Мерей
Шрифт:
Искренняя улыбка девушки кольнула сердце раскалённой спицей. Но эта боль оказалась на удивление приятной, пусть внутри и поселилась противная мысль.
«Совсем скоро её душа оправится от боли, и раны перестанут кровоточить. Тогда моё присутствие станет тянущим ко дну камнем», — обречённо подумал Хэмми, отводя взгляд.
Он не был уверен, что хочет отпускать её, ведь тогда вернётся пустота. Несмотря на приятное времяпровождение, рано или поздно настанет момент, когда ему придётся отпустить её. Обречь Мерей на вечность рядом с бездушным существом было бы слишком жестоко. Она хотела жить, радоваться
Думая о будущем, всё чаще парень ловил себя на мысли, что возможно его влечение к Мерей связано с его жаждой найти новое занятие. Спасение девушки могло стать заменой музыке. Но тогда возникала дилемма, либо она захочет уйти сама, либо он потеряет интерес. И оставалось только гадать, что произойдёт быстрее.
Сделав ещё глоток, он отставил кружку в сторону, мысленно отметив, что мерзкие жёлтые цветы на её поверхности только портят необычную форму. Это могла быть как ручная работа, так и производственный брак, но форма парню нравилась. Оплетённая тонкими жгутиками, казалось, что кружка состоит из неровных полос глины.
— Ты снова задумался? — поинтересовалась Мерей.
— Да. В последнее время я часто думаю.
— О чём же?
— О разном, — уклончиво ответил он, всё ещё рассматривая кружку, — Ты список уже составила? Я как раз хотел съездить по делам, заодно по пути мог бы заглянуть в магазин и захватить необходимое.
— Да. Сейчас всё запишу, — бросила она и тут же умчалась в спальню, чтобы через некоторое время вернуться с белым листом, — Это то, что помню со вчерашнего дня, ну и что пришло сейчас в голову.
— Хорошо, я постараюсь найти всё, — взяв список, произнёс Хэмми, — Никуда не выходи, я ненадолго.
Скользнув взглядом по лицу девушки, он увидел недовольство. Не то чтобы он стремился как-то ограничить её свободу, но пока это было слишком опасно. В этом районе он до этого не жил и хотел лично прощупать его на наличие чужаков. После того случая в отеле разумнее всего было не просто проявлять осторожность, но и не высовываться без необходимости.
Покинув квартиру и спустившись, парень на мгновение прикрыл глаза, сосредоточившись на ином зрении. В этом состоянии он был способен на большее, например, почувствовать присутствие другого обладателя нечеловеческой природы.
С шумом выдохнув, Хэмми направился к машине, и уже сев за руль, принялся колесить по городу, в поисках подозрительной энергии. Но спустя несколько часов, пришёл к выводу, что даже те нелюди, что есть в городе, совсем не опасны. Их энергия была ему знакома, и кантарров среди них не было. Поэтому, свернув с очередной тихой улочки, он направился в сторону репетиционной точки.
Из-за появления Мерей он давно не появлялся на репетициях, но пора было это исправить и наконец, сообщить о своём уходе. Остановившись у хорошо знакомого здания, парень вышел из машины и направился к подвальному входу. Стоило пересечь порог, как в уши ударила какофония из звуков.
«Снова барабаны забивают всё», — подумал он, проходя по длинному коридору.
Открыв одну из дверей, первой он увидел Джесс. Заметив Хэмми, девушка тут же бросилась ему на шею. Вместе с ароматом сладковатых цветочных духов
его накрыл и аромат её радости, такой же удушающей, как и объятия.— Господи, Хэмми! — воскликнула она, — Я уже подумала, что ты снова решил пропасть. Ты так давно не появлялся.
— Я что-то пропустил? — мягко отстранив девушку, спросил он.
— Да ничего особенного, — буркнул в ответ барабанщик.
— Ты вовремя. Мы как раз репетировали «Печаль во мне» и «Тень над обрывом», — с улыбкой сообщила Джессика, — Без тебя совсем не то.
— Понятно. Я тут новую песню принёс и хотел, чтобы вы подготовили её к следующему концерту, — достав листок с нотами и текстом, он положил его на край стола.
— Давай хотя бы к следующему, — лениво отозвался Брайн, погладив лакированный бок гитары.
— Согласен, осталась всего неделя, — кивнул Стив.
— Нужно к этому.
— Зная, как ты любишь мудрить с инструменталом, прости, но ты требуешь невозможного, — категорично заявил Брайн.
— Песня не сложная, так что вы справитесь. Это не обсуждается, — холодно ответил Хэмми.
Под его взглядом даже всегда бойкий Стив немного стушевался и выйдя из-за барабанной установки, подошёл к столу. Взяв лист, он пробежался по нему взглядом, после чего поднял глаза на Хэмми. В них отчётливо проступало удивление.
— Я тебя совсем не узнаю. Ты же всегда искал идеальное звучание, а тут приносишь мелодию в духе второго класса. Ты в последнее время головой не стукался?
— Нет, не стукался.
— Это из-за той девчонки? Как её, Мерей, кажется.
— Не думаю, что это важно. Есть песня, её нужно сыграть. Я решил в этот раз не усложнять, — уклончиво ответил Хэмми.
— А для меня там есть слова? — вмешалась Джесс, заглядывая в лист через плечо барабанщика.
— Не в этот раз.
Взгляд девушки был полон недовольства с толикой обиды. С самого начала она старалась понравиться ему, проявить себя как настоящий талант, всегда выкладывалась полностью, что на репетициях, что на выступлениях.
Будь Хэмми человеком, он бы мог обратить на неё внимание, но судьба распорядилась иначе, и девушке так и не удалось пробудить в нём хоть какие-то чувства. В его глазах она была не хуже и не лучше других девушек, и это чувствовалось. Это было понятно всем в группе, кроме самой девушки, явно не желающей смиряться с этим фактом.
— Ну давайте сыграем, что ли, — предложил Стив, нарушая гнетущую тишину.
Когда все ознакомились с нотами, барабанщик отдал счёт, и зазвучали вступительные аккорды. Взяв в микрофон, Хэмми начал петь. Его взгляд был направлен прямо в стену, будто прямо перед ним был кто-то невидимый, кто-то, кому посвящалась эта песня.
В конце должны были остаться только барабаны. Их ритм, схожий с биением сердца, постепенно стихал, и когда песня закончилась, Джесс молча поднялась и демонстративно вышла, хлопнув дверью.
— Ну это определённо неплохо. У меня даже мурашки пробежали по коже, — произнёс Джо, ставя бас-гитару на подставку. Обычно молчаливый парень выглядел довольным, ведь ему в этой песне досталась хорошая сольная партия, которую было отлично слышно даже обычному человеку.
— Давайте прогоним ещё несколько раз, потом ещё порепетируете и сыграем.