Мёртвая голубая птица

– Ты бессовестная, бессердечная скотина! Я ухожу! Ухожу навсегда.

Что ещё наговорила Александрин, значения не имело. Он не собирался её останавливать. Уговаривать остаться? Ну уж, нет! Пусть так, пусть грубо, но они расстанутся. Как хорошо! Поостывшая яичница была прекрасна! Плохо сваренный кофе - превосходен! Всё! Больше Александрин не станет предлагать помыть его, или сделать массаж ноги О, боги... Одно воспоминание о том, в какую скотину превратила его эта настойчивая наездница прошлой ночью, подняло в Нике горячую волну стыда. Он - на самом деле - скотина. Если проделывал всё это без любви, принимая Александрин, как бездушное тело для утех. Ник думал об одной женщине, а где-то внутри, в какой-то заветной глубине распахнулись бездонные глаза-фиалки. Он так и не смог понять, не уловил их выражения. Что бы и как Ник делал с ней, с её, он точно знал, податливым, нежным телом, каким светом, каким пожаром заставил бы загореться эти безмятежные глаза! Остановись! Ты совсем сдурел! Приказал себе Ник. Прав, тысячу раз прав был отец! "Девки"! Болезнь, зараза, которая сидит в нём, течёт по его жилам. С Бекки они прожили недолго. Юная любовь, увлечение сменились узнаванием, непониманием, неприятием друг друга. Бекки, с её пуританскими устоями, и он, с повышенным либидо, желанием наслаждаться жизнью во всём и всегда, не смогли ужиться друг с другом. Вышел огромный скандал. Родители Бекки, её семья обвинили Ника во всех смертных грехах. Чего только не было сказано в порыве праведного гнева и обиды! Хорошо хоть братья Бекки не оскопили его! А ведь могли бы. Ещё как! Сейчас смешно. А тогда... Родители, пряча под иронией тревогу, а, слишком впечатлительная мама, и страх - прятали Ника. Потом всё как-то успокоилось. Бекки перешла в другой университет. Подальше от свидетелей скандала. Удачно вышла замуж. У неё детишки, хороший, успешный муж. А он? Так и порхает, боясь попасть в сети, от одной красотки к другой. Теперь вот - Александрин. "Мастер ногтевого сервиса" - так написано у неё на достойной - очень достойной, ведь платил за неё Ник - визитке Александрин. Как уж там с маникюром-педикюром, он не знает, а вот, что пальчики ловкие - поручиться может. Да угомонись, ты. Не нужна тебе эта девушка! Давно уже не нужны такие, как она! А какая она? Ник даже не знает, настоящее ли это имя - Александрин. Уж слишком вычурно. И где, с кем она живёт? В первый раз они пришли к нему. "Я живу с подругой"- объяснила Александрин. Не подумал он о гостинице - всё произошло слишком быстро. "Мы с первого раза спелись с Котиком" Так комментировала их отношения Александрин. И они, это правда, физически идеально подходят друг другу. Скорее всего, Александрин им хвасталась. "Доктор. Богатенький, не старый и не скупой." Строила планы. Наверняка, надеялась - да что там, после того, как овладела запасными ключами от его квартиры - была уверена, что станет хозяйкой в его доме. А Ник её так разочаровал. Не специально. Так получилось. Он не знал, не мог предположить, что существует на свете та женщина. Александрин не сможет понять. Жаль. Но всё закончилось. Закончилось всё, что было до неё, до той. Ник прекрасно провёл день. Рассортировал почту, просмотрел несколько близких к теме его диссертации, публикаций. Отметил те, к которым, непременно следовало вернуться. Не раздумывая, обычно, он долго собирался, прежде, чем это сделать, Ник позвонил в Сосны. Милый голос рассказал ему, что с мадам всё в порядке. Мадам, как всегда, много гуляет. Ник поблагодарил. Сказал, что сломал ногу. Поэтому в ближайшее время побывать в Соснах не сможет. Закончив разговор, Ник задумался - для чего он всё это объяснял. Он не задерживает ежемесячные выплаты - всё остальное никого там не интересует. А мама - Ник не уверен, что она узнаёт его. Посещение Сосен даётся ему слишком тяжело. В своё время ему пришлось продать родительский дом, чтобы оплатить для мамы вступительный взнос в Сосны. И сейчас большая часть его средств идёт на её содержание. Но это правильно. Есть вещи, которые он делает правильно. Вот теперь можно и поесть. Ник ещё раз съел яичницу. Эту он приготовил сам. Так, как когда-то готовила мама - на чуть разогретую сковороду в дырку большого пышного бублика уложил кусочки бекона, лук, зелень, залил яйцом - и на огонь. Пока яичница остывала, подумал, и заварил себе настоящее какао. Как в детстве - на молоке, с сахаром. Не торопясь, ни на что, не отвлекаясь, будто выполняет важный, значимый обряд, Ник съел и выпил всё до последней капли и крошечки. Эта одинокая трапеза была началом чего-то нового, светлого и более радостного. Так чувствовал Ник. К сожалению, Александрин, видимо, была другого мнения и об их отношениях, и о многом другом. К вечеру она вернулась. Демонстративно, ничего не сказав, кошечкой забралась на тахту и открыла свой экран. Ник работал, как обычно, стоя у высокой конторки. Согнув в колене сломанную ногу, он приспособился опираться ею на табурет. Любая перемена позы требовала от него определённых усилий и не очень ловких телодвижений. Потому он лишь обернулся на звук входной двери. Александрин, несомненно, ждала большего - скандала, упрёков, выяснения отношений, извинений. Но Ник, для себя, всё уже уяснил. Александрин - зря она вернулась. Шум, музыка, звуки голосов из компьютера Александрин мешали Нику работать. Но ему не хотелось давать повод, обострять то, что вот - вот готово было с треском лопнуть. Пусть она начнёт. Совсем не по-джентельменски - отец учил его совсем не этому, но времена меняются - решил Ник. Но, вдруг, он услышал голос. Через музыку, гул разговоров он узнал этот тембр... медовый звук приближающегося шмеля и весёлый перекат маленькой речушки по звонким камушкам. Это может быть только она!

– Кто это?

Ник резко повернулся, едва не потеряв равновесие.

– Что это так тебя заинтересовало, Котик?

Александрин отвернула экран так, что Ник видел лишь блики света на её лице и шее.

– Просто интересно, что ты с таким увлечением смотришь.

Ничего лучшего Ник придумать, так, сразу, не смог. Голос окутывал, завораживал его, мешал сосредоточиться.

– И когда это тебе стало интересно, что я смотрю?

Вызов, издёвка в голосе Александрин зашкаливали. Ник промолчал. Она истеричка. Непредсказуема.

– Тебе? Интересно!

Если этот ... молчит, она всё ему выскажет! Александрин вскочила, развернула экран, ткнула им почти в лицо Нику. Бледнолицая девушка с каштановыми локонами очень сдержанно, как будто не было вокруг веселящейся, бурлящей толпы, отвечала на вопросы жеманно хихикающего идиота.

– Ты её хотел увидеть? Это - она! Эта шлюшка твоя Джой? Из-за неё ты выгнал меня! Паскуда!

Огромные, как градины слёзы, катились по ставшему старым и некрасивым лицу Александрин.

– Почему, с чего ты взяла.

Вяло защищался Ник. Ему, вдруг, стало жалко эту, без вины виноватую, глупенькую Александрин. Он не мог отвести глаз от нежных припухлых губ на экране. Ему не провести её! Она знает своего Котика, как облупленного!

– С чего? А вот с чего! Я-то думала - кто?

Горе и разочарование Александрин, понимание, что с такой соперницей ей не тягаться, без слов читались на посеревшем, усталом лице Александрин. Она швырнула в Ника клочком бледно сиреневой бумаги. Смятый, надорванный листок не долетела до него. Ник потянулся, чтобы схватить ... и упал. Грохнулся с высоты табурета на пол. Не чувствуя боли, волоча загипсованную ногу пополз за запиской. Аромат! Это её записка! Ник сжал бумагу в кулаке - он никому не позволит забрать её. Он поднял голову - лежит у ног Александрин, у самых носок её остроносых туфелек.

– Откуда это? Где взяла?

Ник с трудом приподнялся на локтях.

– У тебя. В палате. Валялась под кроватью. Всё думала, кто это "ваша Джой". Не нужен ты ей, дурашка Котик. Зря меня выгнал. Останешься тут один с дохлой птицей.

И ещё, ещё какие-то слова. Злые, обидные. Ник не мог понять, о чём это она, почему. Нежный листок бумаги жёг его ладонь. Переступив через Ника, Александрин ушла, громко хлопнув дверью.

Не зря Она так не хотела участвовать в том, что планировал Филл. Вернуться под утро домой совершенно разбитой, с ужасной головной болью. Как всё это могло нравиться Джой! Что такого замечательного было во всех этих местах, в этих толпах разных людей! Нет, это не только не помогает продвинуться в её цели, это, просто, выше её сил! Филл появился у неё в квартире утром. Он привык приходить без приглашения?

– Ты совершенно не в форме,

Заявил он, беззастенчиво рассматривая вышедшую к нему из ванны, Джой.

– Необходим парикмахер, визажист.

Пока Она разыскивала по многочисленным ящикам и полкам, покорившее своим вкусом вишнёвое варенье - ничего и отдалённо напоминающее "такую прелесть" - Она оперирует словечками Джой!
– у неё дома не было, Филл успел кому-то позвонить, о чём-то договориться.

– Нет! Только не это!!!

Филл вырвал из рук Джой кусок хлеба с толстенным слоем варенья. Она, как завороженная, следила за тем, как хлеб падает, оставляя на белоснежных плитах пола кровавый след. О... Ей так понравился свежий хлеб с вареньем! Ничего вкуснее Она не ела!. Она только приготовилась, собрав все известные ей слова негодования... Как Филл уже отчитывал её!!!

– Джой должна помнить - углеводы и сладости - главные враги каждой куколки! Джой, ведь хочет остаться "куколкой".

Почему приходится возиться с такой тупицей. Филл театрально заломил руки.

– И что ты собираешься одеть?

Она - одна из рода Кью! Из тех, интеллектуальный коэффициент которых, недосягаем для основной массы населения! Из тех, кто из поколения в поколение руководит и направляет! От слова, которых зависят судьбы и жизни! Она не могла даже представить, что кто-то может так с ней разговаривать! Даже подумать о подобном? Нонсенс... Обескураженная, Она молчала. Филл махнул рукой

– Всё приходится делать самому.

Он распахнул дверь гардеробной

– Иди сюда, горюшко. Потом скажешь, что и платье я не то выбрал.

Филл проворно, делал это не первый раз, передвигал вешалки с одеждой, открывал коробки, выдвигал ящики.

– Вот. Держи. Это - на показ мод. Это - возьмём с собой. Оденешь на тусовку.

– Почему?

Она хотела спросить, почему, по какому праву Филл распоряжается. Но он понял по-своему

– Потому, тупенькая, - Филл с трудом сдерживался - что времени возвращаться домой у нас не будет.

Она не успевала прийти в себя от одной напористой наглости этого мужчины, как он городил следующую. В дверь настойчиво звонили.

– Я никого не жду...

Но Филл уже впускал в квартиру странных людей. Увешанные сумками и свёртками, мужчина и женщина едва поздоровались с Джой. И не обращая внимания ни на неё, ни на её протесты начали распаковывать свои вещи.

– Будет удобнее в ванной.

Предложил, скорее, приказал Филл. Он чувствует себя в моём доме хозяином. И ведёт себя соответственно! И почему меня это не удивляет!!! Она выдержит эту пытку, сегодня, до конца. Даже интересно. Решила Она. Не возражая, разрешила людям, вызванным Филлом, делать с собой всё, что они считали нужным. Стараниями парикмахера и визажиста на неё из зеркала смотрела кто-то, лишь отдалённо напоминающая Джой. А ещё платье! В выбранном Филлом платье, Она чувствовала себя совершенно ужасно! Но и Филл, и его "команда", как выяснилось, были вполне довольны тем, что они сотворили из Джой.

– Вот теперь ты похожа на себя.

Удовлетворённо прищёлкнул пальцами Филл.

– Спасибо, милый,

Он нежно обнял парикмахера.

– И ты молодец,

Потрепал по щеке похожую на мышь, бесцветную девушку-визажиста.

– Едем, куколка, пора!

– Но я голодна!

– Вот водичка - попей! Там будет фуршет.

Не возражай. Сказала себе Она. Пусть уж покомандует. Потерпи. Потом решишь, как с этим жить, что делать с Филлом. К удивлению, показ мод заинтересовал Её. Было интересно наблюдать за вышагивающими по помосту девушками. Преисполненные сознанием значимости своей миссии, они горделиво несли свои хорошенькие головки. Увидеть среди них Джейн оказалось для Неё полной неожиданностью. Как, Джейн - манекенщица! Джой это, конечно, знала. Она постаралась скрыть своё удивление и принялась с удвоенной энергией аплодировать своей подружке. Джейн здесь. Где же Джил? Среди зрителей второй подружки Она не нашла. Они же, всегда вместе. Или, Она ошибается?

– Что за глупости! С чего ты взяла, что твоя распрекрасная Джил должна здесь быть? У тебя, куколка, явно было сотрясение.

Расспрашивать дальше Она не решилась. Не стоит связываться с Филлом. Они с Джил не очень жалуют друг друга. Можно было догадаться. После показа, Она, на правах ближайшей подруги Джейн, осталась на фуршет. Минимум еды, максимум выпивки. Хоть что-то она найдёт. Голод всё настойчивее давал о себе знать. Но и здесь Филл не оставил Её в покое. То и дело подводил к Джой разных мужчин и женщин. Все они считали себя вправе обнимать Её и препротивно прижиматься губами к щекам. Как выяснилось, со всеми этими странными существами, Джой была прекрасно знакома. Ничуть не смущаясь, они расспрашивали её о здоровье, планах, совершенно, на её взгляд, интимных вещах. Интересовались именно мнением Джой об определённых платьях, манекенщицах, кутюрье. Если бы не Филл, надо отдать ему должное. Она не смогла бы, хоть как-то, ответить ни на один из вопросов. Джой никто не стремился ни опозорить, ни унизить. Вопросы были самые обычные, стандартные. Задававшие их люди не могли спросить ничего оригинального. Она это хорошо понимала. Но, кто бы мог подумать, что кого-то могут интересовать подобные вещи. И на этом можно зарабатывать! Хорошо, Что очень быстро появилась Джейн. Раскрасневшаяся, довольная, Джейн отвлекла на себя всеобщее внимание. И Она, наконец, смогла проглотить несколько крошечных, непонятно с чем, бутербродов. Улучив удобный момент, они с Джейн попросту сбежали.