могу взять?

– У тебя есть причина отказываться от цветов, которые да рит босс?

– Теперь нету...

– Тогда - о чем речь?

Он засмеялся, глядя, как уходит из кабинета повеселевшая Надюша. Одним врагом стало меньше. Да и самому легче дышать. Конечно, поступать по-свински иногда нужно, но чувствовать себя свиньей потом - отвратительно.

– А где твоя перевязанная голова?
– спросил Чернов, когда в его кабинет вошел Лаврентьев.
– И вообще, ты почему не выполня ешь рекомендации уважаемого Павла Сергеевича? Он мне сказал: дней десять Вадим должен посидеть дома.

Лаврентьев плюхнулся в кресло напротив стола генерального директора.

– Я тебе честно признаюсь, Мишка, сбежал из дома. Люда по чему-то решила поселиться у меня. Кормит в строго определенные часы, следит, чтобы я не переутомлялся. Просто кошмар какой-то. Я ей вчера целый день просил, чтобы оставила меня в покое. Не хочет. А выгнать её - сил нет. И без того в последнее время сплошные проблемы с женщинами. Пришлось ехать на службу.