Мертвятник 2.0. По ту сторону реальности

— Кто бы мог подумать, — пробурчала Иса. Стоявший рядом Крест усмехнулся, безошибочно поняв, что связывает или точнее — что могло бы связывать этих двоих.

— Не смей предавать меня или моих воинов, — Дима протянул приору руку. Тот крепко пожал ее, коротко кивнув.

— Не буду ничего говорить в ответ, — Каледонец пожевал губами. — В Реале, как и Полисах слова давно ничего не стоят. Но ты сделал правильный выбор, и я тебе это докажу.

Гор не ответил и двинулся к выходу из галереи. Леха глазами указал Каледонцу следовать за ним, и тот молча подчинился. Приор знал, что дальше их путь лежит через Город Изгоев к северной границе Вардистрикта. Никто из присутствующих не бывал там раньше, но на карте региона, которую каждый из них мог вызвать через ментальный интерфейс, примерно в пятидесяти километрах севернее Города пульсировал багровый маркер.

Крипта Забытых Героев. Так называлось это место. Туда не вели квесты, там не было РБ. Возможно, кто-то из игроков посещал этот объект, но вряд ли что-то там нашел. Проход в Мертвятник, нарушающий правила игры, появится там сегодня ночью, ровно в полночь. И будет открыт всего 20 минут. Хватит, чтобы сыграть с судьбой в прятки. Но достаточно ли, чтобы у нее выиграть?..

Алекс ступал вслед за Каледонцем и его подругой, отдав арьергард Лехе и Акихиро. В неожиданно наступившей тишине — каждый думал о своем — он всецело осознал, насколько безумна эта затея. Простая мысль пробудила недавние воспоминания о том, как чуть больше суток назад Дима уговорил его умереть…

[1] Аут — сленговое название игрового класса «Отверженный», на транслекте «Autkact» (соответствует классическому американскому «Outcast»).

[2] Приор — сокращенное название игрового класса «Приор Глубин», на траслекте «Prior o'Deф;» (соответствует классическому американскому «Prior of the Depths»).

[3] Бод — сленговое название игрового класса «Рожденный Грезами», на транслекте «Born o'Drims» (соответствует классическому американскому «Born of Dreams»).

Глава 5. Неоновые слезы

Глава 5. Неоновые слезы

Алекс вышел из главных ворот фабрики, махнул рукой Сане, дежурившему сегодня на охранной вышке, и двинулся в сторону дома. Он не пользовался торсионным монорельсом и другим общественным транспортом — ни по дороге на работу, ни на обратном пути.

Тому было несколько причин. Во-первых, до дома было всего два квартала — не больше двадцати минут прогулочным шагом. Во-вторых, после удушливого воздуха реликтовых цехов яд атмосферы Нижнего города казался освежающим морским бризом. Ну, по крайней мере, так говорили старые книги — что морской бриз когда-то был именно таким, освежающим. Теперь же им определенно не стоило дышать, не зря дома по побережью укрыли дельта-щитами.

Третьей причиной был зуд в ногах — непреодолимое желание суставов и сухожилий, затекших от двенадцатичасового стояния у верстака, сбросить наконец ржавчину статики. Сил на полноценную пробежку у него не было, но эти прогулки — на работу и домой — доставляли реальное удовольствие. Они напоминали о службе, когда марш-броски через полстраны с урезанной вдвое порцией стимуляторов неизменно заканчивались кровавой рвотой и кристально-безупречным осознанием жизни под аккомпанемент отборной офицерской ругани и стаккато автоматов Красильникова.

А потом он сам стал офицером, самым молодым капитаном СБ Корпорации Прайм. Затем был перевод в закрытое спецподразделение и под занавес — направление на Марс во главе карательной роты для подавления восстания колонистов — первого и последнего в истории Красной планеты.

Алекс глубоко вдохнул ядовитый воздух и зажмурился, отгоняя воспоминания. Нет, он никогда не забудет, такое нельзя забыть, и смириться с таким тоже нельзя. Он ведь был единственным выжившим и его всегда удивляло — почему Корпорация позволила ему уволиться из рядов СБ. Он ведь все видел… И делал такое, отчего привязавшееся с глубокого детства прозвище — Крест — стало ему поистине вторым именем.

— Вечер добрый, Алекс! — выкрикнул Ван, немолодой азиат, торговавший на углу у давно закрытого Маркета какой-то экзотической дрянью, умело выдаваемой им за блюда традиционной японской кухни. Чем это было на деле — никто не знал, да и какая разница, если вкусно? Раньше Крест порой брал у него суси (или как-то так), которые очень нравились Майе и Еве.

— Как день прошел? — Ван вполне искреннее улыбнулся, когда Алекс обратил на него внимание. — Хотя что я спрашиваю, да? — он хохотнул. — Может, возьмешь чего?

— Не сегодня, Ван, — Крест покачал головой. — Благодарю.

На самом деле, он не представлял, когда теперь сможет что-то купить у Вана. Нет, азиат вовсе не задирал ценник, просто рабочим на фабрике урезали зарплату, снова. Ну как урезали — подняли на полторы тысячи кинов в начале квартала, но через месяц вырос заработный налог[1] — на две с половиной тысячи. А еще через неделю им выдали новые фильтр-маски взамен старых, выпущенных полвека назад. И за это тоже накинули полтысячи, за абсолютно бесполезную хрень, которая отсеивала процентов десять реликтового излучения, не больше.

Алекс скрипнул зубами и подумал о том, что хотя бы духовный налог не обязателен, если в Реестре числишься атеистом. Хотя, учитывая последние толки в Городском совете, выродки из Верхнего скоро и эту отдушину перекроют — мол, боги то все равно есть, и им как-то побоку, веришь ты в них или нет. А потому — налог платить надо, другие то верят. Логика несгибаемая, как обычно.

— Они ведь и дальше так будут, да? — спросила как-то Майя. Его возлюбленная Майя, не будь которой, он бы уже давно пустил себе пулю в висок.

— Ты что имеешь ввиду? — переспросил Алекс, отлично понимая, о чем она говорит.

— Эти глупые законы, — девушка грустно усмехнулась. Раньше в такие моменты она усмехалась зло, но рождение Евы изменило ее. — Будто специально для того, чтобы усложнить нам жизнь.

— И себе карманы набить! — поддакнула Ева из-за прозрачной мембраны клин-зоны.

Они посмотрели на свое лупоглазое чудо и засмеялись. Это ведь было такой редкостью в их доме и во всем Нижнем городе — искренний беззаботный смех.

— Устами младенца, — выдохнул Алекс, отсмеявшись. — Да, девочки мои, так и есть. Будут затягивать и затягивать гайки.

— Но ведь, — Ева наморщила лобик, в ее детских глазах мелькнули совсем недетские раздумья. — Но ведь резьба сорвется, если гайку затянуть слишком сильно?

Алекс посмотрел на Майю. Женщина сглотнула и передала ему тарелку для Евы. Он осторожно вложил реактопластовое блюдце в приемник клин-зоны. Защитная мембрана тут же закрыла полость приемника, из-под кожуха антибиотической сферы донесся приглушенный гул и через мгновение система вытолкнула тарелку со стороны Евы. Девчушка азартно подхватила ее и принялась за еду, усевшись в глубокое явно ей не по размеру кресло, купленное Майей лет пять назад на распродаже в доживавшем последние дни Маркете.