Merry dancers
Шрифт:
— Чарли? — Аврора остановилась и повернулась в сторону проходящего мимо, такого же как и она сама бледного, несмотря на смуглость кожи, парня с папкой документов в руках и в мантии аврора со значком «С» — стажёр.
Он притормозил и только сейчас заметил, что помимо него, в Хогвартсе ещё находятся люди.
— Джина?
— Что ты тут делаешь? — в голосе могло быть удивление, но его там не было.
— Прохожу практику в Аврорате, это моё первое дело…
Слово «дело» отозвалось болью в её груди, и Том почувствовал, как Аврора снова напряглась всем телом.
— Чарли, если не ошибаюсь? — уточнил Риддл, крепче сжав плечо девушки в поддерживающем жесте. — Думаю, что сейчас не время для обсуждений… — он легко кивнул в сторону сжавшейся в комок Уинтер и, получив от Чарли кивок в ответ, продолжил: — Вы не знаете, что происходит в директорском кабинете?
— Департамент образования нагрянул с проверкой
Министерство не оставит школу в покое — примерно то же самое творилось в позапрошлом году когда погибла Миртл. Но в этот раз всё намного серьезнее, несмотря на то, что это было самоубийство.
— Что будет с Хогвартсом? — Том почувствовал некое волнение, ведь это место было его домом. — Его… закроют?
Аврор пожал плечами.
— Точно не знаю, скорее всего — нет, ведь здесь не было речи о преступлении. Думаю, что в школе теперь постоянно будет находиться министерский психолог.
На Диппета Риддлу было совершенно плевать, а вот присутствие министерских крыс в Хогвартсе может повлиять на работу школы. Психолог, конечно же, вклинится в образовательный процесс, Уидмору придется отложить задуманную программу в сторону и вернуться к одобренным департаментом учебникам, но это — ерунда, главное, что Хогвартс не закроют. Том вдруг подумал, что осталось всего полгода до аттестата, что начнётся настоящая жизнь. Распрощавшись с Чарли сухими кивками, они разошлись в разные стороны; Аврора больше не проронила ни слова, она вообще выпала из реальности — но это могло предвещать новый всплеск истерики. Конечно, никакой психолог тут не поможет… Том и сам не понял, как они оказались в южном крыле подземелий прямо перед дверью в его личные покои. Машинально назвав пароль, он ввёл Аврору внутрь, хотел усадить на небольшое кресло возле письменного стола — там громоздилась стопка библиотечных книг по высшей Трансфигурации, Чарам и Защите от Тёмных Искусств, набранных для подготовки к ЖАБА; подумав пару секунд, он подвёл Аврору к кровати и предложил ей присесть. Она заняла самый краешек; сидела, не озиралась по сторонам, могло показаться, что она вообще ослепла — именно так выглядел этот безжизненный взгляд сквозь пространство. Совершенно разбитая, обездвиженная, казалось, что она перестала замечать даже Тома. Слёзы высохли, словно готовясь к новому потоку.
— Тебе что-нибудь нужно?
Она легонько покачала головой из стороны в сторону, так значит, всё же соображала хоть что-то.
— Том… как это произошло? Что вообще случилось?
Он сел рядом и осторожно заключил ледяные дрожащие руки Авроры в свои ладони.
— Ты действительно хочешь это знать? — он внимательно изучал её реакцию, улавливая любую смену настроения. После неуверенного взгляда и кивка продолжил: — Похоже, что это произошло поздней ночью, думаю, что после того, как вы с Цигнусом проводили её... Сложно определить время, на улице слишком холодно, но все портреты уже спали… Призраки тоже ничего не видели, даже волшебники на групповом портрете возле Астрономической башни... — она осторожно пододвинулась к Тому и положила голову ему на плечо, сморгнув очередную слезу и шмыгнув носом. — Ты прости, что я спрашиваю, но… — он силился подобрать слова, чтобы не разрушить её хрупкое душевное равновесие. Директор попросил разузнать, что произошло вчера на вечеринке именно его, потому что Альбус Дамблдор наотрез отказался, чтобы с его внучкой беседовали авроры и психологи. Аврора осторожно сжала его руки, призывая к продолжению: — Вы с Джеки вчера были вместе и…
— Том, — тихо перебила она, — я понятия не имею, как такое могло случиться, вчера Джеки была весёлой и… мы помирились, — она запнулась. — Всё в порядке, сейчас… — утерев кулачком новые слёзы, Аврора нашла в себе силы продолжить, ведь прекрасно понимала, что это был настоящий допрос. Всё что оставалось — это быть благодарной, что ей не пришлось общаться с аврорами. — У меня и в мыслях не было, Том. Весь вечер мы разговаривали и… она жаловалась на одиночество и была рада тому, что мы снова вместе. Я и, правда, не знаю почему…
Не справившись с эмоциями, Аврора снова захныкала, обнимая Тома. Он тяжело вздохнул и прижал её к себе.
— Может, тебе горячего чего-нибудь выпить? У тебя ледяные руки…
Она почему-то вздрогнула и резко отстранилась. В её глазах Том увидел замешательство и новую неуверенность, словно в голове всплыли какие-то воспоминания.
— Том… — не своим голосом промолвила Аврора. — Это… я не знаю, может, у меня паранойя, но руки Джеки… Я заметила, что они были холодными как лёд, и она… мне тогда показалось, что она какая-то дерганая. Мерлин, —
она прикрыла рот ладонью. — Мерлин Великий! Том, я не придала этому значения, да и потом, мы выпили столько сливочного пива, что я… Не может быть… Она… — Риддлу оставалось только ждать, пока она придет в себя и сможет четко сформулировать мысль. — Она была чересчур счастливой, наигранное счастье от примирения… понимаешь? Мерлин, Том…— Ты хочешь сказать, что она уже тогда знала, что ночью…
Он не продолжил, так как с лица Авроры вновь схлынула краска; ему показалось, что она вот-вот упадёт в обморок.
— Я не знаю... может, только догадка… — донесся из-за прижатых к губам ладоней сдавленный голос. — Почему она позволила нам помириться?
Том почувствовал безысходность в её душе, теперь Аврора утрировала уловленные вчера моменты. Но в её словах можно было найти логику. Раздался стук в дверь, отвлекший их от тяжелых размышлений.
— Войдите, — негромко пригласил Том.
На пороге появился осунувшийся Абрахас, он хотел что-то сказать, но увидел Аврору и двинулся к ней, так и не произнеся ни слова. Она встала с кровати первой и попала в захват новых рук.
— Как она могла, Абрахас? — новая волна истерики обрушилась на бедную девочку.
— Я не знаю… — прошептал он, поглядывая на Тома. — Тебя искал директор.
Том молчаливо кивнул и направился к двери.
— Я скоро вернусь. Побудешь с ней?
Абрахас сухо кивнул, и Том вышел из своей комнаты, оставив их наедине. Странно, но такого человека, как Риддл, — пускай и собранного — тоже должна была тронуть смерть Джеки — его бывшей девушки. Может быть, отличаясь особой расчетливостью и хладнокровием, Том просто надел очередную маску, ведь к смерти нельзя оставаться равнодушным. Студенты, не дожидаясь вечера, стали покидать Хогвартс через открытую каминную сеть в кабинете Меррисот. С родителями связались сразу же, но, тем не менее, всех отпустили из школы только после разговора с психологами. Больше всего досталось Элоис, Мередит, Абрахасу — бывшим ей ближайшими друзьями — и Цигнусу Блэку, который невольно стал провожатым Джоконды после вчерашней вечеринки. Луи Малфой грозился лично приехать за сыном, чтобы ему не досаждали министерские работники, но Абрахасу удалось отговорить его от этой затеи. Пришлось пообещать, что как только всё закончится, он и Эвелин покинут замок и направятся в поместье к Уилкисам. Глядя на надрывающуюся от всхлипов Аврору, Абрахас понял, что лучше бы ему побыть в Хогвартсе немного дольше… но…
Поместье Уилкисов было намного меньше роскошного Малфой-мэнора — пережитка прошлых эпох, оно было обставлено дорого и со вкусом. Сам дом был построен в позднем викторианском стиле — симметричная прямоугольная коробка с высокими прямоугольными окнами и мансардами с высокими скатами крыш. Внутри хоть и было много громоздкой мебели, но обиталище Уилкисов выглядело не мрачным, а, наоборот, уютным, в сравнении с домом Абрахаса. Он с грустью рассматривал картины предков семьи Уилкис, делая какие-то комплименты матери Эвелин по поводу интерьера и выслушивая в ответ слова благодарности. Речи, заученные до зубов, давались ему легко, а мысли в голове… Разбитая и заплаканная Аврора, пережившая смерть подруги — она всегда была эмоциональной, Том, наверное, был не лучшей компанией в такой ситуации, но, складывалось впечатление, что при нём ей становилось лучше, вероятно — соболезнования, на которые Риддл был неспособен, как раз и исключали истерики. Его способность умело держать себя в руках, возможно, помогала ей. А вот Абрахасу приходилось держаться самому и успокаивать Элоис и Мередит, не выходящих из состояния шока и истерики. Они, слава Мерлину, согласились принять помощь психологов…
Младшего брата Эвелин — мастера наводить шум, отправили на рождественские праздники к бабушке с дедушкой в Ирландию. Мистер и миссис Уилкис закатили целый банкет на четверых, но конечно были осведомлены о происшествии в Хогвартсе, и Рождественский ужин оказался безвозвратно испорченным. Абрахас был немногословен, но привычную роль благовоспитанного аристократа исполнял исправно. Иви с сочувствием поглядывала на него и бросала недовольные взгляды на мать, неустанно пытающуюся поднять всеобщий дух. Хорошо, что отец отложил заготовленный разговор о работе в «Гранд текстиле», ведь Иви рассказала ему о дружеских отношениях Абрахаса и Джоконды Смит. Красивая рождественская ёлка казалась неуместной. Эвелин любила Рождество, но ещё никогда оно не было таким тоскливым, и даже звон зачарованных бубенцов теперь будет напоминать ей о грусти. Она никогда не ревновала Абрахаса к Джоконде, относилась к ней нейтрально и даже с сочувствием из-за трагедии с её семьёй, но и на её глаза наворачивались слёзы… Бедная девочка не выдержала горя и покончила с жизнью. Её возвращение в Хогвартс позже начала учебного года, друзья в лице Абрахаса и Авроры лишь отсрочили неизбежное…