Merry dancers

Дверь скрипнула и отворилась, едва не ударив Аврору по плечу, в проёме появился седеющий темнокожий мужчина.

— Кто тут… я же просил следить за порядком… — сердито бросил он, нахмурив брови, но увидев перед собой разъярённую девушку, моргнул, словно обознался. — Джина? Что ты тут делаешь?

— Мистер Хейли? — так же удивленно спросила она, но вместо того, чтобы продолжить, попыталась прорваться в дверь. Она уже почти проскочила и даже заметила огороженную ширмами койку; в палате находился ещё один незнакомый человек и мисс Адамс — сидящая с дымящейся кружкой чая в руках за своим письменным столом. — Ай, пустите! — попыталась она сбросить крепкую руку аврора со своего плеча, но мистер Хейли оказался сильнее; схватив её крепче, просто выставил за дверь. — Я должна её увидеть! Нет, это не может быть правдой! Вы не имеете права меня удерживать!

— Джина, успокойся, я прошу тебя, — уже другим голосом произнёс аврор, держа её за плечи.

Осознав, что противостоять крепкому мужчине бесполезно, Аврора застыла и, глядя ему в глаза, прошипела:

— Вы не имеете права меня удерживать! Я должна её увидеть…

Патрик вздрогнул, но не отпустил её; он помнил эту девочку, попавшую в больницу Святого Мунго в прошлом году совсем другой — милой, доброй, отзывчивой, но сейчас на него смотрела обозлённая гиена. Она просто запуталась не в силах поверить в смерть подруги. Мистер Хейли сразу понял, что погибшая была ей очень близка.

— Джина, послушай, — он говорил медленно, стараясь успокоить, — сейчас ты не можешь войти. Да и поверь, от этого тебе станет только хуже. Сейчас её осматривают судколдомедэксперты — эта процедура не будет долгой, так как Джоконда Смит совершила самоубийство, но я не в праве тебя пустить…

— Вы не понимаете, мистер Хейли, этого просто не может быть! — снова сорвалась на крик Аврора и попыталась прорваться в больничное крыло. — Она не могла так поступить с собой, с нами!

— Тебе сейчас лучше пойти в Большой зал, там работает наш штатный психолог…

— Что вы городите, какой к мантикорам психолог?.. Мне не нужен никакой психолог! Я хочу увидеть Джеки!

— Джина, прошу, возьми себя в руки! У тебя шок! — немного повысил голос аврор, с силой встряхнув её за плечи. Конечно, он понимал, что сейчас её вряд ли что-то может успокоить, но старался как-то смягчить ситуацию, хотя обычно в подобных случаях бесцеремонно затыкал бьющихся в истерике родственников, друзей погибших и выставлял их за дверь.

— Патрик! — позвал некто из палаты. — Закрой дверь или выйди, ты мешаешь мне работать! Не нужно тут истерик! — каким равнодушным был этот голос, словно смерть была обыденностью — чем-то пусть и неприятным, но не таким уж и серьезным.

Патрик тяжело вздохнул, взгляд Джины изменился, стал безнадежным, вряд ли в шоковом состоянии она была способна трезво мыслить. Вбила себе в голову, что если попадет в палату, то всё окажется жутким сном, шуткой. Он посмотрел на стоящего рядом школьного завхоза, взглядом попросил помочь. Миссис Норрис легонько кивнула и, придержав уже безвольную девочку, увлекла её от двери. Аврора пришла в себя, когда мистер Хейли, бросив на неё сочувствующий взгляд, исчез по ту сторону неизвестности…

— Мисс Уинтер…

— Не трогайте меня! — завопила она и вырвалась из захвата миссис Норрис, да так, что та едва удержалась на ногах.

Аврора снова оказалась у двери, на этот раз выхватив волшебную палочку.

— Алохомора! — она дернула ручку, но та не поддалась. — Алохомора! Алохомора! Мерлин вас подери, — она стала дергать ручку изо всех сил, упершись ногой в косяк.

— Мисс Уинтер!

— Отстаньте!

Миссис Норрис снова едва не оказалась на каменном полу.

— Алохомора! Аперио Порта! — но засветившись по периметру легкой белой дымкой, дверь так и не открылась. В панике Аврора замахнулась волшебной палочкой. — Бомбар…

Но её остановили, с силой схватив за руку, и рывком развернули к себе. Она с силой толкнула в грудь отнюдь не миссис Норрис. Потребовалась секунда, чтобы сообразить, что перед ней находился Том. Аврора попыталась проигнорировать его присутствие, но повернуться обратно он ей не дал.

— Том, не надо, — ледяным тоном предупредила она, направив на него волшебную палочку.

Ещё никогда он не видел Аврору в таком состоянии: совершенно безумный взгляд, но не такой, какой сопутствовал её обычному безоблачному состоянию; она выглядела сошедшей с ума ведьмой, готовой убить любого на своём пути. С кончика её палочки сыпались зеленые искры, выдавая бурлящую в ней подсознательную невербальную магию. Во власти инстинктов, Аврора совершенно не владела собой, и во что могла выплеснуться одолевающая её энергия — одному Мерлину было известно. Цвет искр подсказывал, что в голове Уинтер крутится самое страшное заклинание — то были всего лишь мысли, опасные и неразумные. Она была неадекватна, охвачена яростью, болью, шоком, тяжело дышала, и было видно, как ходят ходуном её руки, вздрагивают губы. Миссис Норрис прижала ладонь ко рту и боялась сделать лишнее движение, опасаясь, что в состоянии аффекта девушка может не совладать с собой. Скосив глаза на направленное на него «орудие убийства», Том скорбно искривил губы и слегка покачал головой из стороны в сторону, прежде чем миновать волшебную палочку и заключить Аврору в объятия. Он почувствовал, как сильно она напряжена, да так, что намертво зажатая в руке волшебная палочка так и не сдвинулась с места, угрожая уже портрету какого-то целителя, висящему на противоположной от двери стене. Слова не имели смысла, нужно было переждать всего лишь некоторое время, дать ей это время, чтобы только приступ ярости сменился слезами... Так и случилось: несколько секунд, быть может, минута тягостного молчания… Уинтер обмякла и, уткнувшись Тому в плечо, зарыдала так горько, что даже сам он почувствовал неприятный укол где-то глубоко в сердце.

— Джеки… — глухой голос Авроры, запутавшейся в складках мантии Тома, срывался и захлёбывался. Она цеплялась за него непослушными пальцами, норовя притянуть ниже, но он стоял неподвижно, лишь поглаживая её по голове, стараясь хоть как-то помочь пережить случившееся. — Как она… могла, — всхлипывала Аврора, — Мерлин. Зачем она… Том… почему она это сделала? Мерлин… вчера… Вчера всё было хорошо… мы помирились, а теперь… нет, это невозможно, я не верю! Я не хочу верить! Зачем… она вчера была веселой, ругалась… на этого придурка Сув… ари, нет! Это… Ну, как такое могло произойти? Джеки… за что… — она захлёбывалась слезами, а Том чувствовал, как мокнет его одежда.

Он положил подбородок на её голову и сжал крепче в объятиях, сам не в состоянии поверить, что Джеки больше нет. Её нашёл профессор МакКалог, случайно выглянувший в окно утром. Он обнаружил нечто странное в снегу, вышел, чтобы проверить, не почудилось ли, ведь на улице ещё была темень. Том присутствовал на его допросе. Его слова: «Она лежала у подножия Астрономической башни, окоченевшая, в нелепой изломанной позе, заметенная снегом… Это было просто ужасно». Профессора потом долго отпаивали успокоительными зельями — он сам впал в шок. В Большом зале вместо рэйвенкловских знамен — знамён победителей, набравших больше всего баллов за прошлый учебный год — уже висели черные траурные флаги — точно такие же, как и в позапрошлом году, когда умерла Миртл. И только Аврора узнала всё последней, поневоле оставшись одна в общежитии своего факультета из-за исчезновения с портрета сэра Генри. Никто так и не нашёл всадника с полотна — это оставалось загадкой, но профессоров и студентов не волновало происшествие с рэйвенкловской картиной. — Не может быть правдой… — всё тише становились фразы убитой горем Авроры. Прижавшись к Тому в поисках защиты, она обняла его за талию и тихо поскуливала. — Она не могла…

— Пойдём, — попросил он. — Тебе не стоит здесь находиться.

— Нет…

Но Том, приобняв её за плечи, уже вёл её прочь по коридору. Миссис Норрис проводила их взглядом, полным сочувствия. Он не знал, где Авроре станет легче, где её не будут доставать соболезнованиями, где нет плачущих студентов и вообще никто не потревожит. В гостиной Рэйвенкло собрались все рэйвенкловцы, в Большом зале стоит гнетущая тоска, и с особо тяжело переживающими потерю студентами работают министерские психологи. Абрахас Малфой, видевший, как в больничное крыло на носилках несли тело, накрытое простынёй — так же находился в смятении.

— Хочу к дедушке, — бесцветным голосом произнесла Аврора.

Она напоминала инфернала — ещё более бледная, чем обычно, вот только глаза были красными от нескончаемых слёз, теперь уже тихих, безжизненных.

— Профессор Дамблдор сейчас у директора, в школе инспектор департамента образования, — Том старался говорить совсем негромко, чтобы не тревожить её ещё больше. — Он попросил меня приглядеть за тобой, Аврора…

Они миновали несколько лестниц, спускаясь всё ниже. Встречающиеся по пути студенты — в основном старосты — только качали головой в бессилии, глядя на совершенно потерянную Аврору, но, слава Мерлину, ничего не говорили. Все знали, что Джеки была для неё самой близкой подругой, несмотря на небольшую ссору из-за Риддла. Мимо них прошёл один из авроров — совсем юный сутулый мальчишка, который, по словам Дамблдора, не вынес вида трупа и был отправлен опрашивать учителей вместе с инспектором от Департамента образования. Его лицо в момент встречи показалось Риддлу знакомым.